Александр Леонидов - Кинжал без плаща
— Умираю ведь за это… Дай, братан, отойти спокойно…
— Последнее желание — закон! — хихикал Рог. Без Горелова он стал еще более развязанным, явно упивался своей ролью владыки и палача.
— Знай, полковник: вместе с Президентом нашим на небушко полетите! Лазером его из космоса спалим во время саммита с Берлускони, осиротим сразу две державы…
— Итальянца сицилийцы заказали? — встрепенулся Муромов, наконец-то добившись момента истины.
— Они, родимые. А на нашего у нас собственный зуб имеется. Уберем — не так заживем… Только, жалко, ты не увидишь…
Теперь Муромов знал все, что хотел узнать. Конечно, способ узнавания оказался рискованным, однако… Времени на более надежные прихваты не было. Теперь Муромов точно знал, что не было! Счет шел на часы.
Усилием языка полковник выдавил фальшивый зуб, вмонитрованный техниками ГРУ сбоку в десну. Это был сигнал ребятам майора Пупырышкина — врываться в этот склад, который они давно «пасли»…
Муромов никогда не доверял до конца Кире Брезановой. Она слишком легко оказалась на связи и слишком легко согласилась сотрудничать с ГРУ.
Поэтому решено было сыграть сцену «попавшийся» с дополнительной страховкой — в надежде, что бессильному обреченному пленнику Горелов хотя бы шутки ради раскроет ключевой план. Горелов не раскрыл. Спасибо Рогу…
Правильно Олег Петрович этому болтуну сказал — однажды мол, ты своим языком подавишься…
Вообще-то Муромов хорошо учился в школе ГРУ. И помнил, что Горелов написал однажды: «лучший способ выявления — провоцирование». Помнил. Зря Олег Петрович обижался…
* * *Горелов очень сердился на главу службы безопасности Мезенцова Валеру Шарова. С тех пор, как Мезенцов с Лекой разделили (пусть и формально) бизнес, у Леки было хлопот невпроворот по собственному холдингу. Но по старой памяти Горелов периодически «подрабатывал» у Леонарда Николаевича в сфере безопасности, когда сменщик Шаров «зашивался».
Валера был сильный, веселый и преданный. Он, не задумываясь, вставал на пути у любых пуль, если они летели в хозяина. За это Мезенцов Валеру ценил. Но — вроде бестолкового хохла Опанаса Рога — Валера был только исполнителем.
Наверное, в манной каше больше химических процессов, чем в голове Шарова — думал Лека, подмечая то один, то другой дурацкий прокол коллеги. Но на этот раз Шаров превзошел сам себя и вполне заслужил меткое определение «светло-синего педагога», которым наградил его Горелов по телефону.
— Пришли-ка мне досье на новую подружку Леонарда, Валера! — попросил Горелов усталым голосом, в конце дня. Он и предположить не мог, и думать себе заказывал, что Шаров не почешется в этом направлении. Он хотел только изучить уже составленное досье…
Оказалось, что никакого досье нет в природе!
— Да ты что?! — орал взбешенный Лека. — Да ты в своем уме?! Не собрать даже листочка объективки по девушке Шефа?!
— Он… мне не приказывал… — вяло блеял Валера, осознавая себя в этот момент конченным оперативным ничтожеством.
— Да при чем тут его приказы?! — искренне недоумевал бывший полковник КГБ. — Кто тебя учил?! Разве это его работа — думать о безопасности? Его работа — трахаться и «виагру» пить, если затруднения возникнут! Это ты, ты — начальник службы безопасности, это ты обязан подумать о новом лице, прошедшем в ближний круг! Нахрена тебе платят?!
— Я… Олег Петрович… Я незамедлительно… отдам команду…
— «Педагог» ты светло-синий, Валера, тебя самого надо отдать команде, чтобы тебе то место прочистили, которым ты думаешь… А то там говно застаиваться начало…
— Но… я ведь…
Окончив беседу с «коллегой», Горелов почуствовал неприятные покалывания в сердце, интуитивные тревожные опасения. Тут тебе «ГРУшники» лезут в твой узел связи, там какая-то Таня Лузина номер два воду мутит, да еще и без контроля СБ-холдинга…
Все складывалось в какую-то зловещую цепочку вроде бы случайностей — в деле, которое случайностей не терпело.
Горелов нажал на сотовой «трубе» автоматический вызов Опанаса Рога. Оператор сообщил, что «абонент временно недоступен».
— Вот еще один «светло-синий»! — зло подумал Горелов. — Надо их с Валерой познакомить, может, поженятся…
* * *Оператор солгал Леке. Опанас Рог не был «временно недоступен». Он отключился навсегда. Без права подзарядки. Он подыхал на складе, с пулей, запутавшейся в раздутых от дорогой жрачки кишках, и майор Пупырышкин брезгливо отпинывал подальше от его конвульсивно дергающейся руки крупнокалиберный «глок».
