Сергей Самаров - Волкодавам виза не нужна
– Никаких сомнений! – категорично сказал Иващенко. – Если нужно, хоть с унитаза его снимем и доставим туда, куда нужно.
– Значит, будем работать.
Полковнику кто-то позвонил.
Он подошел к окну, посмотрел на стоянку и сказал:
– Машина пришла. Сейчас следует быть осторожным. Противник знает о нашем существовании. Пойдем, Сергей Ильич. У меня к тебе будет еще просьба личного характера.
Они спускались не на лифте, который порой приходится долго ждать, а по лестнице.
Там Селиверстов и выложил свою просьбу.
– Ты собак не боишься?
– Обучен борьбе с ними. Прошел специальный курс.
– Нет, это вопрос не борьбы, а личных взаимоотношений с моими домашними животными. Ты знаешь, почему наша ЧВК называется «Волкодав»?
– Я так понял, что спецназовцев часто волкодавами зовут.
– Командование тоже так поняло. Но это название выбрал я сам. Потому, что держу дома волкодавов. Еще раз интересуюсь, не боишься больших собак?
– У меня жена полгода назад завела пуделя. Уже взрослым нам достался. У ее сестры кое-какие семейные проблемы, пришлось нам собаку взять. Я с этим кобельком, правда, не занимаюсь. Некогда, все на службе. Жена с сыном сами справляются. А что, товарищ полковник? Откуда такой вопрос?
– У меня дома, понимаешь, три ирландских волкодава. Представители самой крупной в мире породы. Более рослых собак не бывает.
– Звучит грозно. Я таких, честно говоря, никогда и не видел.
– Повторяю, это самые крупные в мире собаки. Ростом иногда бывают больше метра в холке. А корпус у некоторых особей длиной больше двух метров.
– Это солидно. Наш пудель, кажется, тридцать пять сантиметров в холке. Жена измеряла, я помогал. Но точно не помню. Может, больше или меньше. Но визуально где-то так.
– Мы с тобой к концу рабочего дня снова на службу отправимся. А до этого собак выгулять нужно. Жена в отъезде. С внуками возится. Мне пока сложно. Ты не сможешь?
– Если послушные, думаю, вопросов нет.
– На поводке. Отпускать их не следует. Удержать всех троих тяжело. Но я справляюсь. Думаю, и ты сможешь. Построже с ними, они это поймут правильно.
– Не сильно кусаются, товарищ полковник?
– Ирландские волкодавы кусаются, только когда себя или хозяина защищают. А так они вообще лишены агрессивности к людям. Могут только зализать насмерть. Или лаем испугать. Он у них такой же грозный, как и внешний вид. Хотя когда-то это были боевые собаки. В Древнем Риме дрались в цирках со львами и с гладиаторами. Когда Англия захватывала Ирландию, тамошние жители научили своих волкодавов с рыцарями воевать. Эти собаки высоко прыгают. Волкодавы хватали конников за перья на шлеме и стаскивали с седла. А если рыцарь на землю свалится, то он уже самостоятельно в своих доспехах никогда не встанет.
– Я не рыцарь, перьев не ношу, поэтому думаю, что справлюсь. А мы, товарищ полковник, как устраиваться будем? – сменил тему разговора Лесничий. – Кто как сможет или что-то для нас подготовлено?
– Базу, как я говорил, доводят до ума. Там уже охрана выставлена. Подготовлена офицерская казарма. Не слишком комфортабельная в сравнении с домашним бытом, но на уровне. Не солдатская. Комнаты для каждого отдельные, с душем и туалетом. Кухня вот только общая. Готовить себе сами будете.
Селиверстов оставил машину дожидаться внизу. Лифт поднял полковника и старшего лейтенанта на шестой этаж. Едва кабина открылась, за одной из дверей послышалось поскуливание.
– Услышали мои малыши, – непривычно мягко, даже ласково сказал Селиверстов. – Они знают, когда я со службы возвращаюсь, и ждут под дверью. Сегодня раньше явился, но, наверное, услышали, как мы внизу разговаривали. Голос узнали. Утром я не выводил их. Со вчерашнего вечера терпят.
– А в поликлинику, товарищ полковник, вы заехать не намереваетесь? – Старший лейтенант поставил вопрос, о котором полковник, как Лесничему показалось, постарался забыть.
– Зачем?
– Снимок черепа сделать. Мало ли что? Могут быть трещины.
– И что мне эти трещины? Гипс на затылок наложат? Сотрясение мозга есть. Это я и без них понимаю. Как себя вести в такой ситуации, знаю лучше любых врачей. Я столько этих сотрясений на ногах перенес, что все и вспомнить не могу.
– Но врач же говорил…
– И пусть себе. У него работа такая. А у меня другая. Он даже не потрудился на сотрясение мозга меня проверить. А это проще простого делается. Нужно только попросить человека глазами поводить вправо и влево. Если есть сотрясение, то в сторону смотреть будет больно.
