Сергей Соболев - Шах нефтяному королю
– Мы разве знакомы с вами, капитан? – сухо поинтересовался Протасов. – Я что-то такого факта не припомню.
– Закрой пасть! – рявкнул качок, всего минуту назад предлагавший ему выпить за компанию водки. – Встать лицом к стене!! А теперь замри, бля!!
Уже во второй раз за столь короткий отрезок времени Протасов подвергся процедуре обыска. Старлей, изъяв у него барсетку, передал ее своему командиру, а сам, присев на корточки, стал рыться в протасовской сумке.
– Вы только поглядите, что за фрукт к нам пожаловал. – Капитан внутренних войск продемонстрировал двум остальным удостоверение французского Иностранного легиона. – Так… Ни черта не понять…
Ага… Вот и звание – субалтерн-офицер…
– Это как по-нашему будет? – спросил погранец.
– Младший офицер, – не слишком уверенно произнес вэвэшник. – Летеха, наверное? А может, и старлей…
Его более младший по званию сослуживец тем временем выложил на стол «ладанку», которую он обнаружил в боковом кармашке сумки. Завладев документом, подтверждающим тот факт, что стоящий перед ними человек в недавнем прошлом занимал офицерскую должность в Легионе, качок вначале сверился с фоткой, затем растянул свои толстые губы в недобрую ухмылку:
– Ксива у тебя, конечно, крутая… Ну и где ты, хмырь, этот документик прикупил?
Продолжая ухмыляться, он вытянул перед собой испещренную наколками руку и, разжав пальцы, демонстративно выронил удостоверение Легиона на пол.
Когда экс-легионер медленно, не спуская глаз с камуфлированного верзилы, поднял с пола принадлежащую ему вещь, качок хотел садануть ему коленом в лицо, но в последний момент почему-то передумал. «Поздравляю тебя, братец, – мрачно сказал себе Протасов, пряча свою легионерскую ксиву в карман. – Теперь ты можешь быть уверен, что попал обратно в любимое Отечество…» – Так… Еще какие-то ксивы, и опять не по-нашенскому написано, – пробормотал себе под нос загорелый вэвэшник. – Похоже на наградные книжки… Какие-то медальки на обложках изображены… Это, наверное, «за дружбу с косоварами»? Или за то, что вместе с натовцами сербов мочил на Балканах? Так, так… А это что у нас такое?
Он раскрыл орденскую книжку, на которой в отличие от других наградных удостоверений был изображен двуглавый орел. Прочел запись, обратив особое взимание на проставленную в документе дату. Затем так же внимательно посмотрел на экс-легионера, причем на его закопченном южным солнцем и обветренном лице появилось выражение любопытства.
– Послушайте, Протасов… – вэвэшник, сам не заметив того, перешел на «вы». – Вы воевали с чичиками?
– Воевал.
– В первую еще чеченскую?
– Да.
Капитан немного помолчал, явно дожидаясь более пространного ответа.
Так и не дождавшись его, он поинтересовался:
– Где воевал, брат?
– Не хочу вспоминать, – сказал Протасов.
– А что ж молчал? Почему сразу не сказал, что сражался с чеченами?
– Во-первых, не обязан был, – сухо заметил Протасов. – Во-вторых, если б я не воевал с чехами, то я уже не человек, да? И со мной можно обращаться по беспределу?
– Ершистый, однако, ты парень, – крякнул вэвэшник. – Гм… Кстати, как ты оказался среди этих… «гуманитариев»?
– В общем-то случайно, – нехотя сказал Протасов. – Попутчик я, обещали подбросить до Владикавказа.
– Ладно, ты не обижайся на нас, – складывая документы обратно в барсетку, сказал капитан. – У нас тут заварушка сегодня была…
Сначала транспорт снабженцев на трассе обстреляли, а потом, когда мы взялись прочесать «зеленку», еще двух наших ребят подранили… Чичики какие-то залетные действовали, кто же еще?! А тут, значит, узнаем, что какие-то грузы для чеченцев с той стороны идут… Таможня хотела пропустить машины без досмотра, на «лапу», наверное, поимели. Но мы вот с погранцами пока это дело стопорнули, поскольку не ясно, что там, в этих грузовиках…
Сказав это, он бросил косой взгляд на качка, который, кажется, уже успел чем-то поживиться в протасовской барсетке.
– Коляныч, ты что, совсем офуел?! Что о нас человек подумает?! Решит, что мы мародеры… А ну-ка верни баксы на место!
– Да я всего «штуку» отщипнул.
– Да хоть сколько! Все равно верни!!
– Так я ж не для себя, – оправдывающимся тоном сказал качок. – Сашу Кривцова сегодня в госпиталь упаковали, забыл, командир? Коленная чашечка на фиг раздроблена! Думал, завтра во Владик слетаем, бабки экскулапам передадим, чтобы лечили нормально…
Нехотя, словно отрывая от себя кровное, деньги он все же вернул.
