Сергей Кулаков - Когда горит вода
Тони уже пытался подняться.
Стокк рвал на спине рубашку и кричал на одной пронзительной ноте.
Еще немного, и сюда примчится полиция. Только ее не хватало!
Роман, рискуя задохнуться, подался вперед и ударил пяткой по затылку Римлянина. Словно по бетонной стене, но Тони ткнулся носом в пол и затих.
Вернулся Лак с ножом, разрезал веревку. Удавка сразу ослабла, Роман задышал полной грудью.
– Руки.
Наконец и руки были свободны.
Роман поднялся, окидывая взглядом поверженных врагов. Лак выжидательно смотрел на него. Во взгляде его читалось сомнение, которого Роман раньше не замечал.
Следовало принять быстрое и окончательное решение. И для спасения авторитета, и для пользы дела.
Увидев свой «двадцать второй» с глушителем, Роман взял его, прицелился в лоб Стокка и нажал на спуск.
Щелкнул затвор, вопли прекратились. Толстяк вытянулся на брюхе, напоминая облаченного в человеческую одежду борова. На спине его, сквозь разодранную рубашку, вздувался кроваво-желтым волдырем чудовищный ожог.
«Чур меня», – сплюнул через плечо Роман, отводя глаза.
Тони упирался мощными руками в пол, пытаясь подняться. Силен был детинушка. Такого не пяткой, а ломом бить.
Роман угостил его двумя пулями в грудь, и знойный южанин угомонился навечно.
На китайца пулю тратить не пришлось. Лак своим единственным выстрелом попал ему точно в сердце.
– Кажется, все, – выдохнул Роман.
– Да, шеф, – сказал Лак.
В его глазах стояло прежнее обожание. Реноме Романа Евгеньевича было триумфально восстановлено.
– А ну-ка…
Роман нагнулся над Стокком, стараясь не смотреть на волдырь, напоминающий гигантский гнойник, просунул руку ему в нагрудный карман. Нащупал твердый угол бокса, потянул наружу.
Открыв бокс, увидел лежащий в нем диск. Значит, Стокк еще не начал его изучать.
Что же тогда он смотрел в ноутбуке? Баловался порнушкой, старый развратник?
Или это другой диск?
Ладно, разберемся. А пока надо навести порядок.
Протерев рукоять «вальтера», Роман вставил его в руку Ли, а «кольт» Лака, с которым тот расстался не без сожаления, вложил в ладонь бельгийца. Общая картина выходила грубоватой и глуповатой. Но – чего на свете не бывает?
А чтобы у полиции было меньше сомнений, надо устроить маленький несчастный случай. Он уберет лишние детали и снимет ненужные вопросы.
Роман зажег спичку, поднес огонек к разлитому и все еще дымящемуся маслу. Тут же по полу побежало синеватое пламя, перекидываясь на рубашку Стокка, на опрокинутый стул. Сухое дерево схватывалось быстро, послышался веселый треск.
– Теперь все, – сказал Роман. – Уходим.
Он вернулся на минуту в спальню, захватил ноутбук вместе с выдернутым из розетки шнуром, сунул в карман найденный на столе диск и в сопровождении Лака выбежал на улицу.
Сидя в машине, они какое-то время наблюдали за тем, как в окнах бунгало разливается оранжевое зарево. Затем над крышей показались густые клубы дыма, к небу взметнулись рыжие, косматые языки, и вскоре весь дом запылал, как сноп соломы.
Послышалось истошное завывание сирены.
– Поехали, Лак, – сказал Роман, меланхолически поглаживая ноутбук. – Дальше разберутся без нас.
– Куда ехать, шеф? – осведомился Лак, выезжая на дорогу. – В гостиницу?
– Рановато, – заметил Роман. – Мне нужно алиби. Давай-ка на набережную.
– К мысу Клифф? – уточнил Лак.
– Точно. Там целая куча забегаловок. Нам с тобой после всего случившегося надо хорошенько оторваться.
– От кого оторваться, шеф? – спросил Лак, на всякий случай оглянувшись.
– От всего, Лак! – засмеялся Роман, с умилением глядя на сосредоточенную физиономию своего помощника. – Ну, вперед, мой юный друг! Эх, и пир же я тебе задам. Только сначала к морю: освежиться перед вторым заходом…
17 июня, Москва, ГРУ, 14.30
– Разрешите, товарищ генерал? – спросил подполковник Дубинин, приоткрыв дверь в кабинет начальника отдела.
– Заходите, – кивнул Слепцов.
Подполковник сел, раскрыл папку.
– Это по капитану Морозову, – счел нужным он предварить доклад.
По лицу Слепцова пробежала легкая тень. Очки в золотой оправе сверкнули. Всякий, кто был знаком с генералом, истолковал бы это сверкание как признак несомненного раздражения.
– Надеюсь, все прошло успешно? – спросил он, не скрывая кривой улыбки.
