Евгений Сухов - Последний в черном списке
— Егор? — первым порывом Валентины было броситься навстречу молодому человеку, но уже в следующую секунду она сдержала себя. — Что ты здесь делаешь?
Он проигнорировал ее вопрос. Взгляд Егора по-прежнему буравил лицо профессора Коломенчука. Он сделал несколько шагов вперед, и его кулаки при этом угрожающе сжались.
— Я задал вопрос, старпер, — жестко произнес молодой человек. — Где? Где ты собираешься вместе позаниматься курсовой с моей девушкой? А?
Коломенчук отступил и ткнулся копчиком в подоконник. Лицо его было залито мертвенной бледностью, а нижняя губа тряслась, как растревоженное вилкой желе.
— Я не понимаю… — пролепетал он, и голос его при этом звучал куда тоньше, чем при разговоре с Валентиной. — Я… Я не имел в виду ничего такого…
— Ах, не имел! Зато я тебя сейчас поимею, козел!
Егор подошел уже вплотную и коротко замахнулся для удара, метя Коломенчуку в лицо, но Валентина стремительно бросилась к нему и вовремя успела перехватить руку молодого человека. Повисла на ней всей тяжестью тела.
— Егор, не надо!
— Я тебя урою, тварь!
— Егор!
— Валя, пусти! — он попытался высвободить руку, но не смог.
Коломенчук закрыл лицо руками и теперь уже трясся всем телом. Больше всего на свете в эту секунду ему хотелось, чтобы данной ситуации и вовсе не было. Ни перспективы быть избитым, ни Егора, ни даже Вали. Мысленно профессор поклялся себе, что если на этот раз пронесет, он никогда больше не будет обхаживать студенток. Ни эту, ни какую-либо другую.
— Прошу тебя, Егор, успокойся, — Валентина пыталась оттащить парня назад, и он вынужденно поддался. — Не трогай его. Он не хотел ничего дурного. И он больше не будет. Верно, Сергей Александрович?
Коломенчук нашел в себе силы только на то, чтобы согласно качнуть головой.
— Вот видишь. Все нормально. Пойдем, Егор. Пойдем отсюда.
— Хорошо, — Егор скрипнул зубами, но, увлекаемый Валентиной, отошел еще на пару шагов по направлению к выходу. — Сегодня я тебя бить не буду, старпер. Но если еще раз… — он погрозил Коломенчуку пальцем, и после этого они вместе с Валентиной вышли в общий коридор.
— Зачем ты приехал? — девушка изменилась моментально. — Кажется, в прошлый раз мы все друг другу сказали. Ты не появлялся несколько дней, и я решила…
— Валя, — он робко улыбнулся, а затем состроил такое выражение лица, которое, как он полагал, должно действовать на девушек безотказно. — Я не появлялся потому, что мне нужно было все как следует обдумать…
— Обдумал?
— Да. Мне кажется, что да. У тебя есть время поговорить, Валюша?
— Я сейчас не могу. У меня занятия.
— А после? — он титаническим усилием воли сдерживал рвущееся наружу раздражение.
— После я обещала зайти к одним знакомым, и если у тебя будет время и желание, мы могли бы сделать это вместе.
— Годится.
— Тогда до встречи, Егор.
— До встречи.
Валентина развернулась и пошла к лестнице.
Глава 4
— Добрый вечер, — Елизаров переступил порог кабинета, прошел вперед и скромно остановился в трех шагах от стола, за которым восседала грузная темноволосая женщина с вульгарным макияжем. — Вы — начальник отдела кадров?
Узнать Владислава было непросто. Изменения в его внешности произошли колоссальные. Старомодные очки с большими линзами в роговой оправе исчезли, а вместо них появились незаметные линзы. Волосы были зализаны назад и слегка покрыты слоем геля. Над верхней губой чернела тоненькая ниточка экстравагантных усиков. Помимо этого и само лицо Елизарова стало другим. Черты его заострились, взгляд заледенел, подбородок был высоко вскинут. Под плащом вместо привычного костюма-тройки, окончательно вышедшего из моды лет пять-шесть назад, черный облегающий джемпер.
— Да, я. Чем могу помочь?
Женщина неохотно оторвалась от экрана монитора, сняла руку с «мышки» и, блеснув тремя золотыми кольцами, одно из которых было обручальным, положила ее на увесистую темно-синюю папку. Оценивающе окинула взглядом Елизарова с ног до головы.
Владислав откашлялся.
— Я — агент социального страхования, — представился Елизаров и продемонстрировал женщине «корочки», на которые та даже не взглянула. — Артур Николаевич Купенко. Мне нужна информация о двух ваших сотрудниках. К нам поступила информация об их увольнении, и мы сейчас делаем перерасчет отчислений, производимых вами в соцстрах на их счет…
— Это не ко мне, — женщина моментально утратила к визитеру остатки интереса и вновь уткнулась носом в экран монитора. — Это в бухгалтерию.
