Кирилл Кудряшов - Русь потусторонняя
— Он тебя пошлет, — прокомментировала Чжоу. — И хорошо, если не прибьет там же, на месте. Ты, кажется, говорил, что он способен даже отводить удары…
— Думаю, что не он. Григорий, безусловно, сильнейший в здешней команде — я дрался с ним, и знаю, на что он способен. Но тот Темный, который встретил меня возле больницы, не был равен ему по силам. Меня просто подавляли, вели от самой машины, и когда я метнул в него шар его отклонил не этот Темный и не Георгий, а коллективное усилие всей этой шайки. Так что в одиночку он не так силен…
— Выходит, нам придется иметь дело со всеми Темными Москвы, не так ли? — спросил Анджей.
— Уже не со всеми… — улыбнулся в ответ Павел. — Нескольких я успел положить еще тогда, на Манежной… Так что теперь будет легче.
— Утешил, — фыркнула Чжоу.
— В общем, будьте поблизости. Если что-то случится — я позову!
Входя в больницу, Павел на секунду остановился на крыльце, сканируя окружающее пространство. Десяток слабеньких темных сущностей сразу же метнулись прочь, едва ощутили на себе сканирующую сеть. Пусть это будет своеобразный звонок в дверь — Григорий всегда узнает заранее о приближении непрошеных гостей…
— Добрый вечер, — поздоровался он с дежурной сестрой. — Я бы хотел увидеть Григория Максимовича.
— У вас назначено?
— С каких это пор главврач больницы принимает посетителей, будто депутат госдумы, по расписанию? — усмехнулся Павел, сканируя собеседницу. Чисто, она не была Наделенной. Вот только маленькая темная сущность, прикорнувшая у нее на затылке, свидетельствовала о том, что Григорий слышит каждое слово Павла и видит каждый его жест.
— Григорий Максимович сегодня очень занят, насколько я знаю, у него сейчас операция…
— Я думаю, она уже закончилась.
— Да, она закончилась уже давно, — раздался позади медсестры голос Григория. — Я ждал вашего визита, мистер Тейлор. Верочка, не беспокойтесь, этому посетителю было назначено еще неделю назад… Не угодно ли пройти в мой кабинет?
— Я сделаю это с превеликим удовольствием! — со злой улыбкой ответил Павел.
— После вас, — тоже улыбнулся Григорий, указывая путь.
— Нет, после вас! — вернул ему улыбку Павел и показал знаком, что пропускет хозяина вперед. — Для меня будет огромной честью лицезреть затылок столь великого вурдалака… Ой, простите, я хотел сказать, хирурга!
Верочка смотрела на них округлившимися глазами, не понимая, что происходит, но интуитивно чувствуя, что ничего хорошего это не сулит…
— Верочка, — уже исчезая в коридоре, обернулся к ней Григорий. — Ко мне никто не приходил.
— К вам никто не приходил… — упавшим голосом повторила она. — Я все поняла…
— Стерли ей память? — спросил Павел, следуя за Григорием.
— Ну, не совсем, конечно. Нужно быть гуманнее к людям. Просто подтер тот участок, в котором вдруг появился нежданный визитер. Милости прошу в мой кабинет!
— О, я вижу, со времени моего последнего визита вы успели его подремонтировать?
— Успел. Не сидеть же в грязи и мусоре… Ладно, — Григорий вдруг стер с лица дежурную улыбку и разом посерьезнел. — К делу. Ты, ведь, не зубы мне заговаривать пришел? Чего ты хочешь? Твоя девчонка жива и здорова, так что давай считать, что все наши разногласия в прошлом. Не я отправил ее в больницу — об этом позаботились другие. Впрочем, с ними ты уже разобрался… Бери ее, и уезжай домой, на свой Туманный Альбион!
— Об этом я и пришел поговорить… Я никуда не еду. Мой дом здесь. И отныне в Москве больше не будут хозяйничать Темные. Я предлагаю тебе исчезнуть.
— А иначе?
— Иначе мы поможем тебе исчезнуть.
Григорий достал из ящика стола пачку «Парламента» и, вынув сигарету, предложил Павлу. Тот отрицательно покачал головой.
— Мое дело — предложить… — сказал Григорий, прикуривая. — Ладно, вернемся к нашей проблеме. Как говорят в России, к нашим баранам. ВЫ поможете мне исчезнуть? Вы — это ты, и двое твоих друзей, что прогуливаются сейчас вокруг больницы, делая вид, что любуются архитектурой? А ты хоть догадываешься, скольких людей могу поднять я, по одному лишь своему слову?
— Нет, — равнодушно ответил Павел. — И мне все равно. Ты не знаешь меня, и не знаешь тех двоих…
— Сейчас ты скажешь, что если мы убьем вас, то придут другие, — подхватил Георгий.
— Нет, не скажу. Другие не придут. Никто из Иерархии не сунется в Москву, и тебе, как бывшему члену Ордена это должно быть прекрасно известно.
