Александр Тамоников - Цель номер один
После этого происшествия семейный совет постановил лишить наследника велосипеда и сослать в пионерский лагерь, расположенный на живописном берегу Хопра. Там было невообразимо скучно, потому что в игротеке не выдавали велосипедов, а сиськи в том возрасте его еще не привлекали.
Отсидев положенный срок и освободившись из лагеря, он первым делом уселся на любимый велосипед и попытался заехать на крыльцо. Как раз в тот момент, когда с него спускался отец, романтично глядевший в прекрасные волжские дали. Когда Пашку и велосипед вытащили из-под рухнувшего папы, его словарик пополнился еще несколькими изысканными оборотами. А велик пришлось чинить в сарае целых два дня.
А еще ему приснилась первая серьезная авария. Она случилась сразу после того, как отец снял с велика дополнительные колесики. Пашка гнал по извилистой лесной тропинке, не вписался в один из поворотов, и на его пути возникла исполинская береза. Он атаковал ее лбом. Дерево охнуло, но устояло. А Павел даже охнуть не успел. Только громко испортил воздух.
Бабули уже давно нет, деда тоже. Отец умер, когда Павел носил погоны капитана, а мама сейчас старше, чем тогда были бабушка с дедом.
Окончательно из полусонного состояния его выдернул сигнал сотового телефона. Тот валялся на полу рядом с кроватью и вибрировал, звонил, надрывался.
У Новикова не нашлось ни грамма желания открывать глаза, тянуть руку, узнавать чьи-то голоса, думать и отвечать на дурацкие вопросы. Башка гудела от недосыпа и усталости, настроение было хреновое.
«Слава богу, замолк», – подумал Павел и снова блаженно провалился в сонную бесконечность.
Прошло некоторое время, и телефон ожил вновь.
«И кому я понадобился в такую рань?!» – подумал Новиков и поморщился.
Впрочем, сколько сейчас времени, он не знал. Семь утра, восемь или девять. Павел не сомневался лишь в том, что после водки у него трещала голова, а из-за позднего отбоя и тяжкой ночи ему жутко хотелось спать.
Третья серия звонков окончательно выдернула его из царства Морфея.
– Как же ты мне надоел, сволочь! – сказал он и сел на постели. – Надо сменить мелодию и убавить звук.
На экране мобильника высвечивалась фамилия «Шестопалов». Генерал по пустякам звонить не стал бы.
– Да, слушаю, – схватив аппарат, ответил Новиков.
– Спишь, что ли? – недовольно пробасил шеф.
– Уже нет.
– Давай-ка собирайся и выезжай.
– Мы же договаривались на…
– Планы изменились. Наша встреча состоится раньше и не в управлении, а на базе. Приезжай как можно скорее.
– Понял, товарищ генерал.
Встреча планировалась много позже, поэтому Павел и позволил себе с вечера принять лишнего. Но раз шеф поменял планы, то придется срочно приводить себя в порядок. Не ехать же на базу автобусом! Этак и к вечеру не поспеешь.
«Ауди» темной масти наглухо завяз в многокилометровой пробке на севере Москвы. Молодой водитель по имени Семен, недавно переведенный из стажеров, волновался и беззвучно шевелил губами, вероятно, крыл матом автопром и местное руководство.
Его предшественник, опытный водитель Аркадий Николаевич, пару месяцев назад уволился по состоянию здоровья. Стало пошаливать сердечко, вот он и испугался за безопасность шефа. Вдруг прихватит прямо на дороге! И не дай бог на скорости. И ведь как чувствовал беду, буквально через неделю после увольнения умер от инфаркта. Даже до реанимации довезти не успели.
Новый водитель уже несколько раз обращался к Шестопалову за разрешением оборудовать автомобиль синим проблесковым маячком. Это позволило бы Семену спокойно гонять по разделительным полосам и обочинам, ездить под любые запрещающие знаки и разгонять пронзительным воем нерасторопных граждан.
Однако начальство упрямилось и оставалось непреклонным.
– Отставить маячки!
– Но почему, товарищ генерал? – канючил водила. – Все руководство, все уважаемые люди так ездят, даже летают! А мы в пробках томимся!
– Руководство, Семен, в первую очередь обязано томиться в этих пробках, если у него извилин не хватает на то, чтобы организовать в столице и ее пригородах нормальное движение, – раздражался Шестопалов.
– Ну, Юрий Леонидович! Мало того что машина старая, так еще и…
– Все, Семен, забудь о маячках! Не хватало, чтоб простой народ, которому мы служим, матерился нам в спину!
