Владимир Колычев - Не жалею, не зову, не плачу
– Откуда?
– Так оттуда же. Отец у этого на машинах сидит, распределяет, кому, какую и когда…
Гена упорно называл меня «этот», «у этого» и в том же духе, но я не возражал. Как не пытался поправить его в том, что мой отец не распределяет машины.
– Ну и ты бы попросил его, может, он бы и тебе помог с машиной, – как мне показалось, с насмешкой сказал Олег.
– Да уж… – презрительно скривился Возников.
Не совсем было понятно, кого он презирает – меня за мою слабость или самого себя за то, что его родители не в состоянии заработать на машину.
– Гасить таких уродов надо, – зло сквозь зубы процедил он.
– Ну не здесь же, – сказал Олег, насмешливо глянув на меня. – Пошли в борцовский зал, там ринг, перчатки. Там и посмотрим, кто из вас прав, а кто виноват…
Это предложение понравилось Гене настолько, насколько повергло в ужас меня самого. Я еще ни разу в жизни не надевал на руки боксерские перчатки, про ринг я и вовсе молчу.
От катастрофы меня мог спасти только учитель физкультуры с его утвержденным планом занятий на сегодня. Но, как оказалось, Пыжика вызвали в районо, и вести урок было некому. Как некому было вырвать меня из цепких лап школьных самодуров. Олег достал ключ от борцовского зала, Возников бросил мне перчатки, а его подхалим Жуков позвал на зрелище девчонок.
Я знал, как повел бы себя, не окажись Лизы в зале. Пропустив удар по голове, я бы просто-напросто упал на пол, чтобы больше не подниматься. Ведь лежачего как бы и не бьют… Но так позорно проигрывать на глазах любимой девушки я не смел…
В отличие от Гены я не умел драться. И по весу был раза в два легче своего противника. Уверенность в победе нулевая. Но все же я вышел на ринг. И сумел подняться с пола, пропустив ожидаемый удар по голове. В следующий раз Гена сначала сложил меня пополам ударом в живот и только затем уже зарядил перчаткой в ухо. Снова искры из глаз, снова болезненное падение… Но я поднялся с пола и в этот раз. И сам ударил Гену. Раз-другой-третий…
Ни один из моих ударов не достиг цели. Я бил Гену по перчаткам. Бил яростно, но слабо и совершенно бестолково. Возможно, со стороны я напоминал бьющегося в истерике психа. Но тем не менее мне удалось сбить наступательный порыв моего противника. Гена вынужден был защищаться, чтобы случайно не заработать фингал от заведомо слабого и презираемого соперника. Впрочем, это не спасло меня от нокдауна, из которого я вышел на счете «восемь»… Надбровье разбито, под глазом надувается шишка, нос в крови. Мне бы лежать, дожидаясь, когда Олег объявит нокаут. Но нет, я снова на ногах… Падаю, поднимаюсь; падаю, снова вперед… Звучит сигнал гонга, но мне все равно. Пусть я псих, пусть бьюсь в истерике, пусть меня самого забьют до смерти, но я должен продолжать бой… Я не могу праздновать труса на глазах у своей возлюбленной.
– Брек!.. Хватит!
Олегу пришлось схватить меня за руки, чтобы остановить.
– Пусти!.. Я его убью! – в исступлении орал я.
– Ты?! Меня?! – ревел Гена.
И сам бросился на меня, втаптывая в пол ринга. Но я снова поднялся, снова ударил в ответ. Бил наотмашь, нелепо. Но никто не смеялся. Вокруг звенящая тишина… Или это в ушах звон от сильного удара?… Не важно. Я должен драться. И не важно, будет за мной победа или нет…
Гена контролировал ситуацию до тех пор, пока не устал. В какой-то момент я понял, что мои удары достигают цели. Несильные удары, но все же противник занервничал. И врезал мне в челюсть с такой силой, что я пришел в себя уже после того, как Олег объявил победу Возникова. Но меня такой исход вовсе не устраивал. И я снова бросился на Гену…
– Да уберите от меня этого психопата! – заорал тот.
И пользуясь тем, что его официально признали победителем, покинул пределы ринга.
Мне не оставалось ничего другого, как снять с себя перчатки и швырнуть их ему вслед. Преследовать Возникова я не мог – для этого просто не оставалось сил. В изнеможении я сполз на пол, безвольно уложив голову на канат. Сейчас Гена мог делать со мной все, что угодно, – бить ногами, рвать на части зубами, и я ничего не смог бы с ним поделать… Но не было Гены. И я мог праздновать свою маленькую победу…
Я был уверен, что Лиза не глупая девушка. Она, конечно же, поймет, что Гена с позором покинул поле боя, сбежал как последний трус. Она все поймет и оценит меня. И, конечно же, скажет мне, какой я смелый… Из зала ушли все, но со мной должна была остаться Лиза. Только напрасно я ждал, что моя возлюбленная подойдет ко мне, утешит словом или нежным прикосновением. Оказалось, что она ушла вместе со всеми. Как будто, как и всем остальным, ей не было дела до меня…
Набравшись сил, я кое-как поднялся и сошел с ринга. Во всем спортзале не было ни души, но в раздевалке меня ждали. Нет, не Лиза… На скамейке – одетый и с сумкой на плече – сидел Олег.
