Максим Шахов - Инцидент в Ле Бурже
Сезар задумчиво потер нос и произнес:
— Устрицы — это, конечно, серьезно, но если ты считаешь, что должен помочь старому другу, то можешь на меня рассчитывать. Да и от каких-нибудь дивидендов я, конечно же, не откажусь. Разумеется, все нужно взвесить…
— Э, да что там взвешивать! — пренебрежительно махнул рукой Андре. — Дело ясное. Что мы имеем? А имеем мы практически диверсионную группу, которая собирается взорвать самолет. Нам известно, кто управляет этой группой — некий Костелло, а также известны некоторые члены этой шайки, например, Гробовщик, араб, который выследил Алексея, да и портье в твоем отеле мне тоже кажется подозрительным.
— Мне тоже, — кивнул Данилов. — Только справедливости ради надо сказать, что портье никак не мог знать обо мне заранее. Это была лотерея.
— Тут нет никакого противоречия, — покачал головой Андре. — Заранее он о тебе не знал, конечно, но наверняка как-то был связан с местным криминалом — это вовсе не редкость в гостиничном бизнесе, и как только прижало, сразу принялся играть на их стороне. Эти портье — те еще жуки! Они якшаются с бандитами и одновременно стучат полиции, с ними нужно держать ухо востро, продадут и глазом не моргнут. Но ждать от них твердости духа не приходится, и это нам на руку. Мы должны прижать твоего портье и узнать от него имена тех, кто наведывался в твой номер, кто приезжал на фальшивом такси, кто ставил к тебе в номер «жучок», ну и все прочее… А вот когда мы узнаем имена непосредственных участников, то уже сможем подобраться к начальникам и предъявить им определенные требования, в том числе и чисто материальные…
— Подожди, как ты собираешься прижать портье? — забеспокоился Данилов. — Надеюсь, ничего незаконного ты не планируешь? Не забывай, у меня нет французского гражданства. Я здесь чужой…
— При чем тут ты? — посмотрел на него с сумасшедшим огоньком в глазах Андре. — Действовать будем мы с Сезаром. Нам с ним известно немало способов, как добывать информацию. Не знаю, насколько эти способы законны — никогда не интересовался юриспруденцией, но они очень действенны, а это сейчас главное. Или ты считаешь, что с тобой можно поступать незаконно, а со всеми остальными нельзя? Может быть, считаешь, что можно взрывать самолеты? Тогда только скажи…
— Не говори чепухи! — разозлился Данилов. — Я всего лишь хотел спросить у вас совета, как мне лучше и доходчивее объяснить ситуацию нашим служакам…
— По-моему, вы уже все объяснили, — вмешался Сезар. — Но суть в том, что пока у вашей службы безопасности ничего нет, кроме вашего несколько туманного рассказа. Они вряд ли способны почувствовать то, что чувствовали вы на морском берегу. Да и что они могут сейчас сделать? Начни они действовать — это сейчас все равно что хватать руками воздух. Возможно, они усилят бдительность на месте, но и только. Откуда и кем будет нанесен удар — они не знают. Да и никто пока не знает. План Андре не лишен недостатков, но он привлекателен своей простотой, если решительно взяться за дело, может сработать. Не забывайте, что у нас в распоряжении всего четыре дня. Если за это время ничего не определится, то высока вероятность, что грянет катастрофа. Честно говоря, я совсем не рвусь в бой, с большим удовольствием вернулся бы к своим устрицам. Но вам действительно необходима помощь, а нам — деньги, которые есть у этих ребят. Я готов присоединиться к Андре. Мы, два легионера, предлагаем вам сотрудничество в решении этой проблемы и сделаем все, что будет в наших силах. Слов на ветер мы не бросаем.
— Решай! — нетерпеливо проговорил Андре. — Только учти, лучшего варианта у тебя не будет. Пользуйся, пока мы добрые.
— Ну-у… Пожалуй… — Данилов колебался. — Только мне очень бы не хотелось, чтобы у вас были из-за меня неприятности…
— Мы тоже не хотим неприятностей, — ухмыльнулся Сезар. — Лично я ненавижу неприятности.
— Поэтому мы постараемся устроить так, что неприятности будут только у наших врагов, — добавил Андре. — С завтрашнего утра. Ты же вроде говорил, что тот портье меняется утром? Вот с утра и начнем.
Будем считать, что договор о сотрудничестве подписан. Давайте же обмоем это дело! По русскому, так сказать, обычаю!
И он потянулся за бутылкой.
