Михаил Нестеров - Позывной «Пантера»
Сегодня они уже виделись. 45-летний Санжаров, невысокий, коренастый, с вечно настороженными глазами, молча кивнул коллеге и прошел к открытому зарешеченному окну.
Усман, изучивший повадки шефа, легко разобрался, что скорее всего предстоит разговор на конфиденциальную тему. Такие беседы, начинавшиеся с молчаливого вступления и созерцания скучной панорамы за окном отдела, приносили, как правило, головную боль. Майору оставалось только присесть на широкий подоконник, предварительно проведя по нему широкой ладонью.
Похлопав рука об руку, Санжаров приступил к делу.
– Усман, к тебе сегодня подойдет один человек, поговори с ним откровенно.
– На тему? – спросил Рашидов, поерзав на стуле.
– Не знаю, – недовольно скривился начальник отдела, – он все скажет.
– Когда? – Следователь посмотрел на часы. – У меня допрос свидетелей.
– Через пятнадцать-двадцать минут. Скажет, что от меня.
Начальник ушел, а Усман еще с минуту бездействовал. Не размышлял, а просто тупо смотрел на двустворчатый шифоньер напротив рабочего стола, приспособленный под шкаф, доверху забитый пропылившимися папками, устаревшими бланками, которыми можно было топить печку. Потом встал, сунул папку с делом в сейф, повернул в замке длинный, похожий на тюремный, ключ.
Обычно после таких разговоров на ум ничего не приходило. Рашидов сравнивал себя с бараном, который покорно дожидается конца стрижки. Что за человек? Откуда? Какая тема? Только эти туманные повторяющиеся вопросы, попробуй сосредоточиться на чем-нибудь конкретном. На деле о разбойном нападении, которое гирей висело на следователе? И не только оно, а еще два десятка дел о кражах, хулиганствах, двух убийствах, которые Усман расследовал совместно с районной прокуратурой.
Глупым бараном Усман чувствовал себя ровно десять минут. Через десять минут в его кабинет вошел сравнительно молодой модно одетый человек.
Русский затруднился бы сколько-нибудь точно определить его возраст: борода, смоляные волосы с проседью, восточный тип лица. Обычно возраст людей такого типа завышался – Джавгару Аль-Шахри можно было дать и сорок, и сорок пять, – но Рашидов не ошибся: египтянину едва перевалило за тридцать.
– Я от Санжарова, – скупо улыбнулся он. – Здравствуйте.
– Да, он говорил. Садитесь.
На фоне зашарпанного шифоньера с облупившимся лаковым покрытием элегантно одетый араб выглядел нелепо. «Даже, если, кагытся, он вылез из него», – мрачно сострил Усман.
– Чем могу помочь?
– Я приехал из Каспийска. Вы давали рекомендации одному русскому, который интересуется делом капитана первого ранга Бондарева?
«Началось», – екнуло сердце следователя. Он вдруг понял, что может оказаться на месте другого барана, со связанными ногами, над которым занесен остро отточенный нож.
– Да, – с некоторой запинкой ответил он.
– Вы хорошо его знаете? Откуда он, как его фамилия?
– Его зовут Сергеем, фамилия – Алешин. Они с Бондаревым были друзьями, – приступил он к исполнению инструкций Марковцева. Треклятого Марковцева.
– На кого он работает?
– Не знаю. Но сейчас у него частный интерес.
– Вы уверены?
– Да.
– Как вы познакомились с ним?
– В прошлом году я вел дело об убийстве моряка Санникова. Как выяснилось, его в пьяной ссоре убил сосед. Выяснять детали преступления прибыл Сергей. Мне доподлинно известно, что в то время он контактировал с морской разведкой флотилии, по отдельным вопросам консультировался с Бондаревым.
– А сейчас происходит не то же самое?
– Нет, – решительно заявил Усман. – В случае с Санниковым Сергей прибыл спустя два-три дня после его убийства. А со смерти Бондарева сколько прошло? – спросил он.
В кабинете повисла пауза, во время которой следователь успел порадоваться за свою словесную сноровку: и Санников и Бондарев были убиты, однако он выделил убийство первого и смерть второго, а это не одно и то же. Черт его знает, куда может привести это дело; не найдутся ли умы, которые попробуют связать вместе кончину двух капитанов?
«Два капитана. Здорово, – злился следователь. – Капитаны мрут как мухи».
На свой вопрос он ответил сам же:
– Прошло больше месяца. А официальных лиц в Каспийске побывало немерено. Сергей появился, как только все более или менее успокоилось, и сразу ко мне. Попросил свести его с человеком, входящим в следственную группу по делу Бондарева. Дал денег. – В этом случае Рашидову врать не пришлось. – Что еще? – Он потер переносицу. – Да. Сергей уволился со службы. С его слов, правда, точно мне это неизвестно.
