Александр Тамоников - Непревзойденные
Полковник посмотрел в черные глаза женщины и продолжил допрос:
– Так почему же, красавица, муж бросил тебя? Отнял детей? Ведь ты еще молода. Сколько тебе лет?
– Двадцать пять.
– А детей сколько?
– Трое. Младшему сыну полтора года.
– Так почему муж бросил тебя?
– Видно, он решил завести другую семью, взять в жены девочку лет пятнадцати.
– А может, ты была плохой женой? Крутила задницей перед чужими мужчинами? Изменяла мужу?
– За это меня убили бы.
– Так твой муж и убил тебя. Кто ты теперь? Кому нужна? Родители, и те отвернутся. Разве не так?
– Наверное, так, но что мне было делать?
– Любить своего мужа.
– Я любила, как уж могла.
– Плохо, значит, любила.
– Что вы сделаете со мной? Прошу, отпустите, я хочу к родителям. Мне и так очень плохо.
– Сиди пока здесь.
– Мне в туалет надо.
– До того испугалась? – усмехнулся Фостер. – Можешь сходить прямо здесь, в углу.
– Дайте мне выйти на улицу, здесь я не смогу.
Полковник повернулся и выкрикнул в коридор:
– Эй! Кто рядом?
Ему ответил молодой голос:
– Рядовой Флорес, сэр!
– Ко мне!
– Есть!
Боец второй штурмовой группы вошел в комнату.
– Я, сэр!
Фостер указал на женщину.
– Выведи ее на улицу, да глаз не спускай.
– Не понял, сэр. Женщина должна находиться наверху?
– Она желает сходить в туалет. Вот ты и проводишь ее, а потом вернешь обратно.
– А как же не спускать глаз? Она же при мне не будет…
– Ты не понял? Смотри, чтобы не улизнула. Дикари – народ шустрый. Сбежит, до конца службы искать ее будешь!
– Понял, сэр!
– Выполняй.
Рядовой толкнул стволом штурмовой винтовки в грудь Захи.
– Пошла на выход без выкрутасов! Иначе пристрелю как паршивую собаку.
Заха не поняла слов солдата, но по жестам догадалась, чего тот от нее требует. Она встала, закрыла лицо платком и пошла на выход.
В комнату вошел командир первой штурмовой группы первый лейтенант Майкл Киллен и спросил:
– Сэр, как долго держать бойцов на позиции?
Полковник приказал:
– Оставьте часовых, всем прочим отбой. Похоже, дикарка оказалась здесь случайно.
– Черт ее по ночам носит. Вообще-то, это у иракцев не принято.
– Не только у иракцев. Приказ ясен?
– Так точно. А она, эта дикарка, ничего, сэр! Бывают и среди них красивые бабенки.
– Свободен.
Киллен ушел, и в комнате тут же появился командир отряда.
– Что будем делать с женщиной, Шон? Отпускать ее нельзя.
– Что делать? А отдадим-ка ее парням из разведки. Дэнни Дежор большой любитель экзотики, да и Гарри Брейдер ему под стать. Короче, Кейт, бабу бойцам. Развлекутся, труп пусть спрячут поглубже, в какой-нибудь колодец и не рядом с базой. Черт, язык не поворачивается назвать эту помойку базой. А хочешь, возьми красотку себе.
– Может, просто пристрелим? Чего ее мучить? Да и на всех все равно не хватит.
– Чего ее мучить, спрашиваешь, Кейт? А чтобы перед смертью поняла, что баба обязана быть преданной мужу и не вертеть задницей.
– Но мы не знаем, как она вела себя.
– Хорошую жену муж не бросил бы. На этом все. Парням передай, чтобы рот ей залепили. Я не желаю слышать ее вопли. Утром, ровно в семь доложишь, где захоронили тело. Все понял, Кейт?
– Понял, сэр!
Фостер подошел вплотную к майору.
– А по-моему, не все! Пожалел дикарку, да? Что же ты тогда не щадил баб и детей в Хекбаде? Не ты ли лично положил семью из семи человек в крайнем доме?
– Я выполнял приказ!
– А сейчас, по-твоему, я прошу тебя об услуге?
– Мне все ясно! Ровно в семь доложу, где похоронена баба.
– Свободен!
Майор Говард вышел. Полковник Фостер отправился в свою комнату. В подземелье похолодало. Он расстелил спальный мешок, не раздеваясь, укрылся им и вскоре заставил себя спать.
Утром майор Говард провел полковника в развалины, лежавшие особняком, за разрушенным городом. Их сопровождал сержант Дежор.
Командир отряда указал на колодец и доложил:
– Она там!
Фостер взглянул вниз. На песчаном дне в неестественной позе лежала голая, окровавленная женщина, точнее, ее труп.
– Кто развлекался с дикаркой? – спросил полковник.
Вперед выступил Дежор.