— Нет-нет, — Елизаров улыбнулся. Он знал, что соваться в бухгалтерию ему никак нельзя. Любой даже малограмотный специалист в данной области легко определит, насколько неправдоподобны его мотивы. — Мы подсчитаем все сами. У нас бухгалтера тоже есть. Мне нужно лишь выяснить точную дату увольнения и соответствие паспортных данных.
Женщина тяжело вздохнула, демонстративно показывая, как ей надоели все эти незапланированные визиты в ее кабинет и как они отвлекают ее от основной работы. Елизаров остался невозмутим.
— Хорошо, — неохотно согласилась она. — Кто вас интересует?
— Владислав Лерайский и Денис Кулемин.
— Ах, эти!
Женщина криво усмехнулась, и Елизаров невольно напрягся. Лишние разговоры ему сейчас были без надобности. Но вся оценка начальника отдела кадров свелась только к этой небрежно оброненной фразе. Она молча защелкала «мышкой», отыскивая в базе компьютера необходимые файлы. Найдя нужные, она вновь подняла глаза на Елизарова.
— Записывать будете?
Он покачал головой.
— Мне же не для личного пользования, — он улыбался, но его взгляд при этом оставался холодным и отсутствующим. — Мне нужно на бланке. С печатью и подписью. Все, как полагается.
Женщина издала очередной вздох, но принялась быстро печатать, глядя исключительно на экран, а не на то, как ее пальцы бегают по клавиатуре. Елизаров сунул руки в карманы плаща и коснулся заветного носка, туго набитого рублевыми и двухрублевыми монетами. По его мнению, момент был кульминационный. Он знал, что в эту секунду переступает ту самую грань, за которой перестанет быть тем, кем был еще сутки или двое назад. Колебаний и сомнений не было. Он уже все решил для себя. И ходы к отступлению Елизарову тоже были не нужны. Возвращаться к прошлому он не станет. Мосты надо сжигать.
— Пожалуйста, — женщина допечатала, вывела текст на принтере и передала Елизарову лист бумаги. — Все правильно? Ничего больше не нужно?
Он быстро пробежал глазами по тексту и кивнул.
— Нет, больше ничего. Спасибо вам огромное. И извините, если отвлек. Не моя вина. Работа…
— Я понимаю.
Елизаров попрощался и вышел из кабинета. На улице было безветренно, но он почему-то невольно приподнял воротник плаща и втянул голову в плечи. Поразился собственным действиям. «Даже повадки стали какие-то воровские, преступные…»
Не теряя времени даром, Владислав спустился в метро и отправился по адресу Лерайского. Минут двадцать ушло на то, чтобы добраться, но вот нужный ему дом Елизаров нашел почти сразу. Остановился у подъезда и, вскинув голову, прикинул, на каком этаже может находиться квартира его тезки. Получилось, что на шестом. Елизаров вошел и поднялся на лифте. В подсчетах он не ошибся. Помедлив секунду, он позвонил в дверь.
— Кто там? — раздался женский голос, но дверь при этом осталась закрытой.
Елизаров почти физически ощутил, как его разглядывают через дверной глазок. Он помахал полученным в отделе кадров листом бумаги.
— Это с биржи труда. Мне нужен Владислав Лерайский…
— Он тут давно не живет, — последовал быстрый ответ.
— Как же так? — Елизаров изобразил на лице изумление. — А у меня значится этот адрес.
— Адрес у вас правильный, но Владислав тут давно не живет. Съехал.
— Простите, а с кем я разговариваю? — деликатно осведомился Елизаров. — Вы не могли бы открыть дверь?
— Не вижу смысла, — женщина внутри квартиры оказалась особой непреклонной. — Я вам и так уже все сказала. Могу добавить только, что я — бывшая жена Владислава. Мы разошлись, и он съехал.
— Ясно. А где он сейчас проживает, знаете?
— У мамаши у своей, наверное.
— Хотелось бы узнать адрес…
Женщина быстро продиктовала адрес, и, прежде чем Елизаров успел поблагодарить ее, до его слуха донеслись удаляющиеся шаги. Бывшая супруга Лерайского посчитала, что говорить им больше не о чем. Елизаров пожал плечами и направился обратно к лифту. Новый адрес надежно отпечатался в его памяти. А оказавшись на улице, он понял, что это не так уж и далеко. В конце того же квартала. Елизаров двинулся пешком. У него появилось какое-то странное и неизведанное им прежде чувство. С каждым шагом он словно физически ощущал приближение к потенциальной жертве. Инстинкт охотника. Но ведь он-то никогда охотником не был… Откуда же тогда такие чувства?..