Семен замолкал, обиженно поджав бледные губы.
Шестопалов выглядел старовато даже для его высокого звания «генерал-лейтенант». Он был среднего роста, около ста семидесяти пяти сантиметров. От атлетического телосложения, коим Господь наградил его в молодости, сейчас остались широкие плечи да красивая прямая осанка. Седые волосы обрамляли лицо с крупным прямым носом, тонкими губами и темными глазами. Генерал по старой привычке много курил. Вероятно, от этого его кожа была тонка и почти не имела цвета.
Временами он был строг, суров и непреклонен. Но начальник антитеррористического управления и должен быть таким. Иначе каждый плюгавый подносчик патронов начнет строить из себя шишку, и тогда закончится порядок под небесами.
Классическая начальственная внешность этого человека прекрасно сочеталась с богатым внутренним содержанием. При некоторых недостатках характера Юрий Леонидович слыл отменным профессионалом, получившим знания и все необходимые навыки в старой школе контрразведки КГБ. Высокие профессиональные качества Шестопалова были богато приправлены выдержкой, смелостью, незаурядным умом и бесценным опытом. О его способностях можно было слагать оды.
При этом он старался быть гибким и современным. Ведь жизнь не стояла на месте. Вместе с ней совершенствовались тактические приемы, внедрялись новые технологии, изобретались современные вооружения. Поэтому каждый раз, встречая из командировок командиров групп, он с максимальным вниманием выслушивал их отчеты. Генерал-лейтенант не стеснялся спросить мнение подчиненных по какому-то важному вопросу, посоветоваться с ними и чему-то у них поучиться.
Вспомнив старого водителя, генерал-лейтенант беззвучно вздохнул и потянулся к портфелю, где помимо документов лежали сигареты. Машина медленно, но все же перемещалась по загруженному Ленинградскому проспекту. До расположения подмосковной базы спецназа, где Шестопалов назначил совещание, оставалось километров десять-двенадцать. Дальше, на Куркинском шоссе, заторы случались редко, но до него еще предстояло добраться.
Юрий Леонидович подпалил сигарету, приоткрыл окно в задней дверце и задумался.
Весь последний месяц он пребывал в отвратительном расположении духа. Способствовал тому целый ряд значимых и почти незаметных событий, изрядно действующих старому контрразведчику на нервы.
Его здорово вышибла из колеи внезапная смерть Аркадия Николаевича, никогда доселе не жаловавшегося на сердце. Они были знакомы полтора десятка лет, доверяли друг другу и проехали по дорогам России не одну тысячу верст. Такова оказалась первая причина.
Вторым раздражающим фактором стали постоянные звонки высокопоставленных особ по поводу событий в Сирии. Господи, кто только не обращался к нему и не интересовался тем, что происходит в этой стране, раздираемой войной! Если звонки сотрудников аппарата президента еще как-то объяснялись необходимостью держать высшее руководство в курсе дела, то вопросы депутатов из комитетов по экономической политике, предпринимательству и туризму попросту раздражали генерала. Им-то чего надо?! Хотят организовать совместный бизнес с суннитами и шиитами? Или отправлять группы туристов в Сирию? Рановато.
Звонили чиновники разного калибра из Москвы и области, два федеральных министра, всяческие заместители из самых разных ведомств. Будто эти люди успешно решили все проблемы внутри своей страны и переключились на соседние. Лучше бы занимались прямыми обязанностями!
Наконец, третьей причиной беспокойства Шестопалова было состояние группы Новикова. Его бойцы только что вернулись из непростой командировки, в которой понесли потери в виде трех раненых. На отдых им выпал всего один вечер, после чего их пришлось задействовать в ликвидации боевой террористической группы, заброшенной в Москву из той же Сирии. Здесь, слава богу, обошлось без ранений.
Бедный Павел третий год не имел возможности полноценно отгулять отпуск, положенный ему по закону. Ездил урывками на неделю-две. Какой это, к черту, отдых? Вот и в этот раз Шестопалов отпустил его всего на девять суток, включая дорогу! Разве может человек за такой малый срок восстановиться после чудовищных психологических и физических нагрузок? Нет, конечно.
И заменить его группу нет никакой возможности. Два таких же подразделения в данный момент находятся в Сирии, третье – на Кавказе. Четвертое, в котором в живых остались трое бойцов, – на переформировании. В него-то генерал и планировал включить самых подготовленных новобранцев из числа только что прибывших.
