Волк: Лихие 90-е. Финал (СИ) - Киров Никита
— Давно не виделись, Максим, — Платонов поднялся мне навстречу из-за большого стола орехового цвета. — Больше футбол не смотришь?
— Нет, сейчас больше интересует бокс. Но все знаковые бои за титулы будут в сентябре.
— Да-да, — он закивал и посмотрел в окно теплохода. — Признаться честно, Москву я люблю больше Питера, но только здесь готовят таких крабов.
— Камчатские? — я посмотрел на здоровенную штуковину, лежащую на столе животом вверх и раскинувшую во все стороны свои клешни и лапы.
— Ага. Выловили буквально в этих сутках, и сразу на самолёт, чтобы привезти сюда. У Евгения отличный сервис, должен сказать.
Благо, краба Платонов ел сам, потому что я в этих щипцах и прочих инструментах запутался бы сразу. В целом, жаловаться было нечего, мне принесли зажаренный толстый кусок мяса с трюфелями и чем-то ещё, что я даже не мог угадать, утиный паштет на маленьком блюдечке и даже чёрную икру в особой посуде, которую подали, обложив со всех сторон льдом. И вино, которое было старше меня самого.
Пей и ешь кучу деликатесов в компании одного из самых богатых олигархов страны. Других посетителей не было, только иногда вокруг ходили официанты в мешковатых и наверняка неудобных костюмах синего цвета.
Теплоход тем временем отплыл от пристани и направился по реке. Живой музыки не было, хотя сцена для этого была. Должно быть, если захочу, музыкантов позовут. Но ненавязчивую инструментальную музыку вскоре включили из колонок.
Признаюсь честно, такой ресторан меня впечатлил, но я прекрасно понимал, что Платонов не просто так делает такие дорогие жесты. Хочет впечатлить роскошью, возможно, этим и купить.
Теплоход арендован всего для двоих посетителей, и вся эта орава официантов обслуживала только нас. Не хватало ещё самого владельца, который помогал бы выбрать вино, но он к нам не подходил. Хотя жаль, тогда бы с ним и познакомился. Такие контакты никогда не бывают лишними.
— Хотел сначала поблагодарить за вчерашнюю помощь, — начал я с заготовленной фразы. — Наш общий знакомый с местной управы помог мне выбраться, потому что я не ожидал, что задержат.
— Это инициатива Григорьева, — отмахнулся Платонов, разрезая клешню краба особыми ножницами. — Но денег он срубил и с тебя, и с меня. Но я рад, что оказался полезен.
— А поговорить я хотел о другом, — мой тон стал жёстче. — До меня дошли слухи, что ты скупаешь открытые акции холдинга и долговые обязательства. Значит, про комбинат не забыл? Несмотря на договорённости.
— Максим, пойми, — он поморщился, — когда у меня столько дел, я не могу контролировать каждую сделку. У меня такими вещами занимаются помощники. Они увидели выгоду — купили. Я же, в конце концов, бизнесмен, мне нужны активы, которые приносят доход. Да и знаешь, пусть лучше будут у меня, чем, скажем, у Бориса Абрамыча. Я в таких делах разбираюсь лучше, а он выжмёт всё досуха.
— Понятно, — я начал примериваться к икре.
Невольно вспомнилось, как дед тогда где-то раздобыл на Новый год банку красной икры, и у нас с братом было праздничное угощение. Роскошный ужин: хлеб, намазанный маслом, на который сверху насыпали несколько икринок. Хотя Кириллу тогда не понравилось.
Какой же год это был? 93-й, кажется, родителей уже не было. Почти шесть лет назад, но для меня это было целую жизнь назад.
— А я тоже искал с тобой встречи, — Платонов присмотрелся ко мне. — Я немного заинтересовался одним вопросом. Служба безопасности одного банка, в котором у меня контрольный пакет, проверяла заёмщика на один кредит под залог долларов. Условия невыгодные, но заёмщик очень легко соглашался, и в банке подумали, что скорее всего это кидок. И они очень удивились, когда смогли проследить цепочку и выйти на комбинат. И не просто на комбинат, а именно на твой «Гранит».
— Молодцы, — я пожал плечами и попробовал икру. — Не зря работают.
Не такой выраженный, как у красной, но и рыбного привкуса совсем нет. Я попробовал ещё. Неплохо, надо будет потом угостить деда с братом.
— Значит, не дадут?