Опанас Рог все-таки был профи. Он успел уложить двоих оперативников ГРУ, прежде чем его удалось обезвредить. И поэтому майор не хотел вызывать доктора и лечить подыхающего убийцу его парней, с невестами и матерями ему еще предстояло объясняться в Москве.
Но майор Пупырышкин не знал одного важного обстоятельства. Не подозревал о нем даже полковник Муромов. Внутри Опанаса Рога был датчик пульса. Если пульс прерывался — сигнал поступал на центральный дисплей СБ Олега Горелова, а оттуда — самому Леке: «помощник мертв».
Это было не данью сентиментальной привязанности, а средством вовремя отреагировать на неожиданные обстоятельства…
Лека Горелов знал, что план «раскола» Муромова сорван уже через минуту после кончины Рога. Сигнал с пульта застал его на борту комфортабельного лайнера, летящего в Берлин, на секретную встречу с Мезенцовым, о которой никто, кроме них, не знал и не подозревал.
Они встречались в ресторане «Гроссэгэр», инкогнито, как частные лица. В этом был большой плюс, однако же, способный превратиться и в большой минус: на момент таких приватных тайных встреч снималась всякая охрана…
* * *Итак, Муромов знал все, что должен был знать. Запланировано убрать Президента РФ и премьера Италии — а, если верить утренним газетам, в Москве уже полным ходом идет подготовка к встрече Сильвио Берлускони, прибывающего с официальным визитом именно сегодня…
Муромов знал, каким образом уберут руководителей двух государств: стратегическим лазерным лучом из космоса, к которым олигарх Мезенцов каким-то образом получил доступ…
Теперь дело было за Динарой Альмухаметовой. Она не подвела…
— Старик отслеживает движения кремлевского пула, — сказала она по спецканалу связи. — Каждый час у него на столе обновляется информация о маршрутах Георгия Гребницкого, а тот, между прочим, ходит в пресс-свите нашего пре…
— Спасибо, Динара, это я уже знаю. Впрочем, подтверждение не лишнее, уточняет дело. Где он сейчас?
— Вылетел в Берлин. Без охраны. Вообще без никого… У него какая-то секретная встреча… Договаривался при мне, на шесть часов среднеевропейского времени…
— Где?! — у Муромова перехватило дух от спирально скручивающихся кульминационных событий.
— Ресторан «Гроссэгер» на Унтер-ден-Линден…
— Спасибо, Динара, ты поработала на славу… Жди повышения и перевода в столицу…
— Товарищ полковник… — голос Динары, прежде бесцветный и официальный, заметно дрогнул. — Вы… С ним ведь ничего плохого не случиться?! Правда?!
— Товарищ капитан, все плохое, что с ним могло случиться, с ним уже случилось, при чем не один год назад… Время наше сучье… говорят, был партийный босс, ученый даже… Жил бы да радовался, если бы не наши перестройки-перестрелки…
— Товарищ полковник, но ведь вы же не…
— Это не ваше дело, капитан Альмухаметова! Ждите моих инструкций и не суйте нос в чужие дела… Все будет так, как решит оперативная обстановка…
* * *— Майор Пупырышкин!
— Да, товарищ полковник!
— Борис! Бери двух лучших агентов, и в Берлин, в «Гроссэгэр». К шести вы должны убрать эту нашу лапотную «Аль-кайду»…
— Вы уверены, товарищ полковник?! Не круто ли?!
— Слишком близко к мозгу подошли, стервецы… Шутить нельзя… Видимо, они именно из Берлина отдадут команду на передвижной эзернет-центр по устранению кремлевского пула…
— Понял Вас, товарищ полковник… Значит, и Горелова, и Мезенцова.
— Как жили, так и умрут…
— В смысле?
— В смысле — вместе…
* * *Лека Горелов уже с борта авиалайнера распорядился направить двух надежных ребят из берлинского представительства своей фирмы: на парадный и черный входы «Гроссэгера». Приказал быть вооруженными и готовыми ко всему.
— Может, я и параноик… — подумал Лека — Но все-таки…
Он не знал, что в «Гроссэгэре» Мезенцов заметит «топтунов» на входах и прикажет им удалиться.
— С ума сошли… У нас поминки, а вы и тут лезете… Вон отсюда, и ждите на улице…
* * *В роскошном, золочено-бархатном будуаре палаццо швейцарской «маленькой Италии» она не находила себе места. По правде сказать, она, «рабочая лошадка» милицейской службы, жившая в стандартной квартирке на стандартную зарплатку и выполнявшая со студенческих лет рутинную работу пресс-секретаря, так до конца и не поверила во все случившееся…
