Трейдер. Деньги войны (СИ) - Соболев Николай Д. Н. Замполит
— Я закончил коммерческое училище в Одессе…
— В Одессе? Не делайте мне смешно, молодой человек! Тут моют полы выпускники университетов! А за позицию бухгалтера нужен большой залог, наша организация не может такого себе позволить.
Вот так и стал Ося рыцарем метелки, швабры и поворотного совка на палке. Вместо шлема — ведро, вместо коня — тележка, вместо доспехов — стопка чистых плевательниц.
Каждый день он стискивал зубы, постигал науку мытья унитазов и коридоров, зубрил в паузах английский.
Каждый раз, когда Ося разглядывал красоток на афишах кинематографа и перебирал в кармане мелочь, приходилось решать, потратить ли квотер на новый фильм или отложить эти двадцать пять центов на обучение в школе бухгалтеров.
Каждый день, возвращаясь в съемную комнату в Нижнем Ист-Сайде, он разглядывал из окна трамвая людей на Восточном Бродвее. По своим делам спешили уверенные американцы, суетливые итальянцы, незаметные китайцы, крикливые евреи, а Ося уговаривал себя, что он не один такой, что все начинают снизу, что он еще заработает свой миллион долларов…
Все изменилось год назад, в начале 22-го.
По коридору конторы «Майкл Александер Кролл» шел новый посыльный — вроде бы такой же, как и все прочие мальчишка лет четырнадцати, в бриджах, пиджаке и кепке. Но вглядевшись, Ося понял, что бриджи и пиджак из дорогого материала, а галстук, пожалуй, из настоящего шелка.
А еще при «золотом мальчике» неотступно ходил черноглазый смуглый парень с узковатыми глазами — мексиканец, что ли? Вот просто ходил, ничего не делал, всегда рядом. И не светил револьвер под мышкой, который Ося разглядел, в общем-то, случайно.
Через пару дней по всему зданию на Тринити-Плейс расползлись слухи, что новый посыльный — сын миллионера Джона Грандера, а премудростям трейдерства обучает его сам Майкл Кролл. И, говорят, бесплатно.
Ну как, как так??? У него — все, у тебя — ничего! Ты каждую ночь ворочаешься на узкой койке под грохот поездов сабвея на мосту Вильямсбург. Он живет всего в двух блоках от конторы на Тринити-плейс, в доме с консьержем, лифтером, электричеством, газом, водопроводом, пнемопочтой и прочими удобствами.
Ты бережешь каждый цент и покупаешь только ношеные вещи, чтобы сэкономить. Он носит новые «рабочие» ботинки, о которых настоящим рабочим можно только мечтать.
Даже язык — то, что тебе приходиться учить урывками, он знает с рождения!
Как ни крутись, а жопа сзади — сколько ты не бейся, а золотые мальчики всегда будут впереди.
Однажды Джонни увезли из конторы на автомобиле, и Осю накрыла густая классовая ненависть. В тот вечер он впервые в жизни напился, спустив отложенное за неделю, и до койки добрался только потому, что пил в занюханной забегаловке на первом этаже прямо в доме, где он снимал квартирку на троих с такими же иммигрантами.
Ночью он разрывался между самоубийственными желаниями податься в мойщики окон на небоскребах и там сигануть вниз или придушить Джонни и получить пулю от телохранителя, а утром мучался от сушняка.
На работу поехал без завтрака, все валилось из рук и старший уборщик, устав покрикивать на Осю, просто покачал головой и сказал:
— Смотри, парень, как бы тебе сегодня не лишиться работы.
До полудня Ося кое-как вытягивал свои обязанности, намывая туалеты и выкидывая очередные мешки с ворохами тикер-тейп — ленты с котировками, но за полчаса до обеда не успел увернуться в коридоре от стремительного коротышки, брокера с поребрика*. Толчок был так силен, что Ося не удержался, упал на колено и попутно свалил тележку, залив грязной водой из ведра весь коридор.
* Брокеры с поребрика, curbstone brokers — низшая страта биржевиков, торговавшая буквально на тротуарах финансового дистрикта Манхеттена.
— Шлимазл!* — завопил брокер, потрясая короткими и толстыми, как сардельки, пальцами. — Понабрали поляков!
— Я не поля… — возразил было Ося и потянулся за шваброй собрать воду.
