Владимир Колычев - Отпусти браткам грехи
– Комцу мир, русиш зольдат!
Гарик от неожиданности дернулся, отчего все три бутылки водки вывалились в штаны, выскользнули через них вниз, попадали на асфальт. Две разбились вдребезги, одна уцелела.
Он подобрал «выжившую» бутылку, озлобленно глянул на виновницу своего несчастья.
– Ты чо, дикая?
Он мог бы и обложить ее матом, но слишком хороша была девица. Светлые пушистые волосы, красивые истомленно-улыбающиеся глаза, правильные черты лица, сочно накрашенные губы, пышная грудь под тесной майкой, белая джинсовая юбка, гораздо больше нежели наполовину обнажающая стройные загорелые ноги, которые она держала на педалях управления.
– Извини, я не хотела.
Девушка уже поняла, какую ошибку совершила. Но не было раскаяния в ее голосе. И глаза нагло смотрели на Гарика.
– И как тебя только в детстве не придушили, – сказал Гарик, собираясь уходить.
– Как ты сказал? – неожиданно развеселилась она. – В детстве? Не придушили?... Ну, ты прямо как мой папка!
– Плевать мне на твоего папку! И на тебя тоже!
Гарик уже думал о том, у кого бы перехватить пару или хотя бы один червонец, чтобы восполнить потерю. Глупо было бы зацикливаться на красотке. Видно, что не из его круга девушка. На «Волге», шмотки явно заграничные. Такая только с фирменными мальчиками дружит, Гарик не про нее...
Он обошел машину и увидел пожилого седовласого мужчину в белой тенниске и серых наутюженных брюках. Строевая выправка и по-военному резкий взмах руки в такт движению выдавали в нем офицера. Гарик внутренне напрягся. Вроде бы и нечего ему бояться: если возьмут вдруг с поличным, на расстрел не отправят. Но все равно, лучше не попадаться.
Мужчина косо глянул на него, но промолчал. Они бы разошлись, если б не вмешалась незнакомка.
– Пап, а он тут наплевал на тебя с высокой колокольни! – показывая на Гарика, крикнула она.
– Стоять! – четко и зычно скомандовал мужчина.
Гарик остановился как вкопанный.
– Кто такой? Откуда и куда?
– Э-э... Вот, иду... – в нерешительности ответил Гарик.
– Вижу, что идешь. Звание, фамилия?
– Рядовой Серегин, а что?
– А что? – удивился мужчина. – Вот я и спрашиваю, что это у тебя в руке?
Гарик лишь усмехнулся, глянув на бутылку водки. Не успел спрятать, облажался, но так и черт с ним.
– Ну водка, и что? – дерзко глянул он на мужчину.
Пусть он хоть генерал, хоть маршал – все равно.
– Ты посмотри на него, снова «что»...
– А мне водку без очереди дали, – насмешливо сказал Гарик. – Потому что я из Афгана. Потому что мне «Звездочку» обмыть надо...
Рука сама полезла в карман халата, достала оттуда заветную коробочку.
Незнакомец стушевался, сконфуженно повел рукой.
– Извини, солдат.
– Да ладно...
Гарик гордо расправил плечи, продолжил путь. Может, он и не герой в полном смысле этого слова, но у него есть орден. Теперь он уважаемый человек...
* * *– Серегин, на КПП!
Гарик только лег отдохнуть после сытного обеда, и на тебе...
– Иду!
Он изобразил недовольство, но на проходную шел в нетерпении узнать, кому он вдруг понадобился. Москва чужой для него город, никого он здесь не знал и сам никому не был нужен. Но ведь кто-то ж вызвал его на контрольно-пропускной пункт.
Гарик шел по главной госпитальной аллее. На лавочке под столетней липой сидела девушка, похлопывая себя по коленке свернутым в трубочку журналом. Гарик узнал ее – невежливая незнакомка из «Волги».
Она тоже узнала его, поднялась, улыбнулась – ярко, весело, но с проблеском классового превосходства во взгляде.
Гарик еще с прошлого раза понял, что девушка не из простой семьи. И она только подтверждала это – и поведением своим, и одеждой. Блузка из светлого нежного материала, джинсовый комбинезон с немыслимым количеством косых и прямых «молний» и маленьких карманчиков, босоножки на высоком каблуке. Красивая, модная, стройная...
– Привет!
Девушка с интересом рассматривала его, как будто любовалась им.
– Здрасти, – растерянно и вместе с тем небрежно откликнулся он.
– Здрасти, здрасти, рядовой Серегин...
Она улыбалась широко, раздольно, но смотрела на него так, что Гарик почувствовал себя микробом под стеклом исследовательского микроскопа. Девушка нравилась ему, но при этом она вызывала паническое желание бежать от нее.
– Я пойду, меня вызывают, – неловко махнул он рукой в сторону контрольно-пропускного пункта.