Всю последнюю неделю Павел гадал, известно Георгию о его перемещениях, или нет, знает он, куда, и главное — зачем ездил Павел? А может, Георгий полагает, что он умчался за помощью в Великобританию, откуда и привез Чен и Крашевского?
Теперь по вытянувшемуся лицу противника Павел мог точно сказать: Георгий не знал о его поездке на Байкал.
— Откуда тебе это известно? — совладав с собой, спросил Георгий. — Иерархия считала меня мертвым! Они не могли сказать тебе.
— Как видишь, не все тебя похоронили. Кое-кто из моих друзей знал, где ты скрываешься и в каком облике. И даже — на чьей стороне. Может, просветишь меня, как Рыцарь Ордена мог стать Темным вурдалаком?
Григорий молчал, дымил сигаретой и глядел в потолок. Наконец он швырнул окурок в урну и вновь заговорил.
— Скажи, Пол, почему ты служишь Иерархии?
— Я не служу Ордену, я его полноправный член.
— Это детали… Ты служишь Ордену, убиваешь по его заказу, крушишь Темных направо и налево, не думая о себе. Зачем все это?
— Баланс. Равновесие. Или победа Света над Игни Этферро.
— Ты веришь в это?
— Нет, — не раздумывая ответил Павел. — Зло неуничтожимо. Тьма будет существовать всегда. Но Орден стремится к тому, чтобы ее было как можно меньше.
— Значит, ты борешься с Темными ради сохранения баланса? Пусть так. А теперь скажи мне, что это дает лично тебе?
— Я чист… Во мне есть Свет.
— А во мне есть Тьма! И какая же между ними разница, Пол? Свет, Тьма — не все ли равно, на чьей стороне стоять? Ты скажешь, что помогаешь людям, спасаешь их от порождений Тьмы? Но я тоже помогаю людям, только другим, не таким, за которых стоишь ты. Я тоже поддерживаю равновесие, только по-своему. Почему ты решил, что люди хотят жить при Свете? Очень многие хотят, чтобы мир погрузился в вечную Тьму. Ты борешься за тех, я борюсь за этих. Но есть между нами одна принципиальная разница. Угадай, какая? Не знаешь? Подумай, что ждет тебя в конце? Смерть, как и всех! Как рыцарей Ордена, как простых людей, живущих в этом мире! А что там? Что за тоннелем, который видят многие мои пациенты, пережившие остановку сердца? Причем, заметь, некоторые видят светлый тоннель, в конце которого таится Тьма, а некоторые — темный, но со светом в конце пути. Даже мы, Наделенные, не можем заглянуть за границы этого тоннеля! Даже мы с тобой не знаем, что ждет нас на той стороне. И, поверь, этого не знает никто — ни твой МакКормик, глава Британского отделения Ордена, ни Эжен Муатье, руководящий всем Орденом в целом! Никто из них никогда не признается в этом, но все они до единого боятся этого тоннеля. Боятся смерти! И ты боишься… Твоя жизнь коротка, и очень скоро она оборвется, когда кто-то ТАМ, наверху, решит, что хватит уже Полу Тейлору топтать эту землю. А я же, в отличие от тебя, получил отсрочку! Пройдет сто, двести, триста лет — уйдет и Муатье, уйдет и МакКормик, и Пол Тейлор, которого убьют гораздо раньше, так как он очень любит совать нос не в свои дела! А я останусь! Я буду жить, если не вечно, то по крайней мере очень и очень долго. До тех пор, пока не надоест! А надоест мне ой как не скоро!
— Так ты поэтому встал на сторону Игни Этферро? Из банального страха смерти?
— Банального? — усмехнулся Григорий. — Пусть так. Если упростить все до твоего уровня понимания.
— А зачем тебе Валя?
— Я уже говорил, твоя женщина мне не нужна. Забирай ее и катись на все четыре стороны. Не я швырнул ее под машину — это были ребята Лариски. Я даже не знал об этом, пока ее не привезли ко мне в больницу… Ну а тут… Ты видел моих маленьких сторожевых песиков у входа? Они сканируют, хотя и на поверхностном уровне, но зато каждого, кто переступает этот порог. Когда ее ввезли в здание, мои песики ощутили Светлую ауру, и немедленно доложили мне. Вначале я подумал, что к нам пожаловал Светляк. Ну, знаешь, все эти события на Манежной… А потом, когда я понял, что ее аура — лишь отпечаток твоей, я погрузил ее в глубокий транс.
— Хотел выпроводить меня из этой страны?
— Именно так.
— Тогда скажи, — Павел даже привстал со стула, чтобы не упустить ответа на тот вопрос, что интересовал его все это время. — Почему было просто не убить меня? Несчастный случай, вполне земной киллер из числа людей… Наконец, ты несколько раз мог убить меня, когда мы дрались здесь, в твоем кабинете! Почему ты не убил меня, а именно хотел выпроводить из страны?
