Сергей Зверев - Святой – Гарпун для акулы
Очень от тошноты помогает! – Майор был не в духе. – Антиалкогольная кампания продолжается?
– Бешеные вы все здесь! – в сердцах бросил подполковник и побрел вдоль выстроившейся колонны.
Командир роты посмотрел ему вслед:
– Странный тип. Вечно сморщенный, точно под носом кусок дерьма!
– Вербовал меня, – равнодушно сказал Святой. – Стучать на Орлова и офицеров батальона предлагал!
– Да ну? А ты?
– Пообещал приносить доносы в розовых конвертиках на серебряном подносе!
– Молоток! – обрадовался майор. – Я и от себя добавлять буду. Можно? Во-первых, пусть засунет свой шнобель ко мне… Я ему… – Виноградов понес такую виртуозную похабщину, от которой проступила краска даже у Рогожина, которого никак нельзя было назвать кисейной барышней.
В БРДМ зашелся смехом Колька Серегин.
– Подслушал, сморчок! – улыбнулся Святой.
– Пусть повеселятся парни! – произнес довольный командир роты. Казалось, он вот-вот раскланяется и начнет раздавать автографы. – Эй, Колян, не очень там… Штаны стирать придется, а с водой здесь туго!
– Не могу, товарищ майор! – высунулся раскрасневшийся солдат. – И вправду в штаны наделаю!
– Беги в кусты, пока есть время! – хохотал Виноградов.
– По машинам! – пронеслось вдоль колонны. – Приготовиться к движению!
Расчехленные стволы грозно уткнулись в густо-синее южное небо.
Святой поднес к губам эбонитовый кружок ларингофона.
– Первый, поехали?
– Давай, Рогожин, газуй! – звучал искаженный помехами голос комбата.
Батальон покидал территорию закрытого военного аэродрома…
– Предельное внимание! Въезжаем в город! Предельное внимание! – вышел на связь подполковник Орлов. – Рогожин, засекай участки, наиболее уязвимые для нас. Возможно нападение на колонну!
– Первый, все понял! Пока все нормально! – Святой не отрывался от триплексов.
Город был пустынен и молчалив. Проезжая окраины, старлей видел сгоревшие дома, завалы из бревен, перекрывавшие выход на улицы.
– Продвигайся к пединституту! – приказывал командир батальона.
Его корректировал подполковник-гэрэушник:
– Площадь прошел?
– Да…
– Сворачивай налево!
В переговоры врывался Орлов:
– Седьмой, почему отстал? Дистанцию сохранять! Не растягиваться!
Колонна БРДМ десантно-штурмового батальона – зрелище устрашающее. Вереница бронированных машин с включенными подфарниками, рыскающими башнями с чернеющими стволами пулеметов, горящими красными хвостовыми огнями привлекала внимание горожан. То в одном, то в другом окне появлялось бледное лицо. Люди с надеждой смотрели на грозные машины, в которых сидели – нет, не советские, русские воины.
Погромы в городе длились уже два дня. Боевики "Ош аймагы" спровоцировали толпу на то, чтобы жечь дома узбеков и турок-месхетинцев. Юнцы орали националистические лозунги, мерзавцы попрактичнее грабили, садисты измывались над жертвами…
Центр был почти не тронут. Но улицы окраин превратились в сплошные пепелища и братские могилы.
– Товарищ старший лейтенант! Читали на доме? – спросил Серегин срывающимся от волнения голосом. Он вел БРДМ, изучая дорогу через приоткрытый смотровой люк.
– Ругань какая-нибудь? – скептически усмехнулся Святой.
– Не-а… – протянул Николай. – "Солдаты, миленькие, спасите нас…" Мелом написано, товарищ старший лейтенант!
– На дорогу смотри, Серегин! Поворот не пропусти…
– Мамочка родная!.. – запричитал спецназовец. – Озверели люди.
У здания пединститута головной БРДМ остановился.
Подтягивались и остальные, заполняя пространство дымом отработанной солярки.
Невесть откуда вынырнули солдаты с красными погонами внутренних войск. Небритый офицер в замусоленном кителе, перетянутом портупеей, с открытой кобурой и болтающейся на ремне переносной рацией постучал по броне:
– Привет, десантура!
Святой выглянул наружу:
– Здорово!
– Подкрепление прибыло? – устало спросил офицер. Он исподлобья рассматривал Святого. – Поздновато! Курить есть?
– Держите, товарищ капитан! – Вездесущий Серегин подал смятую пачку "Примы".
– Елки-палки! – огорчился вэвэшник. – Поломал все сигареты! Одна труха. Ничего, сейчас самокруточку заделаем! Егоров, принеси листовок!