— Это их дело, но я думаю, что дадут, деньги должны крутиться. У меня вопрос в другом, — он с хрустом разломил клешню. Немного сока выбежало на тарелку. — Для чего ты и Вишневские берёте рубли в кредит такими объёмами? Мне это очень интересно…
В клешне краба было достаточно мяса, и Платонов замолчал на какое-то время, доедая кусочки, вынимая их длинной вилкой.
— На какой-то бизнес? Или для чего? Просто у меня это вызывает непонимание. У краткосрочных облигаций уже скоро будет под сто пятьдесят процентов годовых, откуда будут брать деньги на их погашение? Это попахивает дефолтом. А ты для чего-то берёшь рубли в самое неподходящее для этого время. И Вишневские слушают в этом тебя, я уверен, ты для них авторитет.
— Я не экономист, — сказал я. — Так что такую схему объяснить не смогу. Но важнее не деньги, а то, куда они идут.
— И куда?
— Начну сначала. Генерал Кравцов и его партнёр генерал Рыбаченко из Минобороны.
Музыка продолжала играть, официанты подливали нам вино, уносили тарелки и приносили новые блюда. В окна теплохода видна только вода, мы вышли в Финский залив, чтобы потом развернуться и вернуться в город.
— Генерал Рыбаченко нарушает схемы поставок, — сказал я. — Когда не стало Кравцова, он в одночасье изменил все договорённости, не обговорив это с остальными. Возникла проблема, которая нам может быть выгодна.
— Угу, — протянул Платонов, вытирая руки. — А ты хочешь сказать, что Кравцова вы убрали, как конкурента?
— Я ничего такого не говорил. И я не закончил. У тебя там свои интересы, а лезть к генералу по своим каналам не хочешь. Опасаешься, что тебя свяжут с ним, а тебе это не надо. Общественное мнение меняется, и связи с сепаратистами уже не простят. А банку, тому самому Тереку, генерал отказывает потому, что хочет заработать больше. Верный расклад?
— Не совсем, — Платонов отпил вина. — Заработать он хочет больше, это верно, но отказывает он по другой причине. Он не хочет работать с чеченами. Говорит, мол, воевал с вами, а скоро начнём вас, гадов, давить. Вот так и сказал посланникам. Настоящий патриот и боевой генерал не будет работать с врагом. Вот так и сказал.
— Не хочет работать? — я задумался. — Или не хочет работать напрямую, без посредников? Ему тоже опасно рисковать, связываться с боевиками. А денег хочется.
— Вот, ты разбираешься, — он кивнул. — Ему нужен посредник, даже не посредник, а тот, кто скупит товар, а потом сам продаст повстанцам. Он даже предлагал это мне, но мне-то зачем ввязываться в эту историю? Я не занимаюсь политикой.
Конечно, не занимается, так я и поверил. Но пора раскрывать карты, только не те, которые я храню до конца партии.
Я потыкал вилкой салат, пытаясь понять, из чего он сделан, и продолжил:
— Сведи меня с ним. У меня есть своё дело, и для этого мне нужно оружие в больших объёмах. Продавать его на Кавказ я не собираюсь.
— Вот я об этом я тоже хотел поговорить, — Платонов хитро заулыбался. — Об этом говорят в СМИ, но я-то знаю больше?
— И что именно?
— Ты формируешь свой военный отряд из участников чеченской авантюры и тех, кто участвовал в оккупации Афганистана. Некоторые их них уже незаконно пересекают границу с Ичкерией для сбора разведданных, по легенде выкупая военнопленных. Для этого же ты прорабатываешь с Ремезовым операцию по разоблачению Рыбаченко? Купить у него оружие, взять генерала на горячем, а оружие оставить себе? Не думай, что я этого не знаю. Следственное управление ФСБ поэтому заинтересовалось тобой? Конфликты внутри службы никуда не делись, просто теперь они более скрыты. Ты более лёгкая цель, чем Ремезов, вот они насели на тебя.
Он знает больше того, что я показал, но не всё из того, что я скрывал. С другой стороны, даже это можно использовать, ведь самую суть не знает никто. Так что мне всё это на руку.
А Платонов тем временем продолжал.
— И всё же, куда ты направишь эту толпу вооружённых людей со сломанной психикой? — он нахмурился. — Просто воевать дальше и душить республику, которая сражается за свою независимость? Если честно, я был о тебе немного другого мнения.
