Свинцовые сумерки - Александр Александрович Тамоников
– Вон там можно укрыться, там большое углубление. Настоящая пещера, мы с ребятами там играли в индейцев.
Шубин подхватил дергающегося немца под руки и поволок наверх. Разведчики нырнули все вместе под длинные свисающие травянистые стебли и оказались в полумраке небольшой пещеры. Глеб наконец отпустил тяжелое тело и рухнул на землю, чтобы хоть немного перевести дух. Измотанные ночной вылазкой, они теперь были лишены отдыха, Коля своим необдуманным поступком нарушил все их планы. Отдышавшись, Шубин заговорил:
– Воробьев, на наблюдение, Авдей, переводи. Надо его срочно допросить.
Что будет после допроса, он промолчал. От немца надо будет избавиться, пустив в расход, чтобы не тащить языка через всю оккупированную территорию до своих позиций. Шубин владел немецким языком – поднаторел во время операций, но не в совершенстве. Переводчик был сейчас ему полезен, чтобы не упустить ни одной важной детали, поскольку от страха пленники часто начинали говорить слишком быстро, путаясь, отчего Глебу тяжело было понять, что рассказывает захваченный информатор.
Немец заговорил первым сам, залопотал испуганным шепотом, как только у него вынули изо рта кляп. Злобин тут же перевел:
– Он просит сохранить ему жизнь на любых условиях. Готов рассказать все что угодно. Он многое знает, он офицер СС. Просит отпустить его живым, клянется своей матерью, что будет молчать, никому про нас не расскажет.
Капитан кивнул:
– Да, мы отпустим его, после того как расскажет, откуда он прибыл и для чего. Имя, звание, номер части.
Кажется, немец понял его и без перевода, так хотелось ему выжить в плену у русских, и торопливо начал рассказывать важные сведения:
– Меня зовут Альберт Вассер, оберлейтенант подразделения СС. Мы сопровождаем танковое подразделение. Его перебрасывают на Южное направление сюда в Ракитное для подготовки усиленного рубежа. Наша группа двигается впереди на мотоциклах, производя разведку местности и курируя подготовку переправы. Меня отправили, потому что я знаю местность, наступал в этих местах.
«Наступал, а потом бежал отсюда и снова явился, потому что считает себя здесь хозяином», – с ненавистью про себя подумал Глеб, но вслух лишь спросил:
– По мосту пойдут танки? Сколько?
– 48-й танковый корпус, в нем двести пятнадцать тяжелых машин.
Разведчики переглянулись, Шубин уточнил:
– Где будет расположение корпуса, в Ракитном?
Немец покачал головой:
– Нет, здесь будет пролегать линия фортификации. Сначала водная преграда с разрушенными переправами, потом линия блиндажей и минных полей, а дальше тяжелая техника и артиллерия. Их расположат в лесном лагере, в трех километрах севернее поселка. Солдаты начнут готовить просеку в лесу, по ней пойдут машины.
Шубин вспомнил расположение населенных пунктов на карте, получается, что сердце цитадели – мощная техника – будет в окружении двух усиленных линий, которые сейчас оборудуют в деревне Белая и Ракитное. Поэтому последних оставшихся в живых жителей уничтожили как лишних свидетелей готовящейся секретной стройки оборонительных укреплений. Он уточнил у эсэсовца:
– В соседней деревне тоже идет строительство укреплений?
Немец кивнул:
– Да, корпус прибудет по железной дороге и со станции направится в поселок. Я могу нарисовать схему расположения, где будут находиться танки. Специальная линия из эскарпов под танки, чтобы вести оборону, если Красная армия сможет прорваться через окопную цепь.
Шубин немного помедлил, слишком уж немец сговорчивый, но сказать ничего не успел, Авдей уже сунул прутик пленному в руку:
– Вот здесь на земле рисуй.
В проеме мелькнула голова Коли, он взволнованно прошептал:
– Там, кажется, немцы подняли тревогу, кричат по всему берегу. Цепь идет из солдат.
Шубина как молния пронзила догадка: они оставили следы на влажной земле, когда тащили немца! От усталости совсем позабыли о такой важной улике, и теперь немцы, обнаружив пропажу офицерского чина, идут по их следу. Он повернулся в сторону фашиста. Рыжеволосый теперь не был бледен от страха, а смотрел на советских разведчиков исподлобья. Глеб сразу же понял – он тянет время специально, в надежде, что его найдут. Трое разведчиков против десятков вооруженных автоматами эсэсовцев не выстоят и нескольких минут. Шубин чувствовал, как у него пульсируют нервы. Ошибка за ошибкой, они на грани провала операции. Разведчик потянулся к ножу, висящему на поясе, и немец, вдруг звериным чутьем почуяв близкую смерть, кубарем кинулся ему под ноги, сбил на землю и ринулся бежать. Раздался выстрел! Эсэсовец споткнулся, упал, прокатился несколько метров по земле и застрял, повиснув между тонких ивовых стволов. Разведчики на несколько секунд застыли в растерянности, Коля Воробьев сжимал рукоятку своего пистолета.
– Он чуть не сбежал, потому я выстрелил, – сказал он.
Шубин был в отчаянии – снова они допустили промах. Сейчас сюда на звук выстрела придут немцы, несколько минут – и отряд погибнет, не выполнив задания. Генерал Ростов не дождется их возвращения и не узнает, что немцы сооружают на этом участке мощную защиту. Вдруг Злобин толкнул командира в плечо:
– Уходите, уходите быстрее в поселок. Я останусь здесь, встречу немцев как надо, – мужчина выдернул из ножен нож, в другую руку взял пистолет. – Мне нужна только граната, одна граната. Я задержу их, у вас будет четверть часа.
Шубин все понял: сержант, так искавший смерть, решил именно здесь и сейчас пожертвовать своей жизнью, чтобы остальные получили шанс на спасение. Злобин был готов погибнуть, ведь тогда его товарищи смогут вернуться назад и доставить важные сведения. Авдей уничтожит всех, кто попадется ему на глаза, дав напарникам возможность скрыться, а потом погибнет из-за численного перевеса соперников. Злобин дернул подбородком, лицо его заострилось после принятого решения:
– Давай, Глеб, не думай. Я не подведу, в руки немцев не дамся. Фрицы решат, что я здесь был один, пытался взять языка и не вышло. Уходите быстрее!
Шубину хотелось сказать что-то товарищу, обнять на прощание, невыносима была эта мысль – вот так бросить его на растерзание десяткам фрицев. Но опытный разведчик понимал, что эта жертва необходима, чтобы исправить все ошибки, которые они допустили. Поэтому только бросил напоследок:
– Авдей – ты герой, я расскажу
