Лэрри Бонд - Котел
22 СЕНТЯБРЯ, "БИ-БИ-СИ УОРЛД СЕРВИС"
Космические спутники и мощные наземные ретрансляторы передали по всему миру вечерний выпуск "Би-би-си":
"Добрый вечер, в эфире новости.
В Париже, Франция, полицейские и пожарные команды продолжают спасательные работы, направленные на ликвидацию последствий вчерашних массовых беспорядков. По сообщениям официальных представителей Министерства внутренних дел, количество убитых достигло двухсот человек, имеются также сотни раненых, помещенных в местные больницы. Врачи сообщают, что практически все убитые и раненые – иммигранты из Алжира или Северной Африки.
Тысячи иммигрантов остались без жилья в результате пожаров, сравнявших с землей пятнадцать городских кварталов. В настоящий момент их разместили в близлежащих школах и пустующих складских помещениях. По непроверенным данным, полученным, однако, из весьма авторитетных источников, их собираются переместить в "лагеря беженцев" за пределами Парижа.
В заявлении аппарата президента в событиях, которые характеризуются как "достойный сожаления инцидент", обвиняют "хулиганские и преступные элементы". Один из правительственных чиновников пошел дальше, заявив, что эта вспышка жестокости и насилия лишний раз указывает на то, как важно очистить Францию от тех, кого он назвал "причиняющими беспокойство чуждыми элементами". В то же время французские правительственные источники продолжают опровергать настойчивые сообщения о том, что полицейские подразделения отказались подчиняться приказам выступить на подавление уличных беспорядков. То, что было принято наблюдателями за отсрочку выступления, согласно комментариям авторитетных источников, было продиктовано тактическими соображениями".
Диктор "Би-би-си" сделал паузу, переходя от главного сообщения вечернего выпуска к остальным новостям:
"Согласно другим сообщениям из Европы, в неонацистском марше в Дрездене, Восточная Германия, по предварительным оценками приняло участие около семи тысяч человек. Несколько полицейских, контролировавших проведение демонстрации, были жестоко избиты при попытке помешать развернуть флаги со свастикой..."
* * *25 СЕНТЯБРЯ, РОССИ, МЕЖДУНАРОДНЫЙ АЭРОПОРТ ШАРЛЯ ДЕ ГОЛЛЯ, ПАРИЖ
Первыми почуяли беду электронные устройства.
Видеоэкраны, показывающие отправление и прибытие рейсов, начали постепенно меркнуть, пока через несколько минут не погасли вообще Пассажиры, суетящиеся внутри сверкающего ультрасовременного здания аэропорта, собрались небольшими группками, которые, ничего не понимая, обескураженно смотрели на погасшие мониторы. Большинство были уверены, что это всего-навсего какие-нибудь незначительные перебои с питанием или короткое замыкание – результат активности профсоюза технических рабочих, борющегося за увеличение заработной платы.
Но они ошибались.
Из динамиков службы объявлений раздался оглушительный треск, затем голос:
– Леди и джентльмены, прошу внимания. Мы с сожалением вынуждены сообщить вам, что все рейсы отменяются. Это неприятное решение нас вынудила принять двадцатичетырехчасовая забастовка, только что объявленная Национальным профсоюзом авиадиспетчеров. Все самолеты, находящиеся в воздухе, будут либо возвращены в пункт вылета, либо направлены в ближайшие открытые аэропорты.
В течение часа авиационные перевозки пассажиров, эта своеобразная эмблема нашего времени, были полностью прекращены на всей территории Франции.
* * *29 СЕНТЯБРЯ, УНТЕР ДЕР ЛИНДЕН, БЕРЛИН, ФЕДЕРАТИВНАЯ РЕСПУБЛИКА ГЕРМАНИЯ
Десять тысяч одетых во все кожаное "бритоголовых" и фанатиков в коричневых рубашках заполняли широкую центральную улицу Берлина. Черные, красные и белые флаги со свастикой парили над толпой, хриплые, грубые голоса сливались в ритме почти гипнотического марша – "Хорст Вессел".
Под неодобрительные взгляды нескольких сотен вооруженных до зубов полицейских часть немецких безработных и невежественных молодых людей обращались к старым идолам за новым вдохновением. В трехстах метрах выше по улице стоял, наблюдая за маршем неонацистов, маленький темноволосый человек Его светло-голубые глаза были полуприкрыты, он был сосредоточен. Трудно было точно определить расстояние, когда объект находится так далеко.