Следователь говорил спокойно, никто бы не подумал, что в этот миг он лихорадочно перебирает варианты: «Так, произошло следующее. Этот забулдыга Ислам Каримов, следователь из Каспийска, либо проявил личную инициативу, доложив куда надо о частном интересе Марковцева, либо его попросили об этом. В последнем случае Сергей нарисовался и с него, кагытся, сняли ксерокопию».
Усман отдавал себе отчет в том, что перед ним сидит человек, причастный к убийству каперанга Бондарева, если только не сам убийца. Но нельзя даже вида подавать, что о чем-то догадываешься. Во-первых, обезглавят. Во-вторых, подставишь майора Санжарова, которого какой-то очень влиятельный в Дагестане человек попросил или приказал – не суть важно – посодействовать.
«Доигрался Марк на скрипке, – выругался Усман. – Вызвал на свою больную голову стаю хищных птиц».
– Можно предположить, что ваш знакомый работал на военно-морскую разведку? – спросил Джавгар, сменив положение ног. Он сидел к хозяину кабинета вполоборота; задавая вопросы, чуть поворачивал голову и смотрел собеседнику в глаза, а выслушивал ответы, глядя прямо перед собой.
– Можно, – кивнул Усман, все больше кривясь от въедливого голоса собеседника. – В квартире покойного моряка Санникова оперативники нашли автоматный патрон, предположили, что капитан мог быть замешан в хищении вооружения и боеприпасов со складов своей воинской части. Хотели спихнуть это дело ФСБ, а местный чекист додумался сообщить об этом своему знакомому из военно-морской разведки, балбес! Вскоре и появился Сергей. В итоге дело осталось в нашем отделе, поскольку фактов хищения боеприпасов Санниковым установить не удалось. Убийство на бытовой почве. А факт обнаружения автоматного патрона в квартире моряка нам посоветовали убрать – и Сергей, и офицер ФСБ. Что мы и сделали.
На вопросы египтянина Усман отвечал полно и обстоятельно, не стесняясь, вскрывал «черные» методы следственной и оперативной работы. Больших доказательств правдивости не найти.
Джавгар узнал все, что интересовало его на данный момент, и ушел. Закрыв за ним дверь и немного подождав, Рашидов прошел в пустующий кабинет напротив и из глубины его, оставаясь незамеченным, «срисовал» номера с «Ауди» представительского класса, в который сел его недавний гость. Джавгар даже не зашел к Санжарову попрощаться или поблагодарить за помощь.
С долей равнодушия, привычно наблюдал Усман, как отъезжает на дорогой иномарке человек, причастный к убийству каперанга Бондарева. Привычка – дело серьезное.
2
Каспийск, Дагестан
Сергея Марковцева без особых проблем пропустили в расположение 77-й Гвардейской отдельной бригады морской пехоты. В штабе круглолицый морской пехотинец отдал Марковцеву честь, назвав его подполковником.
– Как угадал, сынок? – спросил Сергей. – Уши выдают?
– Никак нет, – улыбнулся пехотинец. – Предупредили, что ожидается высокий чин из Москвы.
– Это я. Вольно. Проводи-ка меня к начальнику разведки.
Первым делом Марковцев поздравил начальника с повышением. На плечиках в углу комнаты висел китель с новыми погонами капитана первого ранга. Не Бондарева кителёк, в него покойный начальник разведки не просунул бы и руку.
– Николай Николаевич Крепышев, – представился каперанг, вставая с места. – Начальник...
– Сидите, – перебил его гость, отвечая на рукопожатие. – Сергей Максимович Марковцев, 5-е управление ГРУ. Паспорт показать?
На шутку гостя Крепышев ответил скупой улыбкой.
– Чаю хотите?
– Без сахара, если можно, и стакан холодной воды. Пока наливают воду, хочу задать вам первый вопрос: вы знали о связи вашего бывшего начальника с экспертом-криминалистом из городского УВД Каспийска? Я говорю про Лейлу Исмаилову. Да вы не нервничайте. Я же не начальник 5-го управления.
Николай Крепышев действительно нервничал. Он получил приказ не из штаб-квартиры разведки флота, а тоже вроде как из «акватории», из «Аквариума». Из приказа следовало, что он поступает в распоряжение офицера Управления оперативно-технической разведки ГРУ подполковника Марковцева, и какой отдел или секцию он возглавляет, знать ему не положено.
– Догадывался, – ответил он на вопрос. – Дело-то житейское. И женщина красивая.