– Так точно, товарищ генерал. Почти.
– Что значит – почти? – вскинулся Слепцов, как будто только того и ждал. – Носитель у нас?
– Так точно, у нас, – поспешил успокоить его Дубинин. – Но со Стокком вышло не совсем гладко.
– То есть?
– Морозов попал в засаду. Вынужден был вступить в незапланированный контакт…
– Выражаетесь вы, подполковник, мудрено, – сказал Слепцов, вскакивая из-за стола. – Незапланированный контакт – это очередной ляп вашего протеже. И не пытайтесь защищать его!
Он движением руки приказал Дубинину сидеть и начал расхаживать по кабинету туда-сюда, скрипя на каждом развороте паркетной доской. Очки его всякий раз непримиримо вспыхивали.
– Ну, что он там натворил, во время этого вашего незапланированного контакта?
– Стокк и его телохранители были убиты, – невозмутимо продолжил Дубинин. – Морозов инсценировал перестрелку и поджег бунгало.
– Хоть до этого додумался, – хмыкнул Слепцов.
– Помимо интересующего нас носителя, Морозов передал в посольство ноутбук Стокка. Нашим специалистам на месте удалось взломать пароль. По предварительным оценкам, на винчестере содержится масса ценнейшей информации. Мы уже получили ее, и сейчас идет интенсивная обработка полученных данных.
– Вот как?
Слепцов сел за стол, глядя на Дубинина чуть помягче. Но о том, чтобы сказать в адрес капитана Морозова хоть пару одобрительных слов, естественно, и речи не шло.
– Везет этому Морозову, – проворчал вместо одобрения Слепцов. – Что есть, то есть.
– На том и стоим, товарищ генерал, – позволил себе безвредное замечание Дубинин.
– На чем это вы стоите, подполковник? – прищурился Слепцов. – На слепой вере в случай? Вы это бросьте. Точный расчет, анализ, способность предвидеть все возможные варианты развития событий – вот на чем мы стоим. А эти авантюрные замашки, присущие Морозову и иже с ним, надо выкорчевывать с корнем. С корнем, подполковник! Никакой такой удачи! Железная дисциплина, выдержка, настойчивость – вот наши принципы. И мы не позволим нарушать их кому бы то ни было. Надеюсь, вы со мной согласны?
– Так точно, товарищ генерал, – почтительно молвил Дубинин. – Согласен.
Слепцов помолчал, размеренно барабаня пальцами по столу. Краткий экскурс в теоретические основы разведки снова привел его в хорошее расположение духа.
– То, что Морозов убрал Стокка, между нами говоря, не так уж плохо, – сообщил он доверительным тоном. – С одной стороны, это несколько превысило полномочия Морозова и вызвало панику в определенных кругах, в том числе и правительственных. Ну, вы понимаете, о чем я говорю. С другой стороны, одним негодяем будет меньше. К тому же это на время смешает планы другим торговцам оружием и позволит нам провести ряд операций… Я надеюсь, за Морозовым не потянулось хвоста?
– Он все зачистил, товарищ генерал, – заверил шефа Дубинин. – И капитан Морозов, и его местный агент, Лак Патпонг, остались вне подозрения местных властей.
– Ну, хорошо, – сдался Слепцов. – Будем считать, что операция прошла удовлетворительно. Когда Морозов вылетает обратно?
– Через пять часов, товарищ генерал.
– Придется отложить рейс, – сказал Слепцов и потянулся за папкой, лежащей в углу стола.
17 июня, Таиланд, Паттайя
Держась за горизонтально натянутую веревку, совсем еще молоденькая девушка в белой хламиде мерно притоптывала босыми ногами по спине Романа, который лежал ничком на массажном столе и тихо покряхтывал в такт ее шагам.
Несмотря на молодость, девушка была лучшей массажисткой салона. Ее рекомендовали Роману как искусницу, способную за один сеанс вылечить любую застарелую болячку. Никогда не жалевший денег на поправку собственного здоровья, Роман вверился ее чутким ногам – и не пожалел. Ибо ощущения от сеанса были самые восхитительные, а это, в свою очередь, обещало не менее прекрасные последствия.
Поход в массажный салон был премией, которой Роман решил себя наградить в знак успешно проведенной операции. От начальства премии не дождешься, тут он иллюзий не питал уже давно. Скорее всего, Слепцов учинит ему разнос за то, что сработал коряво, и на этом дело кончится.
Но, в отличие от Слепцова, у Романа Евгеньевича имелись свои критерии оценки его работы, и то, что он сегодня остался жив и даже не оцарапан, уже само по себе было немалым поводом для законной радости.
Поэтому Роман сходил в банк, снял с личного счета все, что там оставалось (однова живем, а Леня заработает еще), и устроил своей душе и телу долгожданную разгрузку, наняв самую дорогую массажистку Паттайи, на сеанс к которой записывались голливудские звезды и нефтяные магнаты.
