Антон Первушин - Свора Герострата

И засмеялся, звонко, по-детски, но повеселиться всласть, как он, наверное, того заслуживал, я ему не дал. Я прыгнул на Герострата через стол.

То, что я умудрился схватить в прыжке пресс-папье, мне не помогло. Герострат оказался проворнее.

Вот он мгновение назад сидел в кресле, расслабившись, закинув ногу на ногу, ухмыляясь во весь рот, чрезвычайно, по всей видимости, довольный собой, а вот его уже нет, и я обрушиваюсь с грохотом на пустое кресло. Пресс-папье вылетело у меня из рук. А еще через мгновение я услышал отчетливый короткий приказ: "Не стрелять!" И получил такой же короткий удар за ухо. Этого удара оказалось достаточно, чтобы выключить меня еще на несколько секунд.

Когда я более-менее оправился, и ко мне возвратилась способность адекватно воспринимать действительность, я обнаружил, что сижу в кресле, но не за столом, а в одном из свободных напротив, а по бокам: справа и слева - стоят двое мордоворотов, аккуратненько придерживая меня за плечи. У каждого в свободной руке имелось по стечкину, из той партии, наверное, о которой рассказывал мне Мишка: с укороченным стволом. Положение не из лучших, но одно, никаких сомнений, меня обрадовало: лишняя степень свободы у меня все-таки есть; не успел еще наш гений меня закодировать, еще повоюем. Я поерзал, определяя на ощупь задом устойчивость кресла, затем для видимости приутих.

Стоя в стороне, шурави Семен разглядывал меня с откровенным презрением. У меня возникло хулиганское и совершенно непреодолимое желание показать ему язык.

- Что вы с ним цацкаетесь? - спросил Семен Герострата. - Мент, подсадка, говно собачье, а вы цацкаетесь...

- Не твое дело, сынок, - одернул его Герострат вовсе даже не сурово. - Мое дело.

Он поскреб пятерней лысину в темных пятнах неизвестной природы и, поглядывая на меня, снова вдруг расплылся в улыбке. Подмигнул. Сначала - правым глазам, потом - левым. Я выпятил губу, демонстрируя свое пренебрежительное отношение к его фокусам.

- Умные ребята, - повторил Герострат свое определение нашей деятельности. - И Мартынов твой, и этот... как его... полковник Хватов.

- Не знаю никакого полковника Хватова, - заявил я совершенно искренне.

- Где ж тебе, милый мой, знать, - засмеялся Герострат. - Мне о нем Эдичка Смирнов рассказывал. Не хватило вам, значит, одной демонстрации, еще - подавай. Куда мертвяков-то складывать будете, а?

Я промолчал.

Страшно мне не было. Когда шел сюда, поднимался против собственной воли по лестнице, заходил в кабинет, было страшно. А теперь страх, как всегда оно бывает, сгинул, осталась одна холодная ярость.

- Ну поговори со мной, - стал просить Герострат почти умоляющим тоном. - Ну чего ты скуксился? Компания моя тебя не устраивает? Ну, давай. Скажи что-нибудь вроде: "Всех не перевешаешь!". Дольше поговоришь - дольше проживешь.

- Кончать его надо, - вставил Семен.

В самом деле, чего он тянет? Не по правилам.

- Замолкни, - бросил ему Герострат уже не так ласково, как в прошлый раз.

Семен пожал плечами и отступил к стене.

- Ну, - миролюбиво продолжал понукать меня Герострат. - Что же ты молчишь? Обиделся? Так на себя обижаться надо. Не хочешь разговаривать со мной, стариком, да? Как хочешь. Допроса я тебе здесь устраивать не собираюсь. И так все знаю. Вы с Мартыновым хоть и умные ребята, но лопухи, каких свет еще не видывал. Думали, раз блокировка, так и дело в шляпе? У меня-то способностей побольше, чем у вашего блокировщика. Не помнишь, наверное? Когда ты только вошел, Семен видеокассету поставил. С восточными единоборствами. А кассета - непростая, на человека, в Своре нового, моментально действует. Прихожу, а ты уже разомлел: полная готовность отвечать на любые вопросы.

А дальше - дело техники: навязанное воспоминание о "вечеринке" и приказ припомнить, когда будет нужно, пароль "ARTEMIDA". Файл с распоряжением ликвидировать всю эту банду политиканов я заранее подготовил. Для такого вот случая...

Видишь, как просто? А вы страдали, в систему залезть пытались. Небось, девочка твоя там резвилась? Которая программисткой работает. Как ее - Елена, кажется, зовут? Симпатичная, наверное? Надо будет с ней вон Семена познакомить. А то все ходит холостяком...

Я рванулся. Бизоны навалились на меня, весом вжимая в кресло.

- Нет, ну это не смешно, - высказал свою оценку моему порыву Герострат. - Мальчики мои, конечно, в ближнем бою не сильны, но зато какая масса!..

