Сергей Зверев - 7000 километров южнее Москвы
То бишь не исключено, что местная коррумпированная полицейская и чиновничья бюрократия готовят государственный переворот в угоду «всемирным главнюкам» из-за «большой лужи». Военные, скорее всего, будут на стороне президента. А вот вся прочая вшивота, давно и с потрохами купленная американцами, как пить дать, пойдут на переворот ради «бананизации» своей страны. Им национальные интересы по барабану, а в хаосе и смуте как нельзя проще нахапать денег и смыться за границу…
После душа Борис отправился в столовую, где его подчиненные уже заканчивали ужин. Удивленно отметив их скоропалительность, он тоже приступил к еде. Едва успел съесть пару ложек плова (ну, или того, что в меню называлось пловом), неожиданно запиликал его телефон спутниковой связи. Звонил полковник Красницкий. Обменявшись приветствиями, командир базы поинтересовался ситуацией на объекте.
– Петрович (для маскировки своего командира Гаврилин именовал его «Петровичем»), работать мы уже начали, но с карьерным ростом пока полный голяк, – сообщил он с несколько приблатненными интонациями. – Платить обещают по уму, но дело покажет. Пока ищем свое место под солнцем…
В том же духе ответив еще на пару вопросов Красницкого, Борис попрощался и продолжил ужин. Со стороны едва ли кто мог заподозрить, что в реальности это разговор двух офицеров спецназа, а не обычного слесаря, который немного потрепался с каким-то близким приятелем или, скажем, дальним родственником. И тем более вряд ли кто мог расшифровать содержание разговора, хотя полковник Красницкий прекрасно все понял: обстоятельства похищения наших людей очень неопределенны, местные об этом или в самом деле мало что знают, или боятся говорить.
Когда Гаврилин вернулся в свою комнату, Кипреев, Мурашук и Долгунов, уже успевшие приодеться, куда-то явно намыливались. На его вопросительный взгляд за всех ответил Василий:
– Мы просто прогуляться. А что? Мы же не поодиночке, а втроем. Чего бояться-то?
Борис, прекрасно понимая, что за «прогулка» намечается у его подчиненных, хмуро задумался. В принципе, он был обязан пресечь подобные излишне игривые настроения. Ведь нет более эффективного средства разложить любую армию, чем предоставленная ей свобода. Но, с другой стороны, здесь они играют роль обычных, не военных людей, которым свойственны все слабости гражданских «шляп». Предположим, сейчас он запретит этим троим даже думать о женщинах. Да, они его ослушаться не посмеют, но тогда кое-кто запросто может сделать вывод, что они вовсе не те, за кого себя выдают. А это было бы нежелательно, поскольку чревато провалом операции. Еще раз взвесив все «за» и «против», он коротко махнул рукой – проваливайте! Но тем не менее напоследок еще раз напомнил:
– Независимо от ситуации, кто бы и с кем ни был, кто бы и чем ни занимался, держаться друг к другу поближе. Ясно?
– Я-а-а-сно! – хором протянули все трое, расплываясь в довольной улыбке и направляясь к двери.
– Еще вопрос! – окликнул Гаврилин, остановив их на пороге. – А вот эти семеро, что с нами летели, и другие, например те, что с Запада, они-то как? Они что, как вечер – тоже бегут на «прогулку»?
Переглянувшись, парни пояснили, что из семерых прибывших сменщиков «снимать» девиц минувшим вечером бегало человека четыре. Из «старожилов»-россиян услугами красоток пользуется примерно половина. В основном холостяки. Люди семейные в этом плане очень сдержанны, редко кто срывается. А вот представители Запада «оттягиваются» вовсю, постоянно и стабильно независимо от семейного положения. Эти тутошних девиц не жалуют. Они на такси едут в центр, где их обслуживают в элитных борделях и «массажных салонах». Как оказалось, представителям Запада на комбинате почему-то платят вдвое больше, чем россиянам. Поэтому они и сорят деньгами направо и налево.
– Так что, Дед, хоть работаем и больше всех, и лучше всех, мы тут никак не первый сорт, – саркастически усмехнулся Василий, исчезая за дверью.
– М-да-а… Содом и Гоморра… – проводив их взглядом, задумчиво резюмировал Борис.
– Дед, завтра я, наверное, попрошусь на другой участок, – листая купленный в киоске журнал на арабском языке, подал голос со своей койки Дельшат.
– А на этом что не устраивает? – поинтересовался Гаврилин.
– Слишком много женщин, – поморщившись, пояснил Райнуллин. – Да и девиц со «свободными взглядами на жизнь».