Глава 9
Утро следующего дня выдалось на редкость туманным, и Париж на рассвете оказался окутан влажной серебристой дымкой, которая скрадывала детали и была, пожалуй, на руку легионерам, задумавшим свою дерзкую операцию. И еще туман словно погружал город в какую-то иную реальность, не вполне реальную, похожую то ли на сновидение, то ли на кадр из старого детективного фильма. Возможно, это только казалось Данилову, который в душе вовсе не хотел этой самой операции и предпочел бы увидеть ее во сне, а никак не наяву. Но пути назад уже не было. Легионеры отнеслись к делу с пугающей серьезностью — весь остаток ночи они готовили снаряжение, рассматривали географические карты, схемы парижского метро, возились в гараже у Андре, не посвящая в свои приготовления Данилова, который, оставленный в одиночестве, терзался мрачными предчувствиями, пока не забылся тяжелым поверхностным сном, полным каких-то тревожных картин. Продолжался он недолго, потому что вскоре Данилова довольно бесцеремонно растолкали, сунули в руки чашку горячего кофе и сказали: «Пора!»
Небо едва начинало светлеть, когда они выехали в Париж на горбатом фургончике, принадлежавшем Андре. Впереди сидели хозяин, который вел машину, и Данилов, а сзади в кузове трясся Сезар. Он сторожил сложенное в сумки снаряжение.
— План простой, — объяснял Данилову Андре. — Портье сдает смену и садится в свой автомобиль, чтобы ехать домой. В этот момент мы его перехватываем и на его же собственной машине отвозим не домой, а в более укромное место. К востоку от Парижа есть небольшой песчаный карьер. Разработки там сейчас не ведутся. Место пустынное, романтическое, и там можно спокойно поговорить на любую тему. Не бойся, тебе переговорами заниматься не придется. Ты вообще как бы ни при чем. Он даже не увидит твоего лица. Твоя задача — просто вести вот эту колымагу. Думаю, ты справишься. Она только на вид такая неказистая, а руля слушается, как ручная. Вся проблема в том, что мы не знаем этого урода в лицо, а «светиться» в отеле лишний раз нам ни к чему. Я имею в виду, как бы нам сделать так, чтобы не пропустить момент, когда портье покинет гостиницу. Мы ведь не знаем, как он выглядит, где ставит машину и вообще… Было бы обидно проколоться на такой простой вещи. Есть какие-нибудь соображения?
— Ликостратов! — вспомнил Данилов. — Наш фотограф. Он сможет нас предупредить. В конце концов, он и сам пострадал от этой братии. Он проследит, когда портье покинет гостиницу, и доведет его прямо до машины. Не думаю, что это вызовет у портье какие-либо подозрения. Вот только потом…
— Потом этот человек станет абсолютно безопасным, — заявил Андре. — Мы вырвем ему ядовитые зубы. Это я тебе гарантирую. Он будет сам заинтересован, чтобы никто не узнал про его маленькое приключение.
— А если он все-таки ни в чем не замешан? — с тревогой спросил Данилов. — Если он сам жертва обстоятельств?
— Значит, сегодня он станет жертвой обстоятельств вторично, — упрямо мотнул головой Андре. — Да не заморачивайся ты! Я тебе пообещал, что все будет тип-топ, значит, все так и будет. Ни твоего портье, ни людей, которые втыкали в тебя шприц, не беспокоила твоя дальнейшая судьба. Почему тебя должна беспокоить их судьба? Где логика?
— Ну, не знаю, — пробормотал Данилов. — Я здесь чужак, не хотелось бы наломать дров. Да и у тебя могут быть неприятности. Я уже не говорю о Сезаре…
— О нас не беспокойся, — несколько надменно произнес Андре. — Мы в состоянии сами о себе позаботиться. Все предусмотрено. Сезар отдал необходимые распоряжения по телефону своим. У него в случае чего будет железное алиби. Машина, на которой мы едем, зарегистрирована на человека, уже пять лет не дававшего о себе знать. Последний раз от него пришла открытка с Фолклендских островов. Очень непростой человек, настоящий искатель приключений. Такие долго на этом свете не задерживаются. В общем, выброси из головы мрачные мысли. Лучше подумай, как будет здорово, когда мы вышибем мозги тем, кто собирается взорвать ваш самолет!
Данилов не смог дальше спорить. Не то чтобы он успокоился, но как бы отбросил сомнения, оставил их на потом. В конце концов, он чувствовал себя обязанным этим решительным мужикам, которые столь великодушно взвалили на свои плечи его проблемы, пусть при этом и надеялись заработать на них. Он согласился принять их помощь, и теперь было глупо пятиться назад, скулить и заручаться какими-то непонятными гарантиями. Поэтому он решил забыть опасения, вспомнить молодость и показать себя тоже настоящим мужиком. Ему этого очень сейчас не хотелось, но выбора не было.