- Ты, кстати, парень шустрый, - сделал он мне неожиданный комплимент. - Когда мы тут вокруг стола прыгали, ты меня почти достать сподобился. Знал лиса Мартынов, кого послать. Но поступил он все равно с тобой нехорошо, не по-товарищески. Согласен со мной?

Я сплюнул на пол. Герострат перестал улыбаться.

- Дурак, - резюмировал он. - Какой же ты дурак, - потом махнул рукой.

Я внутренне подобрался, и в этот момент с грохотом вылетела входная дверь.

Бизоны обернулись, хватка тяжеловесных рук на моих плечах ослабла, и я, резко оттолкнувшись, упал на спину вместе с креслом. При этом выпрямил ноги. Одному из бизонов носком ботинка я попал точнехонько в солнечное сплетение. Он охнул и сложился. Второго задел менее удачно: вскользь по бедру. Он резво повернулся и нацелил на меня пистолет. На долю секунды мне показалось, что он успеет выстрелить, но все-таки успел не он, а я: выбил в развороте на спине оружие из его пальцев.

А в следующую секунду в кабинет ворвались бравые спецназовцы в полном боевом облачении: шлемы, бронежилеты - и с автоматами наперевес.

- АШТОНАТ ХАРОНА ЦЕ! - раздельно прокричал Герострат, перекрывая своим сильным голосом воцарившийся тартарарам.

И сейчас же члены Своры открыли огонь. Я счел за лучшее прикрыться с одной стороны креслом, а с другой - стонущим на полу бизоном.

На несколько секунд выстрелы заглушили все. В кабинете остро запахло порохом. Мордоворота, у которого я выбил из рук пистолет, пулями отшвырнуло к стене. Он тяжело осел, хрипя и захлебываясь кровью.

Спецназовцы, попадавшие на пол у самого входа, громко матерились. Даже грохот выстрелов им был не помеха. Не матерились, да и вообще никак не проявляли своих чувств, стоя плечом к плечу, оставшиеся в живых члены Своры. Они поливали спецназовцев свинцом, выпрямившись во весь рост, с равнодушием роботов, не предпринимая ни малейшей попытки укрыться за предметы мебели или еще как-нибудь спастись.

Вот пулей снесло полчерепа Семену. Он повалился спиной на стол, кровью своей окрашивая пачку бумаги в алый цвет. Разом пять пуль поразили одного из бизонов; он дернулся, как марионетка, выпустив нестандартного стечкина и вскинув к потолку руки. Он рухнул на бок, спиной ко входу, и в него сразу же всадили еще с десяток пуль.

Наконец и последний, успевший все-таки опустошить обойму, разрываемый свинцом, медленно стал падать на пол. К тому моменту и тот, которого я догадался использовать вместо щита, был уже мертв. Несколько пуль зацепили его; из рта бизона прямо мне на лицо с бульканьем выплеснулась кровь.

Стрельба поутихла.

- Э-э! - крикнул я. - Сдаюсь, сдаюсь!

Спецназовцы поднимались на ноги, удерживая меня на прицеле. Растолкав их, в комнату влетел Мишка.

- Ты жив?! - радостно воскликнул он, наклонившись ко мне и помогая стащить бездыханного мордоворота. - Не ранен, как? Кровь?!

- Да не ранен, - отвечал я, морщась. - Это не моя кровь.

- Ты уж извини, Игл, что мы неоперативно сработали. Ребята из оцепления никак не успевали подтянуться.

- Спасибо, что вообще сработали.

- А где Герострат? - Мишка осмотрелся.

Спецназовцы прохаживались по кабинету, разглядывая пулевые отверстия в обоях, переворачивали трупы, обменивались репликами. Идиллия.

Мишка быстро сосчитал имеющиеся в наличии тела.

- Он же шестым должен быть! - закричал Мартынов; спецназовцы разом на него оглянулись. - Окно!

Я посмотрел. Стекла в окне кабинета не было: только осколки на подоконнике и под ним.

- Костей не соберет, - сказал я. - Здесь третий этаж.

Мишка высунулся наружу.

- Я его не вижу! - крикнул он. - Совсем не вижу! Да что у него, крылья, что ли? - в голосе его зазвенело отчаяние. - Уйдет же - падла - уйдет!

МММ бросился к выходу, а я побежал за ним, потому что глупо было бы оставаться здесь, в компании с остывающими трупами и зачарованными видом устроенной бойни спецназовцами. К тому же любое начатое дело требуется доводить до конца.

- Дьявол, дьявол, а не человек, - бормотал на бегу Мишка.

Мы выскочили во двор. Там царила полная бестолковщина. Из двух уазиков выгружались новые спецназовцы; бегали какие-то люди в гражданском, но обвешанные оружием до зубов; суетились гаишники - а этих кто сюда позвал? Вертелись мигалки, выхватывая из темноты, как короткими бликаи фотовспышек, очертания деревьев в дворовом сквере.