Но Иоахим Спех, вожак берлинской команды Красной Армии, был большим мастером в этом деле. Одна рука его скользнула в карман пальто, нежно поглаживая крошечный радиопередатчик. "Скоро, – хладнокровно думал он. – Очень скоро"
Марширующая колонна пересекла Шарлоттен-штрассе, пройдя мимо ржавеющего покореженного "трабанта", припаркованного у тротуара. Некоторые из колонны "бритоголовых" прерывали пение и лупили кулаками по капоту и крыше машины, вопя и хохоча. Контролирующие демонстрацию полицейские неловко переминались с ноги на ногу, им было явно неприятно видеть, как подобный акт явного вандализма остается безнаказанным.
Пора. Спех включил передатчик, спрятанный в кармане пальто.
Бомба, которую он закрепил под бензобаком "трабанта", немедленно сработала – взорвалась огненным красно-оранжевым шаром, клубами дыма и множеством острых, как бритва, стальных осколков. Те, кто стоял ближе всех к машине, были либо сразу разорваны на куски, либо вспыхнули от струй горящего бензина. А тех, кто оказался за пределами огненного шара, осыпало раскаленной добела шрапнелью или же с силой отбросило на тротуар взрывной волной.
Когда стихли последние раскаты взрыва, и мостовая, и тротуар выглядели как скотобойня. Выжженнное дорожное покрытие Унтер дер Линден было усыпано телами и оторванными частями тел. Раненые бились в агонии, отчаянно вопя и призывая на помощь. Некоторые тела продолжали гореть.
Оставаясь абсолютно спокойным, Иоахим Спех повернулся спиной к сцене кровавой трагедии и пошел прочь. Ему надо было планировать новые карательные акции.
* * *2 ОКТЯБРЯ, ПЕРЕД ПАЛАС-ДЕЛЬ-ЕВРОП, СТРАСБУРГ ФРАНЦИЯ
Почти в четырех сотнях миль от охваченной беспорядками столицы Германии пятеро мужчин с угрюмыми, решительными лицами стояли перед батареей телевизионных камер и микрофонов.
За их спинами холодный солнечный свет отражался в окнах огромного суперсовременного строения из красного бетона, стекла цвета бронзы и сверкающей стали. Раньше, в лучшие времена, в Палас-дель-Европ размещались палаты Европарламента – одного из первых вынужденных шагов к единому в политическом смысле континенту. Теперь огромное здание пустовало, в нем не было практически ни одного человека. Циники показывали на него пальцами, как на некий символ краха несбыточной и глупой мечты.
Однако для людей, столпившихся у главного входа, дворец символизировал совсем другое. Они выбрали Страсбург эмблемой обновленного радикального лейбористского движения, местом объединения двух наиболее могущественных наций Европы. Двое из них возглавляли конфедерации крупнейшего профсоюза Франции. Остальные трое управляли организациями, представлявшими интересы миллионов немецких рабочих и служащих.
– Граждане рабочие, друзья! Мы стоим на историческом перекрестке дорог. – Маркусу Кальтенбруннеру, высокому черноволосому лидеру профсоюза научно-технических работников Германии, было поручено говорить от лица всех. Он сделал паузу, сознавая, что в этот момент слова его звучат под крышами пятидесяти миллионов домов по всему континенту. – В конце одной из этих дорог, в конце пути, который выбирают стоящие у власти, лежат упадок и обнищание немецких и французских рабочих. У гигантских корпораций и их лакеев в правительстве одна цель, одна задача – во что бы то ни стало добыть свою грязную прибыль, даже если для этого потребуется перерезать горло всем рабочим. Они лишают нас нашей зарплаты, наших рабочих мест, которые отдают иностранным рабам. И у них еще хватает наглости призывать нас к тер пению, к сотрудничеству в проведении этой так называемой "реорганизации", а на самом деле – самого беспардонного разбоя и грабежа.
Кальтенбруннер сердито затряс головой.
– Но мы не станем терпеть это! Мы не станем сотрудничать в деле нашего собственного уничтожения. – Он кивнул в сторону остальных профсоюзных лидеров, стоящих вокруг. – Вот почему мы собрались сегодня здесь. Чтобы объединиться во имя общей цели против тех, кто хочет зачеркнуть общественный прогресс последних пятидесяти лет.
В соответствии с этим мы утвердили следующие требования, не подлежащие обсуждению – требования к корпорациям и правительствам обеих великих наций. – Кальтенбруннер вытащил из кармана очки в металлической оправе, раскрыл их и водрузил на нос. Затем он прочистил горло и начал зачитывать документ, переданный ему помощником. – Прежде всего, мы требуем немедленно прекратить переброску иностранных рабочих на фабрики и заводы, находящиеся в собственности Франции и Германии, в Восточной Европе. Все рабочие места на этих предприятиях должны быть сохранены для истинных французов и немцев, а не для турков и алжирцев!