– Очухался? – спросил он.
– Я победил… – угрюмо буркнул я, смахнув с вешалки свою рубашку.
– Если честно, то да, – кивнул Олег. – Морально ты его задавил. Но физически он гораздо сильней…
– Плевать. Все равно я победил…
– Победишь. Обязательно победишь. Если драться научишься…
– Где я могу этому научиться?
– В музыкальной школе, – хмыкнул Олег. – Говорят, ты на скрипке играешь…
– Играю. Но в музыкальную школу больше не хожу…
– Тогда у тебя должна быть уйма свободного времени. Если хочешь, возьму над тобой шефство.
– Будешь учить меня играть на скрипке? – язвительно спросил я.
– Нет, – засмеялся он. – Буду учить тебя боксу. Я в секции занимаюсь, на «Буревестнике», если есть желание, приходи…
– Ты это серьезно?
Сначала я обрадовался, а потом испугался. Если в секции все такие атлеты, как Олег, то меня там быстро превратят в боксерскую грушу.
– Да… А у тебя с Лизой серьезно? – насмешливо спросил он.
– В каком смысле? – смутился я.
– В прямом… Ты что, правда ей с машиной помог?
– Ну, не я, отец…
– По блату.
– Ну да…
– Блат просто так не делается. Блат нужно заслужить. Лиза чем заслужила?… Если влюбился, так и скажи.
– Ну, может быть…
– Да не может быть, а так и есть… И не надо стесняться. Она девчонка красивая.
– Наверное, и тебе нравится, – упавшим голосом спросил я, думая о том, что против Олега шансов у меня нет.
Мало того, что он физически развит, он еще и на внешность более чем. И если он начнет виться вокруг Лизы, то сможет охмурить ее в два счета…
– Ну, то, что красивая, признаю, а так…
Олег нарочно затянул паузу.
– Что так? – не выдержал я.
– Несерьезная она… Не скажу, что ветреная, но все равно не то… Да и есть у меня девчонка, она в другой школе учится… А за Лизой ты не бегай. Напрасно это…
– Что напрасно?
– Если твой отец машинами занимается, то у него везде блат должен быть. А значит, и у тебя. Ты, наверное, и шмотки фирменные достать сможешь, да?
– Ну, смогу.
– Она еще не просила?
– Еще?… Еще нет…
– Значит, попросит… Чем она с тобой за машину рассчиталась?
– Ничем.
– Что, даже не поцеловала? – усмехнулся Олег.
– Ну, поцеловала. В щеку…
– В какую?
– В правую… Нет, в левую… А какая разница?…
– Одна дает, другая дразнится… Сегодня в левую щеку поцеловала, завтра в правую, послезавтра снова в левую… Так и будет тебя на привязи держать. Ну и доить, само собой. Ну а до этого дело не дойдет…
– До чего до этого?
– А то ты не знаешь, что мужикам от баб нужно… У тебя женщина когда-нибудь была?
– Да.
– Не врешь? – с сомнением спросил Олег.
– Нет.
– И когда было, с кем?
– В Сочи. Прошлым летом. Я там с родителями отдыхал. Ну, и не терялся…
Я не врал. Хотя с женщиной в первый раз я переспал еще до Сочи. Мы взяли четыре билета в спальный вагон, но в самый последний момент сестра отправилась в студенческий лагерь по собственному плану. Отец ее отругал, но остановить не смог. Вика уже взрослая, двадцать лет весной исполнилось; как говорит бабушка, поздно ее уже воспитывать. В общем, билет сдать мы не успели, поэтому двухместное купе досталось мне целиком. А в Воронеже, ночью, проводник подсадил ко мне симпатичную девушку, как оказалось, легкого поведения. Родители к тому времени уже крепко спали, поэтому возмущений с их стороны не последовало. Ну, а я, озабоченный юнец, конечно же, не возражал против такой компании. Тем более что мои тайные и чересчур смелые ожидания оправдались. Мой нежный возраст сначала забавлял нечаянную соседку, потом ей под настроение захотелось со мной поиграть. Выключив свет, она легла; укрывшись простыней, разделась догола, а спустя какое-то время выставила напоказ сначала коленку, затем бедро, выше, выше… В конце концов я не выдержал. Хотел всего лишь провести рукой по ее голой ноге, но она, хихикая, схватила меня за руку. И заявила, что бесплатно можно только смотреть, а трогать – только за деньги. От смущения и обжигающих чувств у меня кругом шла тогда голова, но все же я догадался спросить, за какие деньги. Оказалось, что приключение с ней обойдется мне в сто рублей. Как раз столько у меня с собой тогда и было, и я расстался с ними безо всякого сожаления…
