Кирилл Казанцев - Инстинкт победителя
Марина вернулась в половине двенадцатого. От нее пахнуло алкоголем и, как показалось Михаилу, резким мужским парфюмом, когда она прильнула к нему щекой:
– Чего смотрим? Про что фильм?
– Про футбол, – сухо ответил Михаил. Ему не понравилось, что Марина пришла так поздно, да еще и не совсем трезвая. Но он совершенно не хотел расспрашивать ее о том, где и с кем она была. Да и какое у него на это право? Она ему не жена. Захочет – сама скажет.
– Ой, и правда футбол, – немного нервно хихикнула женщина. – Ты интересуешься спортом? Я сейчас.
Она вышла из комнаты и заперлась в ванной, хотя до этого никогда не пользовалась защелкой. Наоборот, когда принимала душ, оставляла дверь приоткрытой, как будто нарочно, чтобы Михаил, проходя мимо, мог лишний раз полюбоваться на ее прелести.
В тот момент у него закралось подозрение, что он у Марины не один. Но Родин не придал тому особого значения, ибо не испытывал к ней особой любви. Только благодарность и уважение. За все, что она для него сделала. Сейчас же осталась только благодарность. И был он больше занят своими личными идеями, преследуя определенную цель. Для себя относительно Марины решил только одно: никакого секса с ней! Во всяком случае, сегодня.
Но она и не претендовала на его ласки. Вдоволь наплескавшись, ушла в спальню. Даже не позвала с собой Михаила, чем подтвердила его подозрения. Он не обиделся, не разозлился. Просто остался спать в зале на диване. А утром, когда оба встретились на кухне, были втайне благодарны друг другу за то, что не произошло никаких расспросов и объяснений. Не было скандала. Все оставалось, как и прежде. Ну, почти. Если не считать немного хмурого настроения Михаила и заискивающего тона Марины. Когда она ушла на работу, поцеловав его в небритую щеку, Родин облегченно вздохнул и принялся мыть посуду после совместного завтрака. Сегодня ночью ему предстояло просмотреть и пересчитать ящики с меловой надписью «кровельное железо». И это не зависит от того, даст ему ответ Сольников или нет. Просто очень хочется разобраться во всем самому и, если все так, как он и думает, доложить начальству. Вполне возможно, что директор склада вообще не в курсе, что творится за его спиной. Недаром Андреев показался ему безалаберным человеком. Ничего, зато он – Миша-футляр – докажет ему, что не зря сидит на своем месте. Чего тут таить, ему хотелось вновь почувствовать себя человеком ответственным и значимым. Пусть даже на такой мелкой должности. Но ведь говорят в народе: «Не место красит человека, а он – место». Этой поговорки Михаил и придерживался всю свою сознательную жизнь.
Днем позвонила Марина и елейным голоском поинтересовалась, чем занимается ее любимый.
– Смотрю телевизор, – ответил он, щелкая пультом с канала на канал.
– Опять про футбол? – хохотнула она.
– Про хоккей.
– А я сегодня пораньше приду. Давай сходим куда-нибудь?
– Например?
– Ну, в кафе. Или в кино.
– На это я пока не заработал, – мрачно отозвался Михаил. – И потом я сам хотел уйти пораньше. Вряд ли мы сегодня увидимся.
– Да? Жаль, – с грустью вздохнула Марина. – Значит, до завтра?
– До завтра, – попрощался он и первым отключил связь.
Он остался доволен состоявшимся разговором. Эти свободные отношения вполне его устраивали. Главное, не звучат лживые слова и лишние вопросы. Все само собой ясно: они – никто друг другу. Только сексуальные партнеры. Нужно смотреть на вещи проще, и будет меньше проблем и заморочек. К чему зря тратить нервы, если ничего не изменишь? Лучше занимайся своим делом и не лезь в чужие. И всем будет спокойно.
После обеда Михаил снова набрал номер Сольникова, но тот сбросил звонок. Вероятно, был занят в эту минуту. Он не стал перезванивать и, одевшись уже как на работу, вышел из квартиры ровно в шестнадцать часов. Ему хотелось зайти к себе домой и рассказать Василичу о ценах на титан. Но не столько это, сколько не хотелось видеть сейчас Марину. С этим надо подождать до завтра. Надо привыкнуть к таким новым отношениям. Привыкнуть и смириться с тем, что ни одной бабе доверять нельзя. И уж тем более влюбляться в них.
Василич, как обычно, встретил его просьбой сгонять за опохмелкой. Только теперь уже не за портвейном, а за пивом. Началась экономия.
– Или все же будешь? – предложил дед, наполняя свой стакан пенистым напитком.
– Говорю, нет. Отстань. Лучше послушай, что я узнал, – отмахнулся Михаил, торопясь сообщить Василичу новость.
– Ты узнал, что Земля держится на трех китах? Или все-таки на слонах? Ну-ка, поведай скорее, – посмеялся сосед, довольный после принятого залпом стакана пива.
– Интереснее. Титановая проволока сейчас стоит почти три тысячи за килограмм! Представляешь?!
– И что из того? – спросил тот, наливая второй стакан. – Подай-ка «Беломорчик».
– А ты говорил, что по тысяче. А тут в три раза больше, – горячо начал объяснять Родин, пододвигая к Василичу пачку папирос с изображением карты, где находится Беломорканал.
– А чего это ты так ликуешь? Ты – обладатель десяти тонн этого добра, что ли? – посмеиваясь, приложился к пиву тот, но теперь уже пил небольшими глотками, растягивая удовольствие.
– Нет, не я. Но, похоже, даже сам хозяин об этом не знает. Ну, о том, что у него это есть. По ходу там тащат прямо у него из-под носа. Я, конечно, пока не уверен. Жду, когда анализ сделают. Но вот просто нутром чую, нечисто там. Подсчитал вчера. Это, Василич, на пять лимонов тянет.
– Ни хрена себе. Нормально так. Послушай, а ты говорил, что сторож, работавший до тебя, куда-то пропал. А он жив вообще-то? – неожиданно сказал сосед.
– А я откуда знаю? – пожал плечами Михаил, догадываясь, куда клонит смышленый дедок. – Ты думаешь…
– А ты как думаешь, когда о таких деньгах речь идет? Ща ведь и за сотовый телефон удавят. Ты, Миша, лучше не лезь в это дело, мой тебе совет. Отсидел вахточку, и пожалуйте до дому.
Родин некоторое время молчал, переваривая новую мысль. Но поймал себя на том, что ему не стало страшно. Наоборот, еще интереснее. Надо бы как-то пересечься со своим сменщиком, порасспросить о пропавшем охраннике.
Так и не увидевшись в этот вечер с Мариной, Михаил отправился на работу. Зайдя на склад без десяти минут восемь, он мельком заглянул в кабинет кладовщицы. Действительно, там к нему спиной за компьютером сидела уже другая женщина. Он разглядел лишь полные плечи и ярко-рыжие короткие волосы. Он не стал отвлекать ее от работы и прошел на свое место. Ровно в восемь кладовщица, перекинув через пухлую ручку сумку и плащ, вышла и стала запирать дверь. Родин внимательно вглядывался в ее профиль. Нечто очень знакомое показалось ему в нем. А когда женщина обернулась, он узнал ее. Это была Наденька. Та самая, что не дождалась его из армии. Только теперь ее на самом деле можно было называть Надеждой Петровной. Грузная, одутловатое лицо с бороздками морщин, глаза, будто в два раза ставшие меньше, под нависшими веками. Такое впечатление, что ей уже за пятьдесят. Но все-таки это была она. Родин не мог ее ни с кем спутать, хоть и видел последний раз на своей свадьбе.
– Здравствуйте, – кивнула она в сторону охранника и повернулась к выходу, чтобы уйти.
– Привет, Надя, – громко сказал Михаил ей в спину.
Она резко обернулась, отчего ее пышная грудь, обтянутая дешевой трикотажной кофточкой, колыхнулась, и стала всматриваться в лицо охранника.
«Наверное, и я здорово изменился, раз не узнает, – подумал Родин. – Не одна же она постарела за эти годы».
– Миша? Ты?! – все-таки узнала она, подслеповато щурясь в темноватом помещении.
– Я, – встал он со стула, как джентльмен, но и шагу не сделал навстречу Наденьке. Она приблизилась сама.
– Боже, Мишка, поверить не могу! – всплеснула она руками, и ее коричневый плащ упал на пол.
Тут Родин уже не мог оставаться на месте и кинулся поднимать одежду. То же сделала и Наденька, и, как в кино, они больно столкнулись головами.
– Ой, – хохотнула женщина, потирая висок. – Ну и ну, Родин, какими судьбами?
Он встал, помогая подняться и ей. Молча протянул плащ.
– А я слышала, что ты это… Ну… – И она многозначительно приложила пухлый пальчик к шее, обвязанной серым газовым платком. – Или врали?
– Это в прошлом. В недалеком прошлом, – подтвердил он, нисколько не смутившись, а про себя подумал: «Вот и есть теперь у кого получить нужную информацию».
– Значит, завязал?
– Так точно, – кивнул он.
– А ты здорово изменился, – кокетливо улыбнулась женщина, поправляя прядь своих коротких волос.
– Зато ты все такая же, – деликатно соврал Родин. – А ты, значит, тоже тут работаешь. Давно?
– Да уж семь лет с небольшим. А что, платят нормально. График удобный. Неделю отработала, а другую домом занимаюсь. И отдыхаю. А ты с детьми видишься?