Капитан передал Протасову барсетку. Заинтересованно покрутил в руках «ладанку», разглядывая вырезанный на крышке православный крест и ниже, под ним, силуэт Новоафонского монастыря. Так, кажется, ничего и не поняв, протянул довольно увесистую металлическую штуковину, смахивающую на портсигар, Протасову. Тот не стал прятать «ладанку» в сумку, а просто сунул ее во внутренний карман куртки.
– А хочешь, легионер, оставайся с нами до утра, – сказал капитан, отдавая Протасову его загранпаспорт, в котором пограничник уже поставил нужную печать. – Пойдем с нами на «блок», выпьем водочки, поговорим… Я ведь тоже, знаешь, в девяносто пятом в Чечне кувыркался.
Протасову были хорошо знакомы эти мгновенные переходы от враждебности до дружеской приязни. И у него не было никакого желания провести ночь так, как предлагает ему бравый вэвэшный капитан.
– Ну как знаешь, дружище, – сказал тот. – Но в следующий раз, когда выбираешь себе компанию, будь осторожен.
Тамара понимала, что по дороге в Ингушетию они могут столкнуться с трудностями самого различного характера. Но все равно она была до крайности возмущена тем, что произошло на этом погранпереходе. Старшего сотрудника таможни, которогоподмазалГиви, почему-то не оказалось на месте. Телефон другого посредника, ингуша Иссы, не отвечает. Ментовская охрана, нанятая Фондом по договору, до КПП так и не добралась, потому что машину с тремя милиционерами вроде как не пропустили через «блок»…
Какие-то два подвыпившие скота в камуфляже пытались избить Ахмада, пользуясь тем, что Бадуев не может им сейчас ответить, он безоружен в отличие от них и их дружков, таких же, кажется, подонков… «Траки» зависли здесь как минимум до завтрашнего полудня, а местные таможенники, ссылаясь на «обострение обстановки», фактически требуют за быстрое оформление грузов дополнительную мзду. Не все документы, видите ли, предъявлены… Не хватает, как деликатно намекнул один из таможенников, справки по «форме «186»5000». Зелененького такого цвета.
То есть, если перевести сие безобразие на человеческий язык, они хотели бы получить по пять тысяч «зелененькими» за оформление каждого из грузовиков. Дополнительно, кроме тех, что уже передал им Гиви.
Все происходящее с ней Тамара Истомина понимала, как ей казалось, вполне адекватно. Если выражаться современным языком, ее элементарноразвели. Для начала на пять тысяч долларов, которые она вынуждена была передать одному из сотрудников таможни; он и его коллеги обещали присматривать за «траками», хотя, коль они поставили грузовики на «отстой», это их прямая обязанность. А также за то, чтобы водители оставались при своих «Вольво» и чтобы никто не посмел до этих людей даже пальцем дотронуться.
Ну ничего… Ей бы только добраться до Владикавказа! Она всех поднимет на ноги! Начиная от своих посредников, которым она как следует уши надерет, и заканчивая, если потребуется, местными царьками и президентами…
Поэтому единственное, что ее сейчас серьезно беспокоило, так это реакция на случившееся Бадуева. Ахмад настаивает, чтобы они вернулись на грузинскую сторону. Она, естественно, не соглашается ни в какую.
Неужели этот бравый джигит так расстроился из-за того, что ему разбили здесь губу?..
Выйдя из модуля, Тамара решительно направилась в сторону площадки, где были припаркованы грузовики «Вольво». За ней семенили двое местных сотрудников таможни. От них не отставали Ахмад и Григорий, хотя от двух последних сейчас, кажется, было мало толку.
Возле ее машин активно копошились какие-то люди в камуфляже.
– Fuck off, mutherfuckers!! – громко выругалась она. – Кто разрешил?! А ну прочь от машин!!
– Тише, тише… – прошипел один из таможенников. – Лучше не злите их. Сейчас все уладим…
Передоверив инициативу местным таможенникам, Тамара остановилась у одного из грузовиков, мрачно наблюдая за происходящим. Какие-то вандалы уже успели выбросить из машин на площадку десятка с полтора ящиков, тюков, свертков… Двое бойцов разрезали ножом один из тюков и теперь ухохатывались по поводу его содержимого – там хранились пачками женские гигиенические прокладки. Третий, более хозяйственный, обозвал своих сослуживцев «дебилами», заметив вслух, что эти «нап…ки» хороши в качестве подкладки в сапоги – ноге удобно, а главное – сухо. И порекомендовал им запастись этими «хреновинами» впрок… Четвертый их товарищ, приспособив поверх бронежилета черный женский бюстгальтер пятого размера, который он выудил из другого тюка, бродил меж грузовиков с отсутствующим видом… Еще двое, выудив из разбитого ящика сочные апельсины, стали очищать их от шкурок, намереваясь полакомиться на дармовщинку цитрусовыми.