Сергей Самаров - Пуля для ликвидатора
В палатку заглянул незнакомый суровый майор в форме морской пехоты. На лице майора было несколько длинных шрамов, похоже, от режущего оружия.
— Разрешите, товарищ полковник?
— Заходи. Принес?
— Так точно.
Майор положил на развернутую карту полковника еще три свернутые гармошкой карты. Гармошкой их специально сворачивают, чтобы поместились в офицерский планшет. Плешивый понял, что эти карты и для него тоже.
— Вот, майор Плаксин предлагал использовать в погоне взвод морской пехоты. Ручается за своих парней. Но я предпочел твой взвод. Не подведи.
— Не подведу, товарищ полковник, — твердо пообещал старший лейтенант.
— Может, сразу два взвода отправить, товарищ полковник? — предложил майор, не оставивший, видимо, свою затею.
— Нам придется бросить ваш взвод на половине дороги, товарищ майор, — сказал Виктор Сергеевич. — Многие пытались наш темп держать, и никто не сумел.
— У меня в отряде парни тренированные.
— На таких маршрутах тренированность — это только половина дела. А вторая половина, может быть, самая важная — характер. Мы характер воспитываем. И потому другие силовики, которые этим не занимаются или занимаются не так плотно, нам проигрывают.
— Не хочет Плешивый брать твоих парней. Но, я думаю, он и сам справится. Он уже вчера показал, на что его взвод способен. Надеюсь, снова покажет.
Майор Плаксин пожал плечами. Вступать в полемику со старшим лейтенантом он не собирался, не слишком веря в какое-то преимущество одной силовой структуры над другой. Сколько майор Плаксин ни встречал различных подразделений спецназа, все они были примерно одного уровня подготовленности с морской пехотой. Разве что полицейский спецназ из такого списка выпал бы сразу. Как раз из-за низкого уровня подготовленности. Правда, совместно со спецназом ГРУ майору Плаксину проводить операции не доводилось. Тем не менее он считал, что призывники везде одинаковые, с одинаковыми физическими возможностями и кондициями. И подготовить их можно только до определенного предела, за которым уже стоит, может быть, только профессиональная спортивная подготовка в конкретной дисциплине. Для бегуна — в беге, для боксера — в ударной технике, и тому подобное. А сделать универсального бойца, чтобы он был силен во всех спортивных дисциплинах, невозможно. Человеческий организм имеет предел, за который не перешагнуть. Но объяснять все это какому-то старшему лейтенанту казалось для майора Плаксина унизительным делом. Это слишком походило бы на оправдание и на уговоры. Это Плаксину не нравилось.
А Плешивый, в свою очередь, не считал нужным объяснять майору морской пехоты, что при призыве в спецназ ГРУ проходит строгий отбор кандидатов и попадают на службу не те, кто считает себя достойным служить именно там, а чаще всего те, кто имеет какие-то достижения в спортивных единоборствах. Представителей единоборств вовсе не обязательно считают предпочтительными кандидатами. Как раз — наоборот. Чаще предпочтение отдается бегунам-стайерам, лыжникам, биатлонистам, то есть тем, кто умеет терпеть. И во время учебных занятий в солдатах целенаправленно развивается даже не собственно функциональная выносливость, а, в основном, характер, который эту выносливость и создает. Функциональная выносливость, как говорят, на семьдесят процентов состоит из характера…
* * *Характер своих солдат Плешивый знал точно так же, как и функциональную подготовленность каждого по отдельности. Он знал их упертость, когда такая упертость требуется, и возможность заставить себя бежать тогда, когда и ноги не шевелятся, и дыхание, кажется, невозможно перевести. И еще он знал, что такое общий дух взвода. Это понятие не определенно армейскими уставами и вообще не определяется даже стандартными понятиями психологии, но оно существует. Виктор Сергеевич сам многократно убеждался, что взвод в целом сильнее и выносливее, чем сумма силы и выносливости отдельных бойцов того же взвода. Есть какой-то непросчитываемый коэффициент, на который требуется умножать сумму сил отдельно взятых солдат и сержантов. Сам Плешивый определял это как дух. Бегут все вместе, кому-то сил не хватает. Не виновен человек в том, что у него сил меньше. Но дух взвода от одного к другому незримо передает эти силы, и нет отстающих. И отстающие равняются на тех, кто вообще не понимает, что такое усталость. Когда