Комбат. Смертельная битва - Андрей Воронин
Человек Шамиля, делавший по распоряжению авторитета заказ, рассказал интересную вещь. Когда он усомнился в надежности брони, представитель компании предложил ему пари на крупную сумму. Типа он сядет в машину, и пусть ее расстреливают из автомата.
– Ну и чем все кончилось? – с усмешкой поинтересовался Шамиль.
– Поверил на слово. Где бы я взял там «калаш»?
Конечно, обидно, что способность выдержать автоматную очередь является главным достоинством эксклюзивного авто, но что поделать – время такое. Всё деньги, сумасшедшие деньги. Они развратили и людей, и понятия. Раньше жизнь строилась иначе. Подавляющее большинство заключенных оказывалось за решеткой случайно. Замочил по пьяни собутыльника, не рассчитал силы, сгоряча ударив доставшую упреками жену, сбил насмерть пешехода на зебре – и пожалуйте на нары. Убежденными преступниками были лишь те, кто от рождения имел склонность к воровству, грабежам, насилию. Добыча тех уголовников могла вызвать только снисходительную усмешку нынешнего братка среднего уровня. Поэтому коронованные авторитеты, воры в законе свято блюли коренные понятия: не иметь дорогого имущества, не копить ценности.
Когда жители России получили возможность обогащаться, в криминал хлынул случайный народец, жаждавший денег. На традиции и устои преступного мира им было плевать. Все проблемы решались ножом, стволом, взрывчаткой. Многим ворам старой закалки, и Шамилю в том числе, новые порядки были как кость в горле. И вовсе не потому, что они были такими идейными, а воровство и разбои являлись для них главными жизненными ценностями. Это чушь, конечно! Сказочками про некую воровскую идею можно оболванивать зеленую молодежь, готовую ступить на кривую дорожку. Люди, подобные Шамилю, очень боялись потерять власть. Ту самую власть, которая дороже денег, слаще женщины, пьянее любого вина! Десятилетиями старые урки выстраивали уголовную иерархию. Люди, оказавшиеся на ее вершине, распоряжались судьбами тысяч человек. Конечно, эта власть была с изъяном, любой мало-мальски солидный чин из силовых структур мог капитально прессовать самого авторитетного вора в законе. Но при этом убить вора могли, только если он упорол чудовищный косяк и только по решению сходки. Теперь же законников мочили за сущие мелочи и без всякого предупреждения.
Шамиль любил красивых женщин и хорошую выпивку, но всего этого ему хватало и в той, предыдущей жизни. К излишествам типа роскошных дворцов и сделанных на заказ яхт он был равнодушен, как и к деньгам, на которые можно построить дворец и купить яхту. Но теперь все перевернулось с ног на голову. Раньше если у тебя был авторитет, то появлялись и деньги, а сейчас наоборот. Имея деньги, ты гарантируешь себе авторитет, даже если по жизни являешься полным ничтожеством. Вот и приходилось заниматься серьезными финансовыми проектами, зарабатывать капитал. Некоторым законникам это даже понравилось, вошли во вкус. Они корчили из себя солидных бизнесменов, обзавелись всеми атрибутами деловых людей. Шамилю это претило, он терпеть не мог зарабатывать деньги. Но – вот парадокс – авторитет обожал различные хитроумные комбинации, позволяющие элегантно кидать лохов, до самого дна опустошать их карманы. По оригинальности замысла, точности расчета, неожиданным ходам эти комбинации были сродни самым выдающимся бизнес-проектам, только наносили ущерб конкретным людям или государству и поэтому находились вне закона.
Шамиль тронул рукой пакет, стоявший рядом с ним. В пакете лежал подарок для любимой и единственной дочери. К ней сейчас ехал авторитет.
Возможно, у Шамиля были еще дети. Не исключено даже, что несколько. В годы его молодости хорошие средства предохранения были жутким дефицитом. Отечественные презервативы с некоторым приближением можно было назвать испанскими сапогами для пятой конечности. А Шамиль любил женщин и многих успел осчастливить. Большинство этих женщин знали, с кем имеют дело, и предпочитали сами решать возникающие проблемы. Причем не всегда благоразумно, в связи с чем однажды получилось, как в кино. Впрочем, скорее всего из-за кино эта история и закрутилась. К Шамилю года три тому назад одна за одной обратились две женщины. Обе утверждали, что являются матерями его единственного сына, готовы подтвердить это фактами и генетической экспертизой. Однако не потребовались даже факты. Шамиль взглянул на кандидатов в наследники и понял, что категорически отказывается называться отцом этих совершенно чужих ему юношей. Хватит с него дочери. Только к ней авторитет испытывал совершенно нетипичные для него чувства: нежность, привязанность, любовь.
Так случилось, что о рождении ребенка он узнал вскоре после его появления на свет. Мать дочурки была женщиной легкомысленной, больше всего на свете любящей веселые компании. Появление ребенка на время заставило ее взять себя в руки, но через несколько лет все вернулось на круги своя. Впервые Шамиль навестил дочку, когда ей исполнилось два годика. Авторитет полагал, что этот визит будет первым и последним, и в каком-то смысле это действительно стало так. Мать своего ребенка он больше никогда не видел. С дочкой вышло иначе. Оказалось, что в его зачерствевшей душе осталось чуточку места для любви. Любви к единственному человеку, родной кровинушке. Подручный Шамиля легко договорился с матерью, которой ребенок только мешал проводить время в шумных застольях. Девочку отдали другой женщине, во всех отношениях положительной, занимавшейся только воспитанием ребенка. Шамиль купил им квартиру в центре столицы.
Время пролетело незаметно. Девочка выросла, она оканчивала школу, и Шамиль долго ломал голову над тем, как быть дальше. Отправить дочку учиться в один из престижных западных вузов? Но при нынешней жизни есть риск, что он больше никогда ее не увидит. Оставить здесь? Но если ситуация обострится, дочка может оказаться заложницей в руках какого-нибудь отморозка. Хотя нет никаких гарантий, что и на Западе она будет в полной безопасности. Авторитет пока еще не пришел к окончательному выводу, время у него еще было.
«Мерседес» заехал во двор, остановился у подъезда, над которым маячил глазок видеокамеры. Шамиль распахнул дверцу и, как обычно, сделал несколько шагов, собираясь повернуть к подъезду. Автомобиль всегда останавливался в одном и том же месте, и это было роковой ошибкой. Рядом пристроились
