Альберт Байкалов - Запрещенный прием
– Пустяки, – Антон поморщился. – Слегка в плечо. Я знаю.
Дрон вскинул «вал» и принялся разряжать его по зарослям кустарника вдоль дороги.
– Черт! – Василий опустил ствол, не глядя, сунул руку в карман разгрузки и заменил магазин. – Когда в тебя граната полетела, я думал, хана. Аккурат в голову. Везунчик, – Дрон с восхищением посмотрел на Антона. – Так что придется тебе этому дубку ствол расцеловать.
– Какому? – не понял Антон.
– Граната в ствол дерева попала, – пояснил Дрон и показал взглядом на тонкое деревце, стоящее впереди. – И отлетела назад.
– Вон оно что, – догадался Антон, одновременно поймав себя на мысли, что в голове появился странный шум и стало значительно темнее.
– А ты думал! – усмехнулся Дрон. – Повернись на бок. Я твой ПУ посмотрю. Тебя же совсем не слышно.
– Нашел время, – Антон покачал головой. – Лучше руку перетяни. Что-то мне поплохело.
– Я же говорил! – засуетился Дрон и встал на четвереньки. – А ты – пустяки! Ух!
– Чего? – не понял Антон.
В этот момент Дрон медленно завалился на бок:
– Суки!
– Что с тобой? – встрепенулся Антон.
– Зацепило, – выдавил из себя Василий и прижал левую руку к правой половине груди.
Антон забрал у него «вал» и огляделся. Стрельба стала реже. Тумана уже не было на том месте, где Антон видел его последний раз. Джин и Шаман перебрались выше и вели огонь вдоль дороги. Чуть правее них впереди мелькнул между деревьями Банкет.
Антон перевернул Дрона на спину и снял с головы крепление гарнитуры.
– …опа, прикрой! – едва Антон прижал головной телефон, раздался голос Тумана.
– Это Глухой, минус один…
– Да сколько же их? – удивленно прохрипел кто-то.
– Татарин, это Филин, – Антон оглянулся по сторонам. – Место, где пленного допрашивали, видишь?
– Наблюдаю, – подтвердил доктор.
– Ниже по склону Дрон. Тяжелый…
– Понял, иду, – ответил доктор и тут же кому-то бросил: «Прикрой».
– Туман, доложи обстановку, – пытаясь определить, где заместитель, потребовал Антон.
– Атаку отбили, – раздался приглушенный хлопок, после которого Туман продолжил: – По докладам и исходя из того, что вижу, потери боевиков составляют десять-двенадцать. У нас, если считать Дрона, три трехсотых и один двухсотый.
– Сам как?
– Так, царапина. Не в счет.
Где-то вдалеке, со стороны равнины, послышался гул вертолетов.
Антон торопливо расстегнул карман разгрузки, вынул спутниковый телефон.
– Почему молчал? – с ходу спросил Родимов. – К тебе «борты» идут. Обозначь себя дымами…
– Понял, – выдохнул Антон.
Подбежал Татарин и принялся снимать с Дрона снаряжение.
Рокот приближался.
– Всем внимание! Обозначить фланги дымами красного цвета! – Антон перевел дыхание. – Туман, укажи пилотам белой ракетой направление на противника.
Не прошло и двух минут, как над головами пронеслось звено вертолетов. Отстреливая тепловые ловушки, они стали набирать высоту и заходить на боевой разворот.
* * *Сидя за рулем стареньких «Жигулей», купленных еще месяц назад для разовой работы, Герман с остервенением грыз ногти. Со стороны могло показаться, что он заехал в эту глушь, чтобы просто побыть наедине с природой. Однако нежно-зеленая листва едва распустившихся деревьев, аромат соснового леса и пение птиц не радовали его. Напротив, раздражали и навевали смертельную тоску, от которой на душе скребли кошки. Угнетало и было вдвойне обидно, что именно сейчас, когда просто сам бог велел наслаждаться жизнью, ему приходится заниматься такой мразью.
Место для расправы со ставшими опасными дружками Герман выбрал в нескольких километрах от дороги, соединяющей умирающую деревню Выселки с автострадой. Давно неезженный проселок, который упирался в развалины насосной станции, он нашел в Интернете по фотографии со спутника. Его привлекла близость речки, где можно было в случае чего утопить трупы и машину. Он приехал сюда задолго до назначенного времени. Долго бродил в окрестностях, изучая местность и проверяя ее на наличие случайных людей. Места здесь были красивые, и Герман не исключал, что в эту глушь могли заехать и другие любители отдыха на природе. Тщательно обследовал берег. Его интересовала глубина реки. Как оказалось, самой большой она была у развалин насосной подстанции. Когда-то отсюда в поля шла труба, по которой подавали воду для полива. Теперь о ней напоминала небольшая, заросшая кустарником и мелкими деревцами просека.