Но страшно деловой брокер не стал терять время, убежал за своими гешефтами*. В тот же момент лифт бодро тренькнул звонком, бой услужливо распахнул дверцу, и в коридор совершенно некстати вышел менеджер здания.
* Шлимазл(идиш) — придурок, неудачник; гешефт — сделка.
— Что здесь происходит? — под его взглядом Ося почувствовал себя блохой под микроскопом. — Кто это все устроил?
— Прошу прощения, — неожиданно раздалось сзади, — это я бежал с поручением и налетел на тележку.
— Вам надо быть внимательней, мистер Грандер, — скривил лошадиную морду менеджер и двинулся к одной из контор.
Джонни подмигнул Осе и умчался, а менеджер, прежде чем замер перед дверью, обернулся и добавил:
— Когда я закончу разговор, тут должно быть чисто и сухо.
— Будет сделано, мистер менджер.
— Я, конечно, верю мистеру Грандеру, но это значит, что ты поставил тележку поперек коридора. Поэтому вместо ланча вымоешь оба туалета на этаже.
Ося едва успел и удостоился сухого кивка менеджера. Кружилась голова — то ли от вчерашнего, то ли от голода, то ли от нервов. Когда Ося собрал свой инвентарь, погрузил его на тележку и потащил ее к служебному лифту, ему навстречу попался Джонни:
— Блин, парень, ты в порядке? На тебе лица нет.
— Спасибо, все окей.
— Менеджер заставил его работать весь ланчтайм, — негромко шепнул в ухо Джонни телохранитель.
— Ого, а ну-ка, пойдем с нами, — и Джонни целеустремленно, как муравей гусеницу, потащил Осю за собой.
Каморка, в которой стояли плитка, кофейник и стол, была пуста — клерки и служащие уже съели содержимое своих ланчбоксов, но телохранитель принес еще два, а Джонни разделил их на троих.
Наверное, потому Ося и не сдох в тот день.
За едой (никаких лобстеров и фунтовых стейков — вполне обычные, но очень вкусные сэндвичи) Джонни понемногу вытягивал из постепенно розовеющего Оси подробности иммигрантской жизни в целом и сегодняшнего происшествия в частности.
Бонусом Осе достались старые учебники английского языка, из которых «вырос» телохранитель Панчо. А чуть позже — личный подряд на уборку около «доски Грандера-младшего».
Торговавшие под открытым небом на тротуарах у Нью-Йоркской биржи местные брокеры делали такие деньги, что известные в Одессе маклеры в пикейных жилетах просто удавились бы от зависти, а сам Ося просто не мог вообразить таких сумм. Год назад «брокеры с поребрика» обрели собственное здание, New York Curb Exchange. Новая «Биржа-на-Поребрике», расположилась прямо на том же Тринити-плэйс, через здание от того, где снимал помещение под контору Майкл Кролл. Вместе с новым зданием пришла и новая техника — десятки телеграфных аппаратов под стеклянными колпаками, беспрерывно печатавшие ту самую тикер-тейп, сотни телефонов, машинки для передачи запросов и так далее.
Тогда же в количестве появились специальные доски, аккуратно разлинованные на графы для записи ордеров или котировок. Одну такую доску лично для Грандера-младшего затащили в контору Ося и Панчо и, пока устанавливали, успели услышать заявку Джонни:
— Торговать мне еще нельзя, но я попробую представить, что торгую.
И золотой мальчик вывел мелом ордера на продажу двух акций и на покупку пяти других, где-то на «тысячу долларов».
Из своего кабинета выплыл мистер Кролл с неизменной сигарой.
— Зачем тебе это, Джонни? — он показал на доску вынутой изо рта гаваной.
— Учиться!
— Чему ты можешь научиться, не рискуя своими деньгами? — хозяин конторы уцепился большим пальцем за жилетный кармашек, из которого вилась золотая цепочка для часов.
— Хотя бы как открывать и закрывать ордера, — насупился Грандер, а потом вдруг поднял голову: — Хотите пари, что у меня за месяц получится не меньше ста долларов прибыли?
Те вокруг, кто понимал в биржевой торговле, посмеялись — кто тихо, в кулачок, кто громоко, как мистер Кролл:
— Спорить тебе не на что, но посмотрим, посмотрим…