– Кто тебя вызывает?
– Не знаю.
– Так знай, это я тебя вызывала... Садись, посидим. Хорошо здесь у вас, легко дышится...
Она села на скамейку, рукой облокотилась о спинку, одну ногу забросила за другую.
– И водка ничего пьется, правда? – ехидно улыбнулась она.
– Это ты к чему?
– Да к тому...
Она сунула руку под скамейку, извлекла оттуда полный пакет, поставила его Гарику под ногу.
– Ты, кажется, кое-что потерял из-за меня. Вот, возвращаю. Две бутылки и закуска – колбаска, апельсины. Тебе понравится...
Гарик колебался недолго. Будь это подачка, он бы отказался сразу, а так чего ломаться.
– Ну, если возвращаешь...
– Как зовут-то тебя, рядовой Серегин?
Она уже двумя руками опиралась на спинку скамейки. Сидела лицом к Гарику, внимательно и с интересом рассматривая его. На губах играла озорная улыбка.
– Игорь. Друзья Гариком называют.
– Мне Гарик больше нравится. Значит, придется с тобой подружиться.
– Зачем?
– Как зачем? – удивилась она. – Неужели тебе со мной не интересно?
– Не знаю, – пожал он плечами. – Скорее да, чем нет...
– А мне с тобой почему-то интересно. Сама не знаю почему...
– Вот и я не знаю, зачем ты здесь.
Гарик достал из кармана пачку «Примы», выбил из нее сигарету, закурил.
– Может, и меня угостишь? – игриво повела она бровью.
– Запросто.
Ее хватило всего на одну затяжку. Закашлялась, глаза заслезились. Сигарета полетела в урну.
– Ну и дрянь же ты куришь.
– Других нет.
– У меня есть. В машине...
– «Волга»?
– Нет, «Волга» у отца. А у меня «Лада», «восьмой» модели...
– «Восьмерка»? – оживился Гарик. – Электронное зажигание, передний привод, поперечный двигатель...
– Если честно, я не разбираюсь.
– Да я и не спрашиваю...
– А у тебя глаза загорелись, – заметила она.
– Машины – моя слабость.
– Ну, для мужчины это не удивительно...
– У меня своя машина есть.
– Интересно. А какая?
– «Запорожец».
– Разве это машина?
– Хорошая машина, это я тебе как специалист говорю. Я багги строил, корпус из труб, двигатель и ходовая от «Запорожца». И на вазовской базе тоже строил. И в трековых гонках участвовал... Домой хочу, в автоклуб. Пацаны уже на союзном уровне гоняют, а я здесь, – посетовал Гарик.
– И давно ты в армии?
– Осенью два года будет... Но я не жалею. Может, и потерял что-то. Но больше нашел. Я в армии на «КрАЗах» ездил, вот моща так моща...
– А орден за что?
– За то и орден, что по Афгану снаряды возил...
– М-да... – укоризненно усмехнулась она.
И многозначительно замолчала. Как будто ждала от него чего-то.
– А «восьмерка» твоя как, не барахлит? А то я слышал, электронное зажигание сырое...
– Барахлит, – кивнула она. – С карбюратором что-то не то...
– Может, я гляну?
Гарик был бы только рад заглянуть под капот автомашины, посмотреть, как «бьется» ее железное сердце. И от «операции» бы не отказался, если есть что и чем «лечить»...
– Может, ты спросишь, как меня зовут? – резко посмотрела на него девушка.
– А-а, ну да...
– Лариса меня зовут.
– Интересное имя...
– Врешь, ничего интересного в нем нет. И в тебе, между прочим, тоже... Поправляйся, рядовой Серегин, – язвительно пожелала она.
Поднялась и, не прощаясь, направилась к проходной. Походка легкая, непринужденная. И сама по себе Лариса – девушка красивая. Но у Гарика не было желания удержать ее.
Глава 8
После госпиталя Гарик должен был отправиться домой, в краткосрочный отпуск, после чего в санаторий на реабилитацию. Но вместо отпускного билета и путевки на воды он получил назначение в новую часть. Служить он должен был в Москве, в автороте где-то при штабе военного округа.
Может, кто-то наверху решил, что такая служба будет для него получше санатория, может, просто карта так легла, но, так или иначе, деваться некуда. В середине августа в парадной форме и на правах старослужащего Гарик своим ходом прибыл в часть, предстал перед своим командиром.
Командир роты, необстрелянный и франтоватый старший лейтенант, делал вид, что поглощен изучением предписания и документов прибывшего солдата, но сам нет-нет да посматривал на орден, красующийся на правой стороне кителя.
– Как нога? – сухо и, как показалось Гарику, с завистью спросил он. – Точно зажила?
– Могу станцевать, – с легким оттенком пренебрежения сказал он.
– А машину водить сможешь?
