Лев Пучков - Тротиловый эквивалент
— Вот ведь незадача… — Иванов горько вздохнул. — А такая комбинация была — закачаешься… Жаль, Витю привлекать пока нельзя, так бы решили все с пол оборота…
Да, Витю привлекать можно только при наличии чего-то конкретного, я уже говорил. Конкретного результата, расписанного по часам плана и так далее. На голые идеи он не покупается. До сих пор получалось так, что все идеи мы заготавливали сами, зачастую неформально и местами противозаконно, и на свой страх и риск принимались за их осуществление. А Витя уже подтягивался, когда имел место какой-то положительный результат. Вот такой у нас славный тандем. Вы работайте, я вас всячески поддержу и решу любые вопросы — если будет результат.
Но если вы ненароком обделаетесь, извините — я вам этого не поручал, это вы все сами…
— Надо мосты навести, — неожиданно проснулся Глебыч. — Там у нас ОШ-3?.[17]
— Там у нас ОШ, это факт… но не знаю какой, — Иванов с надеждой посмотрел на коллегу. — Кто-то есть?
— Щас, — Глебыч крутанул ручку ТА-57. — Надо сначала навести. Барышня, дайте-ка мне ответственного по ГОШ…
Пообщавшись минут семь с разными абонентами, Глебыч напоролся наконец на какого-то нужного человека и говорил с ним ровно двадцать три секунды.
Подробности пересказывать не стану, а суть сводилась к следующему: надо встретиться, присесть на литр. Тут такой повод, такой повод… короче — при встрече.
— Все, — Глебыч индифферентно почесал щетинистый подбородок. — Завтра в обед. Нормально?
— Нормально. — Иванов осторожно уточнил:
— А кто у нас там?
— Начальник штаба.
— Ну, Глебыч! — Иванов оживленно потер ладони. — На мелочи не размениваемся, нам подавай самого главного… И что у нас с начальником ОШ-3?
— Кореш, — Глебыч выразительно потер кадык. — Сидели разок.
— Только разок?
— Зато крепко…
Глебыч у нас, помимо всего прочего, ЗМС (заслуженный мастер спорта) по военно-прикладному застолью. Это особый вид спортивного состязания, и от нормальных гражданских банкетов он отличается так же, как самопальный сельский первач от натурального французского «Наполеона». Если покопаться в архиве событий, наш мастер «сидел» чуть ли не со всем составом группировки. И все, с кем он сидел, для него — «кореша». Такая вот популярная личность.
Впрочем, он у нас не один общественно значимый тип. Вася, например, товарищ малопьющий (спортсмен по жизни, как и Петрушин), но, когда за ворота выходит, может вообще руку не опускать: один черт, придется всех подряд приветствовать. У нас просто нет людей, которые не знают, кто такой Вася Крюков.
А я знаком со всеми медиками группировки и всегда пользовался бескорыстной любовью людей в белых халатах. По специфике приходится часто пересекаться.
Петрушина тоже очень многие знают, но руку ему поднимать сразу у ворот не надо. Потому что из этих многих треть просто боится первой с ним здороваться и старается перейти на другую сторону улицы, треть сразу прыгает в первый попавшийся окоп, а оставшаяся треть отворачивается и делает вид, что такого типа в природе вообще не существует. Чего это они так — ума не приложу. Парень, конечно, несколько со странностями, но в целом ничего. Отличный боец, верный товарищ, юмор понимает (по-своему). Надо только подход найти.
— Ну и отлично, — Иванов обвел всех торжествующим взглядом. — Завтра поедем, пообщаемся.
— А комбинация? — напомнил Петрушин.
— Я пока не готов, — уклончиво ответил Иванов. — Завтра съездим, посмотрим. Если будет результат, я вечерком доведу…
***Есть такой товарищ — Сулейман Дадашев. Если кто не в курсе, сразу скажу: пугать не надо. Это вовсе не муж певуньи Бриллиант Дадашевой, а наш местный паренек едва за сорок. Работает эмиром Надтеречного района, а по-простому — полевым командиром. К слову сказать, у клана Дадашевых в Москве сильные позиции, и с этими столичными горцами наш лейтенант Серега знаком накоротке.
Однако мы этой темы как-нибудь в другой раз коснемся, если Серега разрешит, а сейчас рассмотрим сиюминутную ситуацию.
Саперы, которых мы несвоевременно (Надо бы-до раньше! Значительно раньше!!! А лучше вообще, в начальный период развития плода…) хлопнули у брода, — люди Сулеймана. Так сказал Лечи, и не доверять ему у нас нет основания. Его Петрушин допрашивал.
