Б. Седов - Крест в законе

- Не понял, блин… - произнес Андрей, распарывая объемный мешок ножом. - Это что такое? Хрень, в натуре…

В толстых полиэтиленовых упаковках, герметично запаянных по банковскому образцу, находились какие-то документы. На белых листках бумаги формата «А4» был напечатан какой-то текст, значились какие-то цифры, красовались неизвестные никому графики и таблицы. Ни содержания, ни, естественно, сути обнаруженных документов Андрей Таганцев разобрать сейчас не мог. Перед глазами прыгали синие зайцы, а к горлу подкатился тошнотворный ком.

- Андрюха! - откуда-то издалека долетел до него голос Сергея Лопатина. - Читай, что здесь написано!

- Сам читай, - как зомби, ответил ему Таганцев.

На одной из толстых пачек запечатанных в целлофан документов жирным шрифтом было написано: «Президиум Центрального Комитета Коммунистической Партии Советского Союза».

- Очнись ты! - Лопатин потряс Таганку за плечи.

- Открывай другой мешок! - приказал Андрей, протягивая братку нож.

И во второй упаковке денег не нашлось. Зато в шапке самого верхнего, титульного листа было жирно пропечатано: «Комитет Государственной Безопасности при Совете Министров СССР».

- Слушай, Кнут, - Таганка мутными глазами взглянул на подельника. - У меня что, крыша съехала, или мы за эту макулатуру задницы себе рвали?

Схватив нож в руки, Андрей сам разрезал брезент на третьем мешке.

«Министерство Обороны СССР» - было написано на вскрытых документах.

- Знаешь, что я думаю? - медленно проговорил Лопатин. - Если бы в этих мешках оказались доллары и нас бы менты с этими долларами поймали, нам бы всем очень повезло. А теперь за такие бумаги с нас живых госбезопасность шкуры будет сдирать. Помяни мое слово. Помоги нам, Господи! - натурально взмолился Лопатин и поднял глаза в потолок.

- Помогу! - неожиданно раздался резкий голос Насти.

Все обернулись. Провозившись с мешками, они не заметили, как женщина вошла в дом. Теперь она стояла на пороге, держа в боевом положении автомат Калашникова. Таганка успел заметить, что флажок предохранителя опущен до упора вниз. Значит, собралась стрелять.

- Настя! - невольно вырвалось у него.

- Не двигаться! - стальным голосом приказала она, коротко поведя стволом. - И успокойтесь: денег в мешках действительно нет.

- Так, значит, ты все знала? - ошарашенно спросил Таганцев.

- Конечно, знала, - бесстрастно ответила она. - Спасибо тебе, Таганцев. Ты помог мне отыскать пропавший архив.

- Архив? - Андрей до сих пор не мог поверить в происходящее.

- Архив, - подтвердила Настя. - Неужели ты думал, что тебя просто так все это время держали в живых? Нет, Андрюша. Мы точно просчитали, что рано или поздно ты захочешь добраться до Зятьева. А уж он-то непременно приведет нас к этим мешкам. Пускать за тобой или Зятьевым тупую слежку - мертвый номер. Чужие люди рядом с вами могли провалиться. Нужен был человек, которому ты безраздельно доверяешь. Как видишь, этот человек нашелся…

- А деньги? - оклемавшись от первоначального шока, спросил Лопатин.

- Какие деньги? - усмехнулась Настя. - Десять миллионов? Пятьдесят? Или сто? Нет, мальчики, никакие вонючие доллары этого архива не стоят.

- Выходит, ты… меня… - Таганка еле ворочал языком.

- Обманула, Андрюша, обманула. - Спокойно проговорила Настя. - Но, извини, я на службе. И довольно слюни распускать. А теперь, все - на пол.

- Но Настя! - Таганка сделал шаг вперед.

- На пол!!! - она крикнула так, что в оконной раме стекла задребезжали.

Нет, они все-таки задребезжали от длинной автоматной очереди, которую Настя выпустила в бревенчатый потолок.

Под грохот автоматных выстрелов все трое братков упали лицами вниз. Сверху на них обильно посыпалась древесная труха. Наверное, домик был достаточно старый, если бревна так прогнили.

Очень скоро Таганцев, Лопатин и Усольцев были рассажены по противоположным углам избы с завязанными накрепко руками.

- Какой же я дурак! - проговорил Андрей и закрыл глаза.

Львиная доля правды в его словах была. Потому что в этот момент, вместо того чтобы думать, как выкрутиться, он отключился от окружающей действительности и унесся в воспоминаниях на много лет назад.