по маршруту бежит рота, эффект еще сильнее. В принципе, наверное, это можно отнести к известному в психологии принципу толпы, который удачно использовал еще Гитлер, когда выступал перед немецким народом. Все в то время удивлялись, как высокоорганизованная и культурная нация вдруг стала поклонницей полубезумного фюрера. Но Гитлер, как оказалось, имел даже специалистов по управлению толпой и хорошо знал, как восторг от самой бредовой идеи может передаваться от одного человека к другому, подобно электрическому току. В самом начале политической карьеры Гитлера наиболее верные его приверженцы во время массовых выступлений своего вождя расставлялись на разных участках площадей среди других людей. И именно их восторг передавался остальным. Точно так же все военные люди знают, что если во время атаки один из бойцов испугается и повернет назад, то за ним побегут с поля боя и другие. Это тоже работал эффект толпы. Но этот же эффект действовал и во время марш-бросков, когда наиболее сильные поддерживали наиболее слабых. Работал общий дух…
* * *Подниматься к своему взводу старший лейтенант Плешивый не стал. Он не зря приказал выставить наблюдателя на скалу. Наблюдатель с биноклем в руках виден был издалека. Виктор Сергеевич отыскал его взглядом, убедился, что наблюдатель смотрит в его сторону, и поднял руку для проверки визуального контакта. Наблюдатель ответил аналогичным жестом. Только после этого командир взвода показал направление и взмахом руки, не видя эффекта, послал взвод к спуску со скалы. И тут же сам, повернувшись, быстрым шагом двинулся вверх по ущелью. Точка, где он должен был встретиться со взводом, находилась в двухстах метрах. Плешивый знал, что взвод не пожелает заставлять своего командира ждать и быстрым перемещением постарается опередить его. Так и произошло. Виктору Сергеевичу предстояло пройти еще сорок метров, когда он увидел, как с камней спрыгивают один за другим его солдаты и сразу образуют строй, готовый к движению в любую сторону. Старший лейтенант дал дополнительную отмашку рукой, показывая направление, и сам побежал, как и взвод, послушный немой команде. Командир догнал своих солдат только через три минуты. Догнал и обогнал, обозначая темп марш-броска. Темп он изначально задал высокий. Конечно, морские пехотинцы с таким темпом не справились бы. С таким темпом, да еще на подъеме, ни один спецназ мира не справится, убежден был Плешивый.
Для такой уверенности основания были. Спецназ ГРУ несколько раз участвовал в совместных международных учениях спецподразделений разных стран, с французскими парашютистами, с американской хваленой «Дельтой», состоящей только из офицеров и сержантов, с превозносимой английской SAS. Но никто из самых известных иностранных спецназовцев не был в состоянии конкурировать со спецназом ГРУ. А уж сколько легенд по свету ходило про откормленных на корнях женьшеня китайских спецназовцев. Не так давно в Забайкалье проводились совместные с китайцами учения. Рота спецназа ГРУ была вынуждена на марш-броске бросить на середине пути китайских спецназовцев, потому что они к такому темпу передвижения оказались просто не готовыми. Конечно, сам Плешивый в этих учениях участия не принимал. Но участники учений воспитывались по той же многолетней системе подготовки, разработанной в спецназе ГРУ. А эта методика сама по себе считалась уникальной. И только спецназ внутренних войск из всех подразделений спецназа России слегка приближался по уровню своей подготовки к военным разведчикам. Все остальные попросту, как говорится, «не тянули».
Марш-бросок начался в высоком темпе, и в таком же темпе продолжался даже тогда, когда взвод с бега переходил на быстрый шаг. Подъем стал круче, но это Виктора Сергеевича только радовало. Он знал, что его бойцов крутизна подъема не собьет с дыхания, потому что дыхание бойцам уже нынешней зимой он ставил усиленными пробежками по снежной целине. После этого любая гора кажется легким пригорком, а затяжной подъем не видится уже затяжным. Но и бандиты шли этим же путем и оставляли после себя многочисленные окурки. Они здесь наверняка не бежали, потому что трудно себе представить бегущим человека с сигаретой в зубах, они, грубо говоря, ползли, и, следовательно, повышалась уверенность в том, что спецназ бандитов догонит. Дистанция должна была сокращаться, причем стремительно.