– Боишься искушения? – негромко рассмеялся Гаврилин. – Но мне почему-то думается, что мы как «бледнолицые» едва ли можем стать объектом притязаний со стороны здешних дам. Так что, если сам не начнешь искать приключений, то опасаться нечего. Ну что, наверное, буду спать ложиться? Свет выключать не обязательно – он мне не помешает.
Вскоре со стороны койки Дельшата донеслось негромкое похрапывание. А Гаврилин, лежа на спине и глядя в потолок, продолжал напряженно анализировать и сопоставлять увиденное и услышанное за сегодняшний день. Больше всего его интересовало, кто и с какими целями мог похитить семерых россиян. Где они сейчас могут находиться? Как бы найти контакты с их похитителями, не раскрывая своей принадлежности к российским спецслужбам?
Сейчас они здесь как на минном поле. Неосторожное слово, неосторожный вопрос – и все, они раскрыты. А это крайне нежелательно. Пусть враг думает, что вновь прибывшие из России – обычные, заурядные «гражданские шляпы», знающие только свои профессиональные обязанности, и не более того. Ведь узнай кто-нибудь из похитителей о том, что «слесари» – вовсе не слесари, а бойцы элитного подразделения спецназа, их реакция может оказаться весьма непредсказуемой. Например, запаниковав, они могут решить избавиться от заложников. Поэтому работать придется, как подводной лодке в тылу врага, – в режиме полного молчания.
Но, с другой стороны, если постоянно осторожничать, есть риск и за год ничего не разузнать. А время-то не ждет! Оно работает против них. И что же тогда делать? Должны же быть какие-то варианты, чтобы и не засветиться, и получить нужную информацию?! Как вынудить похитителей раскрыть себя, самим оставаясь для них нераскрытыми? Как?!!
А что, если… На лице Гаврилина промелькнула хитрая улыбка. Ему вдруг подумалось, что, если его предположения верны и похищение российских специалистов нацелено именно на срыв работы комбината, у него есть шанс выйти на загадочных киднепперов. И вариант может быть только один: вызвать огонь на себя. Здесь, как в любой карточной игре, – у каждого свои козыри. Самый главный козырь спецназовцев – их боевая подготовка и неосведомленность похитителей. Это дает возможность позволить чужакам совершить на себя нападение, чтобы раскрыть их, но тут же, использовав свои боевые умения, поменяться с ними ролями. А ради такого маневра вовсе не грех пустить в ход любую дезинформацию. Главное – в нужный момент использовать эффект неожиданности.
Ну, а что? В этом смысле их пятерка может стать идеальной приманкой, если свое появление здесь подать под нужным соусом. Только каким образом это сделать? Чем заинтересовать? Ну, наверное, запустив хорошо сработанную, убедительную «дезу» о перспективах развития комбината.
Итак! Бесспорно, об их прибытии похитители уже знают и за ними следят. Но они пока совершенно не в курсе, чего им ждать от этих непонятных «слесарей» и что эти пятеро вообще делают на комбинате. Так пусть узнают! И узнают такое!.. Например, что Россия намеревается удвоить свои инвестиции в «Му-Уэту», и не просто удвоить, а завезти наисовременнейшее оборудование, которое разом задавит всех конкурентов. В том числе и американцев.
А «слесари» в данный момент негласно готовят технические условия и документацию, которые позволят установить новое оборудование и запустить его в рекордно короткие сроки. Точно! Если причины похищения тех людей кроются в нечестных способах ведения конкурентной борьбы, то заказчики банкротства «Му-Уэту» обязательно постараются похитить и их самих. А это очень хороший шанс сцапать самих же захватчиков и через них выяснить, где содержатся заложники. Стоит признать: это единственный реальный вариант выполнения операции.
Его размышления прервал щелчок ключа в двери, и в комнату на цыпочках, что-то шепотом обсуждая, вошли трое «гультяев», как поименовал их про себя Борис. Увидев, что он не спит, парни сразу же замолкли и быстренько отправились по местам. Они усердно делали вид, что и в самом деле всего лишь ходили прогуляться. Впрочем, точно так же и Гаврилин делал вид, будто этому верит. Парни молча разбирали постели, собираясь укладываться спать, но по их виду было заметно, что им есть что сообщить.
Наконец Василий, достав из тумбочки листок бумаги, что-то размашисто на нем написал и подал Гаврилину. Написано было несколько коряво, но разборчиво и относительно лаконично: «Хромого со шрамом сегодня перед вечером видели у нашего квартала». Пробежав глазами, Борис понимающе кивнул. Это его даже обрадовало. Значит, есть хороший шанс на то, что его затея удастся в полной мере. Тоже начав разборку постели, он негромко произнес:
