Шон Хатсон - Белый призрак
— Если предположить, что вы не очень-то их жалуете, вы должны ясно понимать мотивы действий ИРА, — сказал Уитерби.
— Своих врагов нужно знать как можно лучше, — согласился Дойл.
Уитерби взял со стола папку с бумагами и начал их просматривать, периодически кивая.
— И здесь, и в Ирландии, работая тайно, вы сумели выполнить многие задания, — сказал майор. — Последний раз были в Республике пять лет назад.
ПЯТЬ ЛЕТ. СТО ЛЕТ.
Дойл закурил новую сигарету.
— Вы были тяжело ранены, — продолжил офицер. — Во время следующей операции работали вместе с Джорджиной Уиллис. Она погибла.
— Я пока еще не лишился памяти! — рявкнул Дойл. — Зачем мне все это сообщать?
— Я проверяю самого себя, — отозвался Уитерби. Он по-прежнему изучал содержимое папки. — За четыре года до этого вас серьезно ранило взрывом бомбы в Лондондерри. После чего вам рекомендовали уйти в отставку, но вы отказались. Почему?
— Какое это имеет значение? — спросил Дойл.
— Вы сказали, что вам важно понять психологию своего врага, а я пытаюсь понять вас, — ответил майор. — Дважды вы лежали в госпитале. Оба раза вам лишь чудом удалось выжить. Оба раза у вас была возможность выйти в отставку, но вы не согласились. Вы побывали во множестве переделок, каждая из которых могла закончиться для вас смертью. Что вами движет, Дойл? Месть?
— Я просто люблю свою работу, — невозмутимо ответил охотник за террористами, выпуская в сторону Уитерби струйку дыма.
— Ваши родители были ирландцами, — чуть ли не с укоризной произнес Уитерби.
Дойл кивнул.
— Есть другие родственники?
— Все эти сведения имеются в досье, читайте.
— Вы никогда не были женаты, всегда жили один. Вы непредсказуемы, не признаете авторитет начальства. — Уитерби постучал по папке. — Так здесь сказано. — Майор усмехнулся.
— Вы закончили? — спросил Дойл.
Уитерби кивнул.
— Теперь я расскажу вам кое-что о деталях предстоящей операции, — продолжил он.
— Вы сказали, что надо найти оружие, правильно?
— Да, но...
— Это все, что мне необходимо знать, — отрезал Дойл. — Только предоставьте мне информацию о том, где все произошло, и дайте возможность поговорить с людьми, которые были в конвое. С остальным я справлюсь сам.
— Будете докладывать через день... — начал Уитерби.
— Чепуха, — перебил его Дойл. — Я буду докладывать, если обнаружу что-нибудь достойное доклада, и я не желаю, чтобы контролировали каждый мой шаг. Я работаю один. Если мне что-то понадобится, сообщу.
— Могу ли я чем-нибудь помочь вам? — спросил Уитерби.
— Ага, — ответил Дойл. — Катитесь-ка вы к черту. — Он поднялся. — Когда мне отправляться?
— Как можно скорее, — ответил Паркер.
Дойл кивнул своему шефу, затем майору.
— Хотелось бы сказать, что приятно было с вами встретиться, — произнес он улыбаясь, — да не могу: чего уж тут приятного. — Дойл направился к двери. — Я выйду на связь, — сказал он, переступая порог.
— Боже правый! — простонал Уитерби. — Почему, черт возьми, вы его не приструните?! Надо же, какая наглость...
Паркер вскинул брови.
— Потому что он лучший из всех, кем мы располагаем, — спокойно произнес он. — Если это оружие можно отыскать, Дойл его найдет.
Уитерби вздохнул:
— Дай Бог, чтобы вы оказались правы.
Глава 26
Графство Донегол. Ирландия
Подъезжая к дому, Мэри Лири не обнаружила никаких признаков жизни.
Она притормозила и принялась осматривать здание сквозь ветровое стекло, пытаясь подметить хоть какие-нибудь следы человеческого присутствия. Оставив свой «пежо» в десяти ярдах от двери, она долго всматривалась в окна дома, но так ничего и не заметила.
Дом стоял на отшибе, в полумиле от ближайшего здания, на приличном удалении от городка Клоган. Высокие пригорки и холмы словно специально выросли из земли, чтобы обеспечить уединенность этого места. На западе виднелись горы, вздымавшие к облакам свои вершины. В воздухе пахло дождем, его первые капли уже оросили землю.
Она привезла с собой полдюжины вместительных сумок, в основном набитых одеждой. Рубашки, джинсы, брюки, тенниски... Захватила кое-что и из продуктов.
Она услыхала у себя за спиной какой-то шум.
ШАГИ?
Мэри резко обернулась; в ее руке мгновенно появился автоматический пистолет. Мужчина, увидев оружие, сделал шаг назад. Несколько секунд они стояли лицом к лицу, затем мужчина улыбнулся. Мэри ответила тем же, убирая оружие.
— Помогите мне внести это в дом, — сказала она, направляясь к машине.
Мужчина кивнул, подхватил четыре сумки и направился к двери. Мэри, захватив оставшиеся вещи, пошла следом за ним.
Подойдя ближе к дому, она заметила в одном из окон чье-то лицо — кто-то с любопытством наблюдал за нею. Лицо оставалось в окне еще секунду, потом исчезло.
Мэри вошла в дом и, следуя за мужчиной, прошла на кухню. На столе, покрытом пластиком, громоздились грязные тарелки, сложенные рядом с раковиной, в которой в застоявшейся воде плавали грязные кастрюли.
— Какое великолепное презрение к общепринятым нормам гигиены, — сказала она с улыбкой, водружая сумки с продуктами на разделочный стол.
Мужчина промолчал. Не произнося ни слова, он наблюдал, как она достает из сумок одежду и раскладывает ее на полу.
— Одежды хватит на всех, — сказала Мэри. — Ту, что на них, — постирайте. Через неделю привезу еще. Если понадобятся продукты, доставайте сами. У меня нет времени разъезжать туда-сюда. — Она взглянула на кучу одежды. — Риордан сказал, вы должны проследить, чтобы они не покидали дом.
Мужчина кивнул.
— Если возникнут проблемы, свяжитесь со мной или с Риорданом, — добавила она и, повернувшись, зашагала обратно к двери.
Стоя на пороге, мужчина наблюдал, как она садится в свой «пежо». Мэри подняла голову и увидела в окне второго этажа уже три лица.
— Помните, — обратилась она к мужчине у дверей, — не позволяйте им покидать дом. Ни в коем случае.
Она завела мотор, развернулась и поехала по дороге, то и дело поглядывая на дом в зеркало заднего вида. В окне второго этажа по-прежнему виднелись три лица.
Она улыбнулась, подумав о том, что они, должно быть, уже давно не видели женщину.
И еще долго не увидят.
Пройдет немало времени, прежде чем им позволят покинуть дом.
Глава 27
Джеррард-стрит. Лондон
Возраст семи мужчин, находившихся в комнате, колебался в пределах от двадцати восьми до шестидесяти двух лет. Однако выглядели все они так, словно были почти ровесниками. Морщин на некоторых лицах чуть побольше, но в целом их облик — вплоть до костюмов — носил отпечаток какого-то странного подобия, словно все они являлись потомством огромной амебы, разделившейся на несколько частей. Одетые в безупречные темные костюмы, они хорошо вписывались в строгую обстановку комнаты.
Семеро мужчин в соответствии со своим положением занимали различные места за тремя столами, покрытыми белыми скатертями.
Все взгляды были устремлены на одного из них, а мысли сосредоточены на одном событии. Они являли собой не только внешнее, но и внутреннее единство.
Чанг говорил, медленно расхаживая между столами; время от времени руки его непроизвольно складывались словно в молитве — жест, которым он почти непроизвольно стремился дать понять своим коллегам, что от него не ускользнула вся важность обсуждаемой проблемы.
Чанг, невысокого роста и плотного телосложения человек лет тридцати пяти, то и дело переводил взгляд с одного из присутствующих на другого, затем на следующего, словно пытался оценить реакцию всех сразу.
— Мы знаем, что несколько дней назад здесь, в Лондоне, погиб Билли Кван, — говорил он. — Мы также знаем о гибели Чан Лю и Кан Хуанга в Гонконге. От рядовых исполнителей до шанчу — похоже, наши враги не делают различий. Но мы не знаем главного: почему нас избрали объектом нападений?
— Причина не имеет значения. Главное же состоит в том, что своими нападениями они нас оскорбили. — Голос принадлежал самому молодому из присутствующих, Фрэнки Вонгу. — Все сделано так, чтобы выставить нас дураками, — продолжил он. — Мы обязаны нанести ответный удар.
— Нанести кому? — поинтересовался Чанг. — Мы ведь даже не знаем, кто несет ответственность за нападения.
— Чем дольше мы будем ждать, тем глупее будем выглядеть. Сейчас они смеются над нами, — настаивал Вонг, вопросительно поглядывая на старших.
Трое старших сидели за одним столом: седеющий мужчина в окружении двух худосочных соратников, один из которых непрерывно постукивал костяшками пальцев по льняной скатерти.
— Мастер Во, вы теперь шанчу, вам и слово, — проговорил Вонг, глядя на самого старшего. — Мы уважаем ваш опыт, вашу мудрость. Над Тай Хун Чай станут смеяться и друзья, и враги, если не положить этому конец.
— Чанг прав, — тихо и раздумчиво проговорил Во. — Нельзя сражаться с врагом, не зная его в лицо.
