Античные битвы. Том II - Владислав Добрый
С чисто технической точки зрения, кажется довольно правдоподобным, что тяжелая «квадрига» с высокими бортами и далеко вынесенными в сторону длинными клинками, способна заставить легких пехотинцев разбегаться, просто приближаясь к ним. Иначе есть не иллюзорные шансы попасть либо под копыта коней, либо быть разрубленным серпами. А экипаж колесницы получают весьма вкусную возможность втыкать дротики и стрелы в спины разбегающихся людей.
Впрочем, со всем этим уже вполне сносно справлялась куда более мобильная и подвижная кавалерия. Действительно, логично согласиться с источниками, что основная цель серпоносных колесниц была фаланга, а не застрельщики.
По крайней мере, похоже, многие возницы попытались именно что таранить или «взрезать» по краю фалангу. Не иначе как с криками «банзай», эти отчаянные парни направили коней прямо на лес копий и стену щитов. И вот тут вспомните, я обращал ваше внимание, что ряды македонской фаланги были намного более разреженными, чем в «классической греческой», где воины буквально стояли плечом к плечу, перекрывая своим щитом и щит соседа. Именно это, вполне вероятно, и дало македонским таксисам запас маневра — воины смогли избежать серпов колесниц. Достаточно свободный строй позволил большинству убраться в сторону метра, как минимум, на два.
Но проблема, все же, была не в этом. По сути, это даже помогало — задача сломать фалангу выполнялась. Проблема была в самих македонцах.
Колесницам Дария противостояла не армия из пары сотен профессиональных воинов условного «священного» отряда и до тысячи ополченцев, способных, разве что некоторое время идти в нужном направлении, сохраняя подобие строя. Ну и вокруг все усыпано низкомотивированными и откровенно слабо подготовленными легковооруженными бедняками. Плохие стрелки, низкий опыт — случись против серпоносных колесниц армия Египта, и персидские колесницы бы разобрали её сами, почти без участия остальных войск. Но за две тысячи лет после того, как колесницы привели к доминированию в Азии индо-арийские племена, в том числе и персов, мир изменился.
Древнее убер-оружие столкнулось с огромной армией, состоящей из хорошо вооруженных, обученных, профессиональных солдат. У колесниц не было шансов. Самых отчаянных и мужественных, которые рискнули приблизиться слишком сильно, подняли на копья. Остальные, пытавшиеся вести обстрел с безопасного расстояния, оказались подавлены залпами толп стрелков. Инициативные командиры, решительные солдаты, но главное, количество — после первого шока, македонцы быстро смогли организовать отпор. Атака серпоносных колесниц не просто не принесла решительного успеха. Наоборот, она выпукло продемонстрировала — время колесниц ушло. Колесницы исчезли в тени истории вместе с рассветом новых армий из многочисленной профессиональной пехоты. До самого Новейшего Времени поля сражений Азии больше не увидят мчащиеся боевые машины.
Вернемся к битве. Что происходит дальше? Очень похоже, что перетерпев атаку конницы и колесниц, центр армии Александра все же несколько расстроен. Возможно, потеряв застрельщиков, фалангиты попадают под слишком уж плотный обстрел персов — так или иначе, историки мягко обходят стороной дальнейшие действия пехоты македонцев на этом участке.
В это время на левом фланге, как и всегда, Пармений стоит как скала. Но многочисленные закованные в броню саки-массагеты, бьют в эту скалу окованным бронзой тараном. И не безуспешно — источники упоминают, что македонские наемники-фракийцы например, отброшены. Тем не менее Пармениону удается удержать свои войска от бегства, он вновь и вновь собирает отряды и возвращает их в битву. Ему удается это с явным трудом. Часть персидской конницы даже умудряется прорваться к македонскому обозу.
Это катастрофа. Источники постоянно подчеркивает сожаление (что не оставил в обозе больше людей) и даже горе Александра по этому поводу.