– Это я знаю. У меня подобный опыт тоже есть.
– Что, в лазарете отдыхал?
– Пришлось. У меня одновременно три осколочных ранения было. Одно из них проникающее. Операцию по извлечению осколка делали.
– Да. Северный Кавказ. Видел я что-то такое в твоем личном деле.
Полковник открыл дверь. Три громадные поджарые собаки, радостно повизгивая, вырвались на лестничную площадку и завертелись там, проявляя неуемную радость при виде любимого хозяина, который просто присел среди них, позволяя вылизывать себе лицо. Цокот собачьих когтей по бетону лестничной площадки слышан был, наверное, во всем подъезде.
На Лесничего собаки тоже обратили внимание. Они для приличия лизнули ему руку, считая гостя хозяина и своим тоже.
В полный рост Георгий Игоревич поднялся с трудом. Лицо покраснело и напряглось.
Сергей видел, что самочувствие у него было все-таки неважным.
– Когда с собаками гулять? – спросил он.
– Можно прямо сейчас. Только поводки вынесу. Все команды «Домой» они хорошо знают. Им главное – свои дела сделать, травку удобрить. А уж послезавтра жена приедет. Тогда и набегаются. Ими у меня она в основном занимается. Хотя, вот странная вещь, слушаются больше меня. Мужскую руку, что ли, чувствуют, характер. Но это всем собакам свойственно. Женщинами они стараются командовать. Мягкость принимают за слабость. А мужскую силу уважают, даже если хозяин на них руку никогда не поднимает.
Прогулка с собаками завершилась успешно. Сначала Сергей Ильич подумал, что нужно быть опытным циркачом, чтобы удержать на поводках сразу три танка, тянущих в разные стороны, но справился. А через пару минут собаки уже стали его слушаться.
Когда вернулись, полковник долго не открывал дверь на звонок. Лесничий уже начал беспокоиться. Но Георгий Игоревич все же вышел. Оказывается, он просто прилег на диван и сразу задремал.
Полковник заварил чай и оставил старшего лейтенанта одного на кухне. Сам же ушел кормить собак.
Как раз в этот момент кто-то позвонил на новую трубку. Сначала Лесничий решил, что это снова полковнику, и хотел позвать его. Но он вовремя вспомнил, что остальные члены группы должны связываться с ним именно по этому номеру, как Селиверстов и предупреждал.
– Слушаю, Лесничий.
– Здравия желаю! Бывший лейтенант спецназа ГРУ Редкозуб беспокоит. Приказано прибыть в ваше распоряжение. Я в Москве.
– Где именно? – спросил Лесничий.
– На площади Трех Вокзалов. Жду дальнейших распоряжений.
– Москву хорошо знаете?
– Ориентируюсь. Особенно в центре.
В кухню вошел Селиверстов и вопросительно посмотрел на Сергея.
– Подождите минутку.
– Кто? – тихо спросил полковник.
– Редкозуб объявился.
– Где он?
– У Трех Вокзалов.
– Там народу много. Пусть проедет одну остановку на метро до Красносельской или, еще лучше, пешком пройдет. Там рядом. Скажи ему номер машины. Она метров на пятьдесят-семьдесят от перекрестка по Красносельской поднимется. Пусть сразу к водителю подходит. Тот его к нам привезет. Сюда.
Лесничий передал приказ полковника.
– Понял. Я знаю, где это. Выполняю, – коротко согласился бывший лейтенант.
– Еще одним земляком больше, – сказал, убрав трубку, Сергей Ильич. – Наш, кубанский казак. Кстати, в группе все выходцы или с Кубани, или с Дона. Я обратил внимание. Это случайность?
– Нет, не случайность, – ответил полковник. – Хорошо, что заметил. Я ждал от тебя этого вопроса. Он в чем-то принципиальный. – Прежде чем объяснить, Селиверстов позвонил водителю микроавтобуса, дал ему задание, убрал телефон и продолжил: – Я надеялся, что ты заметишь. Обрадовал!.. Разведчик обязан видеть такие вещи. Принцип подбора обусловливался тем, что у вас у всех говор схож с тем, который слышен в восточных регионах Украины. Я понимаю, что вам самим это мало заметно. Но со стороны бросается в глаза. Или в уши. Кроме того, прорабатывается еще один вариант. К ополченцам Донбасса присоединился отряд добровольцев из числа донских казаков. Кажется, двенадцать тысяч человек. О них все СМИ писали. И в Киеве это, конечно, знают. Обсуждается вопрос целесообразности включения твоей группы в состав донского добровольческого отряда. Конечно, под чужое командование вас никто передавать не будет, казачьи лампасы не навесят. Но для проформы и этот вариант можно рассмотреть. Хотя это не я решаю. У нас есть аналитический центр, там все просчитывается, а нам с тобой предстоит выполнять решение. Ты пей чай-то. А то остынет.