– Я, сэр, капрал Брейдер, сержант Хьюз и рядовой Росс.
– Знатно повеселились?
– От души, сэр.
– Заметно. Придушили бабу?
Сержант разведывательной группы вздохнул.
– Сама сдохла. Слабовата оказалась. И двух часов не выдержала.
– Слаба? – переспросил Фостер и добавил: – Да на вас, четверых диких мустангов, никакой шлюхи на большее время не хватило бы. Жестко вы ее!
– А чего было жалеть? Все одно ей подыхать. Я вот у нее что нашел. – Дежор достал из кармана золотую брошь с драгоценным камнем. – Подарю какой-нибудь красавице в Штатах.
– И давно ты стал мародером, Дэн?
– А чего добру пропадать?
– Дай сюда брошь!
Сержант подчинился.
Полковник осмотрел ее и спросил:
– У Захи были еще украшения?
– Ожерелье. Но это бутафория. Вместе с телом и одеждой вниз сбросили.
Фостер швырнул в колодец и брошь.
– Но, сэр!.. – воскликнул Дежор.
Полковник взглянул на сержанта и осведомился:
– Ты что-то хотел сказать, Дэн?
– Нет, сэр.
– Это правильно. Возьми друзей, с которыми насиловал женщину. Все вместе засыпьте этот чертов колодец.
– Но мы здесь песка столько не наберем.
– Дежор, ты еще не отошел от оргии, да? Нет песка, забросайте колодец камнями.
– Понял, сэр!
Фостер вновь взглянул вниз и проговорил:
– Вот и ты получила свое, шлюха!
Он резко повернулся и пошел к подвалам.
Глава 4
Ближнее Подмосковье. Секретная база особого интернационального отряда специального назначения «Z» у поселка Колитвино. Среда, 19 сентября
В 08.30 отряд, разделенный на три группы, построился перед учебным корпусом. Заместитель командира капитан Коновалов доложил майору Седову о готовности личного состава к проведению тактических учений.
Седов принял доклад, вышел на середину строя и заявил:
– Буду краток. Сзади вас учебный корпус. В нем, по замыслу учений, рассредоточилась террористическая группа численностью в одиннадцать человек.
Пятеро из них осуществляют охрану объекта у входа на первом этаже и выше, у окон, позволяющих контролировать подходы с фронта и тыла здания, а также на крыше корпуса. Еще пятеро террористов отдыхают где-то слева от центрального входа и холла. Командир боевиков находится на втором этаже. Диверсантов представляют манекены, оснащенные видеокамерами. Задача отряда: отдельными группами провести штурм здания с уничтожением террористов и захватом главаря банды. Действуем по трем вариантам. Первый предстоит отработать группе в составе Коновалова, Голуба, Давыдюка, Шеффера, Фрица и Аппеля – штурм с крыши, по пожарной лестнице. Второй вариант для группы Озбека, Шинкевича, Грачева, Котенко, Николаева и Додье – штурм с центрального входа и первого этажа. Кампосу и его боевым пловцам Венсану, Бонне и Леруа осуществлять прикрытие действий групп и в завершение учений провести штурм по третьему варианту из подвала, куда пройти по коллектору.
Предупреждаю, что пожарная лестница, центральный вход, окна первого этажа и коллектор заминированы. Везде выставлены растяжки двойного действия. Естественно, они скрыты и находятся на разных уровнях. Появление бойцов отряда в объективах видеокамер мишеней означает их выход из строя. Я вместе с капитаном Лероем буду отслеживать ход учений из помещения второго этажа и оповещать офицеров о том, что они выведены из строя. Каждой группе на подход к объекту от главного корпуса и решение задачи не более получаса. Вопросы ко мне есть?
Грачев полюбопытствовал:
– И откуда столько манекенов взяли, да еще с камерами?
– Подполковник Крылов позаботился, – ответил Седов.
– И чего ему в штабе не сидится?
– Прекратить разговоры! – приказал Седов. – Первая штурмовая группа – на исходную позицию. Начало действий по моей команде.
– Есть, – ответил капитан Коновалов и повел свою группу к главному корпусу бывшего пансионата.
Остальные отошли в парковую зону.
Майор Седов и капитан Лерой, нагруженный всякой аппаратурой, вошли в учебный корпус. Справа от входа стоял первый манекен, изображающий боевика. На его груди была закреплена видеокамера.
Седов поинтересовался:
– Каков обзор камер?
– Сто восемьдесят градусов, – ответил французский капитан. – Так же, как у человека, находящегося на посту, если он, конечно, не имеет задачи вести круговое наблюдение.
– Понятно. А манекен хороший, качественный?
– Все они специально подготовлены.
Офицеры поднялись на второй этаж. Манекены, расположенные там, они не рассматривали, прошли в отсек, где на столе стоял большой монитор.
