Ташкентское затмение - Александр Александрович Тамоников
– Здорово, лейтенант! – поздоровался майор и кивнул в сторону двери кабинета начальника. – У себя?
– Так точно, товарищ майор. Ждет, – не тратя время на приветствие, сообщил лейтенант Орлов. – Велено впустить без доклада.
– Как там? – задал вопрос Богданов, имея в виду настроение полковника.
– Неоднозначно, – лейтенант Орлов понизил голос: – Лучше идите, товарищ майор, как бы грозу не накликать.
Богданов пересек приемную, дважды стукнул костяшками пальцев по дверному косяку и открыл дверь:
– Разрешите, товарищ полковник?
– Заходи, товарищ майор, давно жду.
– Десять тридцать, как назначено, товарищ полковник, – майор бросил быстрый взгляд на настенные часы.
– Мало ли что назначено, – проворчал Старцев. – Мог бы и пораньше приехать, два часа после звонка прошло.
– Не было команды, – по тону полковника майор понял, что тот не в духе, и прервал сам себя, не желая усугублять ситуацию препирательствами. – Виноват, товарищ полковник, исправлюсь.
– Садись, не маячь, – отдал приказ полковник Старцев. – С каких новостей начать: с плохих или очень плохих?
– А хороших не раздавали? – Майор попытался шуткой разрядить атмосферу, но полковник не был расположен шутить.
– Не раздавали, щедрости не хватило, – ворчливо произнес он и без перехода заявил: – Ходатайство о повышении звания отклонили. Ответ: недостаточно оснований.
Богданов нахмурился. Пояснять, что это значит, нужды не было. Три месяца назад полковник подал рапорт о присвоении очередного звания майору Богданову. Оба с напряжением ждали ответа, так как два года назад, после операции в Конго, майора чуть не разжаловали в рядовые или вовсе не списали в расход, так как в верхах оказались недовольны результатами спецоперации, которую провела группа «Дон» под командованием майора Богданова. Только прошлые заслуги майора и личное вмешательство генерал-майора Шабарова Алексея Петровича, специального советника по разведывательной деятельности начальника ПГУ КГБ СССР, генерал-лейтенанта Александра Михайловича Сахаровского спасли голову Богданова от плахи. Два года – большой срок, да и время очередного звания давно прошло, поэтому и решили испытать удачу. Авось забыли в верхах про последствия операции в Конго. Как выяснилось, не забыли.
– Два года прошло, товарищ полковник! Сколько же они будут вспоминать? Или я до пенсии из майоров не вылезу? – Возмущение Богданова было искренним, так как в провале операции в Конго он своей вины так и не признал. – Ведь сами же напортачили, чуть всю группу в расход не пустили. В тех условиях, в которые нас поставили, то, что мы вообще выжили, настоящее чудо. А мы не только сами выжили, но и троих агентов спасли, из страны их вывезли, и теракт, по факту, все равно предотвратили. Пусть не так, как планировали, но предотвратили же! А что касается архива, так его невозможно было вывезти! Кто виноват в утечке информации? Разве из моей группы она произошла? Нет, местные политики маху дали, потому что языки за зубами держать не научились. Да, архив сгорел дотла, и я живой тому свидетель. Быть может, в этом вся проблема, что живой? Не нужны им живые свидетели?
Старцеву и самому было обидно за майора, потому что тот был прав: при сложившихся обстоятельствах никто бы не смог выйти из ситуации лучше, чем майор Богданов. А по большому счету, не то что лучше, вообще бы не смог. Но в верхах думали иначе, и операцию посчитали провальной. Даже генерал-майор Шабаров так и не смог выяснить, что же такое ценное хранилось в тех архивах, что за их потерю готовы были растерзать командира лучшего спецподразделения. Вот почему полковник молчал, давая майору возможность выговориться. Когда же тот, по мнению Старцева, начал переходить границы дозволенного, полковник оборвал поток возмущения:
– Довольно, Слава. Отвел душу, и хватит. В повышении звания отказали. И все, забыли об этом. Теперь очень плохая новость.
– А эта была еще ничего, не самая плохая? – Майор Богданов невольно рассмеялся. – Да, денек у меня сегодня явно не задался! Умеете вы, товарищ полковник, подбодрить человека, настроение поднять, на будущее нацелить!
– Это да, майор, в этом деле я мастер, – на этот раз полковник решил слегка разрядить обстановку, прежде чем выливать на голову расстроенного майора ушат холодной воды в виде нового задания. – Думаешь, почему Коля в приемной такой понурый сидит? Он ведь тоже второй год повышения ждет, а ему все отказ да отказ. А ведь за ним провинностей не числится. Кому-то он не по душе, видно.
– А ему-то за что отказ? – искренне удивился Богданов. – Генералу чай не по уставу подал или документы с грифом «секретно» в американское посольство отправил? – Шутка про посольство в стенах Лубянки была «бородатой», так что полковник Старцев даже не улыбнулся.
– Нормативы сдать не может, – полковник понизил голос, чтобы в приемной не было слышно его слов. – Трижды сдавал стрельбу, дважды физподготовку и всякий раз проваливался.
– Товарищ полковник, разве вы не можете посодействовать? Зачем Орлову умение метко стрелять и бегать по пересеченной местности на двадцать километров? Поговорили бы с кем-то из комиссии…
– Подожду еще, пусть повялится. Зарплатой я его не обижаю, так что пусть старается, повышает физические способности, развивает меткость.
– Жестоко, товарищ полковник.
– Полезно, товарищ майор. Ладно, о погоде поболтали, пора к делу переходить. – Старцев вздохнул, выдвинул верхний ящик стола и достал оттуда папку с тем самым грифом «совершенно секретно», про который минуту назад отпускал шутки майор. – Вот, Слава, это твое новое задание. Гриф видишь? Правила знаешь. От себя добавлю: показать тебе папку могу только раз, ни записей, ни копий брать не положено. На изучение тридцать минут, на вводный инструктаж еще тридцать, и час на сборы группы. В тринадцать ноль-ноль от здания управления отходит машина, на которую вы должны попасть.
– Куда на этот раз?
– Читай, все вопросы потом.
Богданов придвинул папку, развязал шнурки. Первый лист пробежал глазами за полминуты, поднял глаза на полковника.
– Узбекистан? Оригинально.
– Читай, тебе говорят, времени в обрез.
Послушно опустив глаза, Богданов углубился в чтение. Больше он не отвлекался, и чем дальше читал, тем более хмурым становилось его лицо. Дочитав последний документ, он закрыл папку и вернул ее Старцеву.
– Двадцать минут. Хватило? – Полковник не спешил убирать папку в стол.
– Вполне, товарищ полковник.
– Вижу, информация тебя озадачила.
– Скорее, поразила. Сколько лет служу, и все не перестаю удивляться. И откуда только в людях столько ненависти? Мы им города восстанавливаем, а они нас поганой метлой.
– Не суди обо всех по горстке националистов, Слава. К тому же ты знаешь, кто подогревает страсти.
– С ЦРУ все понятно, товарищ полковник, но как простые люди, наши, советские люди могут так