Почему это катастрофа? Ну, представьте, что у вас нет полуфабрикатов. Никаких консервов и даже молотой муки. Примерно все — от пойманной рыбы, до отнятого у местных пшена — вам надо переработать, и только потом сожрать. Ах да, еще же надо сготовить — а горшки и прочая посуда, действительно необходимая для жарки и варки, тоже на дороге не валяются. Фактически, каждый воин везет с собой целый дом. Впрочем, подозреваю, в наших, современных домах, не найдется всего нужного инвентаря для жизни в походе. Например, ручной мельницы или походной кузницы. Разумеется, за всем этим добром нужен постоянный присмотр — мы знаем из различных источников, что многие воины Александра шли в поход вместе с семьей. Конечно, утруждать жену и детей тяготами похода, это вряд ли добровольный выбор. Поэтому, при первом же удобном случае, надо взять раба. Лучше двух. В помощь по хозяйству. Кстати, эти подонки восстали (да, в обозе полно схваченных случайно людей, которых заставляют работать — греки всерьез не понимали, почему те так и норовят восстать), и присоединились к ограблению македонского лагеря.
Короче, помимо чисто военной добычи, награбленной во время похода, обоз Александра являлся, без малого, родным городом для воинов его армии.
Серьезность положения подчеркивает тот факт, что от Македонской армии сразу несколько отрядов бросается к обозу, пытаясь его отбить и защитить то, что осталось. Это получается, но совсем не сразу.
Тем временем Парменион, который, конечно, скала, но он же уже весь трещинами пошел. Конная свалка на правом фланге, несмотря на присутствие в ней Александра, длится и длится. Как мы помним, чем дольше битва, тем выше шанс того, что ваши войска побегут. Тем более, похоже саки пока ведут в счете.
Что происходит в центре, мы точно не знаем, но и там явно нет признаков успеха.
И вот тут то Александр и делает ход конем. Он собирает вокруг себя три элитных подразделения, (античный аналог эскадронов) и с этими, откровенно говоря не впечатляющими силами, умудряется пройти сквозь хаос боя прямо к Дарию и атаковать его охрану. Слово Курцию Руфу:
'…много частей оказалось оторванными от своих, сражались, где кого с кем столкнул случай. Присутствие царей делало рукопашный бой особенно жарким. Убитых было больше у персов, раненых — примерно поровну. Дарий ехал в колеснице, Александр — на коне. Того и другого защищали, не помня себя, отборные дружинники; никто из них не хотел, да и не мог пережить своего царя; каждый считал наиболее достойным умереть на виду у своего владыки. Наибольшей же опасности подвергались те, кого больше всего оберегали, ибо каждый домогался чести убить царя своих врагов.
Недавно бывшие подавленными воины испытали теперь прилив бодрости и уверенности, особенно после того, как копьем был сражен возничий Дария, сидевший над ним и правивший конями. Ни персы, ни македонцы не сомневались, что убит сам царь. Итак, весь строй бившихся до сих пор с равным успехом родичи и оруженосцы Дария огласили воплями печали; нестройными криками и стонами, и левое крыло, обратившись в бегство, покинуло колесницу царя, которую обступил отряд, ранее находившийся справа. Говорят, что Дарий, обнажив акинак, колебался, не избавиться ли ему от позорного бегства почетной смертью, но совесть не позволила ему, возвышавшемуся в колеснице, бросить на произвол судьбы воинов, не прекращавших сражаться. Пока он колебался между надеждой и отчаянием, персы стали постепенно отступать и разрежать ряды. Александр же, сменив коня, — он загнал уже многих — разил сопротивлявшихся ему в лицо, а бегущих в спины. И битва уже превратилась в побоище, когда обратился в бегство и Дарий со своей колесницей.'
А вот как об этом пишет Диодор:
«Александр, торопясь собственным вмешательством поправить дело, устремился на самого Дария с царским отрядом и с другими превосходными всадниками. Царь персов встретил атаку неприятеля, сражаясь с колесницы; он бросал дротиками в несшихся на него врагов; воины его сражались