Потом он вдруг подумал, что лучше будет трупы не топить, а зарыть, и принялся спешно копать недалеко от машины яму. Набухшая влагой земля была липкой и тяжелой, мешали многочисленные корни кустов и деревьев. Донимали комары и слепни. Он быстро передумал и отказался от этой затеи, решив, что, даже если совсем не прятать трупы, найдут их в этой глуши не скоро.
Заработавший в руке сотовый телефон заставил вздрогнуть. Немея от страха, Герман приложил трубку к уху:
– Да.
– Это Кислый, – бандит выдохнул с такой силой, что Герману показалось, будто трубка обдала горячим воздухом с запахом табака и гниющих зубов. – Мы свернули, как ты сказал. Перед деревней. Далеко еще?
– Километра три, – выдавил Герман. – Езжайте, мимо не проедете.
Он отключился, бросил телефон на сиденье, вытер вмиг вспотевшую ладонь о штаны и выскочил из машины. Неожиданно в голову пришла мысль плюнуть на все и сбежать с этого места.
– М-мм, – он вдруг вцепился в кулак зубами.
«Что делать? Как быть? Что я наделал? Решил расправиться сразу с тремя отморозками! Рэмбо, блин. Идиот! Наверняка у них тоже есть оружие, – упреки в собственный адрес сменялись вопросами. – А потом? Что будет, когда все кончится? Как быть с трупами? Сразу четыре жмура! Решил дотащить их до воды? Да ты, братец, сумасшедший! По-любому придется бросить. Да это же какой шум поднимется? – он огляделся по сторонам, прошел вдоль обочины, остановился, повернул кругом, вернулся к машине. – Вся милиция на уши встанет! Подумать только, совсем скоро я стану страшным преступником! А ведь за то, что мне придется сейчас сделать, пожизненное обеспечено! Кто не рискует, тот не пьет шампанского, – стал успокаивать он себя. – Расстрел отменили, так что все не так страшно».
Однако легче Герману не стало. Перед глазами пронеслись машины, которые попались ему на встречу, пока он ехал от шоссе до отворота. Это был старенький «Москвич» и разбитый «уазик». Наверняка ехали местные, которые в деревне знают каждую собаку. Обязательно обратили внимание на незнакомую машину. Солнце как раз светило ему в лицо. Не исключено, что запомнили и смогут описать внешность.
«Да что я думаю! Неизвестно, что еще может случиться по пути в Москву! А вдруг машина сломается? – он посмотрел на свой раритет. – Или, того хуже, меня милиция остановит?»
Звук двигателя, принесенный ветром, подействовал отрезвляюще. Герман вдруг вспомнил, что до сих пор не остановился ни на одном из десятка вариантов действий, которые перебрал в голове. Когда ехал сюда, все было просто. Приедут отморозки, он убедится, что они привезли, как обещали, Фрица, и начнет разряжать в них пистолет. Однако чем меньше оставалось времени до их приезда, тем яснее до него доходило, что это не компьютерная игра и не стрельба в тире. Перед ним будут живые люди, которые тоже кое-что в этой жизни видели и умеют. Поэтому второй вариант, который пришел ему в голову, это вообще не дать выбраться Кислому и его дружкам из машины, а начать стрелять, едва они остановятся. Первым убить водителя, чтобы не попытался уехать. Хотя это непросто. С обеих сторон дороги, перекрытой его «жигуленком», плотной стеной стоят вековые сосны и густой кустарник. Еще немного подумав, он вдруг понял, что если бандиты вооружены, то пока он будет стрелять в водителя, кто-то успеет достать пистолет и открыть ответный огонь. Тогда он стал перебирать в голове увиденные им боевики с похожими сюжетами. Но, как оказалось, все ситуации в них были примитивными, рассчитанными на людей, которые видели оружие только на картинках, а с бандитами знакомы лишь по криминальным хроникам. В конечном итоге Герман решил действовать по обстановке.
Звук становился отчетливее. Машина ехала медленно. Было слышно, как хрустят под колесами ветки. Герман сунул руку под куртку и нащупал рукоять пистолета. Потом перевел взгляд туда, откуда должна показаться машина, и стал пятиться к своим «Жигулям».
Страх и сомнения вмиг исчезли, когда из-за поворота показался потрепанный «Опель». За рулем был тот здоровяк, которого Герман видел в кафе. Справа от него сидел Кислый. На заднем сиденье – Клепа. Странно, но не было видно Фрица.
Герман набрал полные легкие воздуха и отошел в сторону. Машина встала рядом с ним. Бандиты повернули на него головы. Кислый открыл дверцу:
– Ну, ты забрался…
Герман рванул пистолет, но тот зацепился целиком за штаны.
