Вражье логово - Александр Александрович Тамоников
По залу сновали женщины – торговки цветами, скромными букетиками садовых и полевых цветов. Так как напарники сидели довольно близко от входа, капитан, недолго думая, пробрался к одной из женщин и купил цветочки.
– Кому дарить собрался? – улыбнулся Николай.
– Кому-нибудь да подарю, – усмехнулся Рябцев. – Например, артистке, которая мне понравится больше всех.
Люди еще продолжали заходить и рассаживаться, когда в зале начал гаснуть свет. Освещение оставалось только на сцене, на которой сидел оркестр. Потом грянула музыка, и людские голоса начали стихать. Увертюра длилась недолго. После ее окончания на сцену вышел рослый мужчина средних лет с напомаженными волосами.
– Здравствуйте, товарищи! – сказал он. – Я рад приветствовать вас на нашем концерте художественной самодеятельности. Сегодня для вас выступят как уже полюбившиеся вам, так и новые артисты и исполнители. И откроет нашу программу школьный коллектив песни и танца «Тюльпаны».
Зал зааплодировал. Конферансье неслышно скрылся за кулисами, а на сцену вышли несколько пар подростков, которые начали танцевать под веселую музыку. Офицеры с удовольствием наблюдали за танцем школьников. Рябцев поймал себя на мысли, что именно чего-то такого ему и не хватало за военные годы – веселого, задорного, искрящегося радостью и энергией, позволяющего забыть о трудной послевоенной жизни, о событиях прошлой ночи да и вообще обо всем плохом и грустном. Он украдкой посмотрел на напарника и подумал о том, что тот ощущает примерно то же, что и он.
Юных танцоров проводили дружными аплодисментами. Им на смену вышел ансамбль народной песни, который исполнил песню на литовском языке. Коновалову песня показалась одновременно веселой и грустной. Вроде бы бодрый ритм, но в то же время какие-то горькие нотки нет-нет да проскальзывали. Офицер уловил их, несмотря на то что совершенно не знал литовского языка.
Певцов снова сменили танцоры, на этот раз уже взрослые. Они выступали в народных костюмах. И снова зрители хлопали. Николай с удовольствием отметил, что концертная программа была подобрана удачно – веселое чередовалось с мелодичным и грустным, как бы давая повеселиться, подумать, поностальгировать и снова веселиться.
А потом случилось неожиданное.
После выступления танцевальной труппы на сцену вновь вышел конферансье.
– Дорогие друзья, – сказал он. – Сейчас перед вами впервые выступит замечательная исполнительница романсов. У нашей артистки сегодня дебют, поэтому прошу поддержать ее первое выступление. Встречайте, друзья: Рута Томкуте.
Зал дружно захлопал, и на сцену вышла молодая женщина. Майор поначалу ее не узнал. Но потом с удивлением понял, что эта певица с высокой прической и в строгом длинном платье с блестками и есть та самая Рута, живущая с ними по соседству и продающая билеты в кассе ДК.
– Вот это да! – восхищенно прошептал Василий. – Не знал, что она поет.
– Я тоже, – кивнул Коновалов.
Женщина запела. Как и предыдущие исполнители, она пела на родном языке. Голос у нее был высокий, приятный и завораживающий. Она исполняла романс, из которого Николай не понимал ни слова, и в то же время он осознавал, что песня – о любви. Рута смотрела прямо в зал, переводя взгляд с одного края на другой, и на мгновение майору даже показалось, что она посмотрела на него. Но, возможно, он ошибался – лица зрителей, особенно сидевших далеко не в первых рядах, трудно было разглядеть в затемненном зале.
Публика встретила дебют Руты овацией. Присутствующие в зале оценили по достоинству талант певицы. Женщина поклонилась, улыбнулась и покинула сцену.
– Коля! – Капитан повернулся к напарнику и протянул ему букетик. – Это тебе. Сегодня самой лучшей артистке цветы подаришь ты. – И заговорщицки подмигнул.
Коновалов почувствовал, как у него запылали щеки, и он только и смог, что кивнуть и взять цветы.
Оставшаяся часть концерта пошла в том же духе. Офицеры с удовольствием смотрели каждое выступление и хлопали. Были и танцы, и песни, теперь уже не только на литовском, но и на русском языке. Под конец выступил даже маленький военный ансамбль. Но Николай никак не мог дождаться окончания концерта. Ему нестерпимо хотелось увидеть Руту, вручить ей цветы, сказать, как он восхищен и потрясен ее выступлением. Все самые красивые и восторженные слова и фразы крутились в голове майора. И в то же время его охватывал легкий мандраж. Как у школьника, который решил признаться однокласснице, что она ему давно нравится.
После финального номера на сцену вновь вышел конферансье.
– Друзья, – начал он, – спасибо вам за то, что пришли, за то, что были сегодня с нами. Рад, что наше сегодняшнее представление прошло в такой приятной атмосфере. Ждем вас всех на наших следующих концертах. До новых встреч.
Мужчина поклонился и ушел со сцены. Еще не смолкли аплодисменты зрителей, как в зале начали включать свет. Люди стали потихоньку расходиться. Напарникам с трудом удалось вклиниться в человеческий поток. Оказавшись в фойе, Рябцев выдохнул.
– Давненько я не посещал подобные зрелища, – заметил он.
– Я тоже, – согласился Коновалов. – Вася, я пойду…
– Да, конечно, – с готовностью закивал Василий. И тут же спохватился: – Может, тебе помочь найти гримерку? Или где там артисты собираются после концерта?
– Нет, спасибо, я сам найду.
– Ну, я тогда пойду. Увидимся дома.
– Да, конечно.
Капитан скрылся среди выходящих на улицу. Майор же пошел по фойе. Где искать гримерку или другой закуток артистов, он не знал, но решил действовать наудачу. На его счастье, офицер наткнулся на Грачева.
– Добрый вечер, Игорь Петрович
– А! – Администратор улыбнулся. – Ну как, понравился концерт?
– Да, все было просто замечательно. Игорь Петрович, а где сейчас все ваши артисты? Я тут хотел одной артистке цветы вручить. – Коновалов кивнул на букет.
– Вон там, – указал Грачев. – По коридору направо, там будет лестница, и рядом с ней дверь. Они все там должны быть, если еще не разошлись.
– Спасибо.
Николай быстрым шагом пошел в указанном направлении. Он надеялся, что Рута еще здесь. Ему повезло. Когда майор подошел к лестнице, молодая женщина выскользнула из указанной двери навстречу ему. На ней было скромное светло-зеленое платье,