Солдатик в каске, постоянно съезжавшей ему на глаза, юркнул за спину капитана. Секунду спустя он уже нес стопку белых листов.
– Куда столько, Егоров?
Капитан достал один листок, аккуратно ссыпал в него табак из пачки и мастерски скрутил "козью ногу", какими тешились русские воины еще на позициях под Сталинградом и Курском и даже раньше – под Перемышлем и Сморгонью.
– Хорошо! – От блаженства капитан присел на корточки, прислонился спиной к колесу БРДМ.
– Покажи, что у тебя? – Святой подозвал солдатика в великоватой каске.
– Дай лейтенанту, Егоров. Пусть поизучает! – донесся сквозь клубы дыма голос капитана.
Святой держал в руках листовку, пробегая взглядом текст:
"…в торговле и общественном питании узбеков и русских руководителей заменить киргизами;
– в магазинах, быткомбинатах, парикмахерских, ресторанах принимать на работу киргизов;
– работающих в системе автотранспорта, техобслуживания, дорожно-транспортных службах, участках, хлебозаводах, заводах, ЖБИ, заготконторах, работников железнодорожного транспорта русских и узбеков довести до минимума и в большинстве заменить киргизами;
– добиться, чтобы в животноводстве и сельском хозяйстве работало больше узбеков и русских;
– если узбеки и русские спокойно не могут жить на киргизской земле, пусть уезжают!
"Ош аймагы"
– Эта подтирка по всему городу расклеена! – подал голос капитан. – Вы в пригороде улицы перекроете?
– Не знаю! – ответил Святой. – Командир решает!
– Я к обкому! Снова митинг начинается! – Капитан созвал солдат, махнул на прощание рукой и скрылся.
– Товарищ старший лейтенант, к комбату! – Незнакомый сержант, запыхавшись от быстрого бега, передал приказ и повернул обратно.
Святой поспешил за ним.
Около Орлова уже собрались офицеры и несколько местных деятелей, подъехавших на легковых автомобилях.
– Рогожин, поступаешь в распоряжение подполковника Дронова! – коротко бросил Орлов. – Виноградов в курсе.
Гэрэушник подхватил Святого под локоть:
– По машинам, лейтенант!
– Как? Мы не останемся в городе? – спросил взводный.
Ему не хотелось отрываться от своих, а тем более подчиняться Гоблину.
Подполковник энергично затряс головой:
– Возьмем под охрану стратегические склады. Бункера тридцать километров отсюда. На северо-западе… Выводи машины на Ферганское шоссе. Поедешь по указателям!
Я следом…
Святой построил взвод, довел распоряжение Орлова до личного состава.
– Вопросы есть? Вопросов нет! Выдвигаемся на указанный объект!..
На толпу они все-таки напоролись. Напоролись у самого выезда, где в зелени садов утопали уютные дома.
– Что это? – обернулся Серегин. – Туман?
Святой открыл крышку люка.
– Дом горит! – констатировал он.
Сизая полоса дыма стлалась по асфальту. Взводный ошибся – горели несколько домов. Перед БРДМ неожиданно промчался всадник. Сидевший на неоседланной лошади человек что-то неразборчиво прокричал, пригрозил проезжающим машинам кулаком и скрылся за кустами.
Дома горели в глубине улицы. Огня из-за деревьев видно не было. Только сизый удушливый дым, прибиваемый ветром к земле, проникал через посадки.
Улица – грунтовая дорога с рядами домов – была перекрыта завалом из деревьев и фрагментами заборов.
– Сворачивай, Серегин… – сказал Святой.
– Завал не пройдем! – резонно заметил водитель БРДМ.
Стволы спиленных деревьев действительно были слишком велики. Завал укрепляли поваленные бетонные столбы.
– Отделение Голубева, за мной! – выпалил в ларингофон Святой. У завала спецназовцев встретила растрепанная женщина с безумными глазами.
– Не ходите туда! Их много… – кричала она, заламывая руки.
– Пристегнуть магазины! – скомандовал Святой. За спиной послышался топот солдат. – Очереди поверх голов…
В людей не стрелять!
То, что увидели спецназовцы, напомнило им иллюстрацию из учебника по истории средних веков. Группы людей, многие из которых были обнажены по пояс, метались с чадящими факелами.
Головы "факельщиков" были обмотаны красными повязками. Погромщики действовали открыто, уверенные в своей безнаказанности. Одни из них в остервенении били окна домов, другие плескали бензином из пластиковых канистр вокруг строений. Карательная акция была в самом разгаре.
Посреди улицы стоял "ГАЗ-66" с открытыми бортами.
Несколько окровавленных тел уже лежали в кузове, точно освежеванные туши.
– Стоять, суки драные! – закричал Святой. – Стоять!