Будто наяву, виделась ему первая «случайная» встреча с милой девушкой Настей…

…Вызывающе черный, ослепительно сияющий на ярком солнце, джип «гранд чероки», прозванный в бандитском народе «большим индейцем», мчался по Москве, как на пожар, одним своим грозным видом заставляя других участников дорожного движения шарахаться в разные стороны.

Таганка за рулем то и дело порывался с непривычки нажать левой ногой на сцепление и вручную переключить передачу. Вместо сцепления нажимал на широкую педаль тормоза. Тогда джип упрямо взбрыкивал, по-своему матерился, недовольно урча мотором, недовольно фыркал выхлопными газами.

Проезжая по Садовому кольцу, Андрей не заметил, как перед ним резко тормознул малюсенький «опель астра». Тяжелый и агрессивный «гранд чероки» просто расплющил хлипкий багажник малыша.

Андрей выскочил из джипа и подбежал к поврежденному автомобильчику. За рулем ни жива ни мертва сидела девушка. Она даже не посмотрела в сторону Таганцева. Пальцы ее крепко сжимали рулевое колесо, а глаза не мигая уставились в приборную панель.

- Вы живы?! - Андрей не на шутку перепугался. - Что с вами?!

Он открыл дверцу, аккуратно подхватил девушку на руки и вынес из салона. Впрочем, ничего страшного с ней не произошло. Был просто небольшой шок после аварии.

- Не беспокойтесь, все в порядке, - произнесла девушка, когда немного пришла в себя. - Простите меня, я резко затормозила - меня подрезали.

- Да нет, это я виноват! - воскликнул Таганцев. - Нужно было соблюдать дистанцию.

Он бережно усадил девушку на скамейку возле парадного входа одного из зданий.

- Принесите мне воды, пожалуйста, - попросила она. Андрей опрометью ринулся выполнять просьбу.

Пока девушка пила маленькими глотками минеральную воду, принесенную Таганцевым, он внимательно рассматривал ее.

Она была хороша. Длинные светлые волосы легким шелком ниспадали до самой поясницы, бархатная кожа отливала бронзой загара. Большие серые глаза обрамляли пушистые длинные ресницы, а под тонкой летней блузкой взволнованно вздымалась грудь.

«Я ее люблю больше жизни!» - неожиданно подумал Андрей.

- Что вы меня так рассматриваете? - она немного смутилась, поймав нескромные взгляды Таганцева. Боже мой! Как она была чиста и невинна!

- Давайте познакомимся, - в ответ произнес он. - Меня зовут Андрей.

- Настя, - она мило улыбнулась и протянула ему свою изящную хрупкую ладонь…

- Какой же я бесповоротный дурак!!! - снова произнес Таганка, открывая глаза и видя перед собой Настино лицо.

Лопатин и Усольцев по-прежнему сидели в своих углах, потупив взгляды.

- Пойми, - негромко проговорила Настя, прямо глядя на него. - Я не могла поступить иначе. Ты - бандит. Я - офицер.

- Ты - сука, - сказал Таганка то, что думал, и отвернулся.

Глава 2

С ментами, как всегда, не по пути.

И пацанам приходится нередко,

Кривя душою, - Господи, прости! -

Играть с удачей в русскую рулетку.

«Слава великому советскому народу - строителю коммунизма! - громогласно неслось из динамиков громкоговорителей, развешанных по всей территории жилой зоны исправительно-трудовой колонии. - Да здравствует Коммунистическая партия Советского Союза - вдохновитель и организатор всех наших побед!»

Союз нерушимый республик свободных

Сплотила навеки великая Русь!

Да здравствует созданный волей народов

Единый, могучий Советский Союз!

- грянул гимн в исполнении Государственного академического ансамбля песни и пляски имени Александрова. Да так громко, что в отрядных бараках задрожали хлипкие оконные стекла.

Зэки, судьбой-злодейкой заброшенные на Колыму, как и все советские граждане, отмечали очередную годовщину Великой Октябрьской социалистической революции. И подошли к организации этого знаменательного события с особым рвением и тщательностью, наверное, потому, что гражданами эту категорию «заколюченных» людей называли гораздо чаще, чем тех, кто всю свою жизнь проводил, проводит или проведет на свободе.

Повсюду в колонии были развешаны красные полотнища-плакаты с надписями: «Вся власть - Советам!», «Партия - наш рулевой!» или «Народ и партия - едины!».

- Ну как? - Заместитель начальника исправительно-трудовой колонии по политической части капитан внутренней службы Закиваев отошел чуть в сторону от сцены в зрительном зале клуба и довольно взглянул на плакат, прикрепленный под самым потолком. - Что скажешь, Таганцев?