Иванов не на шутку уцепился за иносказание Глебыча и сформулировал следующую версию: мы имеем дело со «сборной», возглавляемой серьезным специалистом. Сборная, скорее всего, не районного масштаба, а чуть покруче, возможно, небольшой отряд, созданный по инициативе так называемой Большой Восьмерки (или ГКО — Государственного комитета обороны Ичкерии). И если ее своевременно не обезвредить, она нам всем еще покажет ту самую пресловутую мать.
Сообщу вам доверительно: Иванов у нас ЗМС (смотри про Глебыча) по рождению головоломных оперативных комбинаций. У нас, если разобраться, каждый в своей сфере ЗМС. Так вот, полковника пригласили возглавить команду именно за его оперативный талант. А сама версия… Если не брать в расчет коллективное самолюбие команды, походя растоптанное стараниями «духовских» саперов, версия выглядела вполне свежо и актуально — особенно в свете грядущего референдума.
— Думаю, именно отсюда нам и следует плясать, — уверенно заявил полковник.
— Вот от этой обхезанной печки…
Почему именно нам следует плясать, понятно. У нас вроде есть еще такие товарищи, как ФСБ, военная разведка (ГРУ), МВД и так далее. А мы, по сути, «оперативно-аналитическая группа» с не совсем прозрачным статусом… Если непонятно, смотрите четвертый абзац этой главы.
Итак, к теме. По опыту предыдущих операций можно было вывести следующую закономерность: любую инициативу ГКО обеспечивает отнюдь не весь совокупно взятый свободолюбивый чеченский народ. Народу на такие инициативы плевать, он другими делами озабочен. Обычно этим занимается отдельно взятый эмир, реально контролирующий район проведения планируемых акций и имеющий, помимо пары сотен стволов за плечами, обширные связи, инвентарную базу и хорошую агентурную сеть в «мирных» селах и административных структурах.
В нашем первом деле это был Султан Абдулаев, люди которого активно работали на турецкого резидента и всесторонне обеспечивали все его мероприятия.
Без этого резидент шагу бы ступить не смог. Султан в развязке той истории нечаянно умер. Петрушин со своими хлопцами до него раньше добрался, чем он до меня.[18]
Во втором случае в роли оплота международного террориста Хасана выступал вот этот самый Сулейман Дадашев.[19] Хасана мы поймали, а с оплотом вышло недоразумение: до сих пор жив-здоров и, судя по всему, вовсю продолжает заниматься прежними делишками. Имеем два довода в пользу такого умозаключения: убитые нами саперы — его люди, акция проведена в пределах контролируемого им района. Кто не в курсе особенностей менталитета и местных нюансов, сообщу:
Дадашев — серьезный амир, не чета тому же Султану Абдулаеву. Абы кому гадить в своем устоявшемся удельном княжестве не даст. Все, что здесь происходит, имеет его прямую санкцию. Этого вполне достаточно, чтобы сделать соответствующий вывод: если сборная действительно существует, то ее деятельность, скорее всего, обеспечивает именно Сулейман.
У Сулеймана есть младший брат — Аюб. Взяли мы его на разработке «Черная вдова», но не специально, а совершенно случайно. Мы тогда понятия не имели, чей он братец, и даже в мыслях не держали как-то давить через него на старшего Дадашева. Нет, родственная приязнь, конечно, у нохчей развита до безобразия, но на такого, как Сулейман, давить просто бесполезно. Договариваться же с ним по-хорошему, насчет обмена братца на кого-нибудь из наших — например, на десяток пленных, никто и не пытался. Незачем было договариваться. Это такой тип, что его нужно сразу убивать и при этом не забыть произвести семь контрольных выстрелов в голову. А то выживет ненароком. Да и братана его менять никто не даст: при проведении наркоанализа[20] такого про себя рассказал, что у всех волосья дыбом встали. И не только на голове.
Сейчас Аюб скучает в Чернокозовском СИЗО и ожидает суда. Меру ответственности он прекрасно знает, но на ст. 59 УК[21] у нас сейчас мораторий, потому светит ему пожизненное. Было бы, как в Европе, так пара десятков пожизненных. Хотя, по моему мнению, это глупость в высшей форме, когда преступника приговаривают к полутора тысячам лет заключения. Жизнь, как известно, у нас одна, и более того, что тебе отведено судьбой, никому еще прожить не удавалось.
Допуск к нашему интересанту закрыт, общается он только с «важняками» из столичной следственной бригады, содержат его в одиночке, в полной изоляции от всех. То есть нас к нему на пушечный выстрел не подпустят. Представитель Витя мог бы решить проблему одним звонком, но, как уже сообщалось выше, подключать этого товарища имеет смысл только в том случае, когда будет что-то конкретное, с подробным планом и обоснованием на десяти страницах. А у нас пока имеется голая идея, рожденная за один день полковником Ивановым.
