Сергей Гайдуков - Ядерный будильник
— Ты сказал, что тебе нужно быстро и много. Тогда лучше все взять в одном месте. У нас. Такие объёмы только у нас. Больше ни у кого.
— А я пока не знаю ваших объёмов, — улыбнулся Бондарев.
— А мы не видели твоих денег.
— Согласен. — Бондарев на миг раскрыл бумажник. А потом снова убрал во внутренний карман. — Это так, презентация. А что вы мне можете показать?
— Две сотни «калашей».
— Что, вот прямо сейчас, сразу?
— Без проблем.
— Ну тогда поехали, — сказал Бондарев. — Тем более что сухого мартини мне здесь дожидаться бессмысленно.
— Так здесь, кроме водки, сроду ничего не подают, — пояснил рыжий, поднимаясь из-за стола и придерживая руками низ живота, будто футболист перед штрафным ударом.
4
Вообще-то уходящий вниз под землю бетонный тоннель производил впечатление как раз такого места, где могут быть запрятаны две сотни автоматов Калашникова. Бондарев даже как бы поверил, будто в конце пути его ждёт именно это, но параллельно Бондарев задумался о том, проходит ли через эти стены сигнал от радиомаяка в ремне брюк. Скорее нет, чем да. Они прошли ещё метров тридцать. А потом у рыжего вывалился из штанов пистолет. И они сразу же сказали ему про бабло.
— То есть никаких стволов тут нет? — уточнил Бондарев, глядя за перемещениями «ТТ» перед его лицом. — Кроме этого, я имею в виду.
— Догадлив, придурок.
— Я мог бы стать вашим постоянным клиентом, — напомнил Бондарев.
— Это было бы хорошо, но беда в том, что нам тоже нужно много и сразу.
— Это несерьёзно, — сказал Бондарев.
— А это уже не тебе решать. Просто выкладывай все свои бабки.
— Ради бога. — Бондарев сунул руку в карман, и вдруг на пол одновременно посыпались бумажник, портсигар, мобильник, несколько стодолларовых купюр россыпью — поток словно из рога изобилия. Трое из четверых, повинуясь необоримому рефлексу, тут же присели на корточки, остался стоять только рыбоглазый. Он смотрел на появившуюся в пальцах Бондарева изящную тонкую авторучку. Наверное, он даже догадался — в последнюю секунду. Потом пуля ударила его в сердце.
Авторучка в пальцах Бондарева стремительно перекувыркнулась, из неё выскочило тончайшее, почти невидимое лезвие, и рыжий не увидел этого лезвия. Он его только почувствовал. Лезвие, запущенное лёгким движением кисти Бондарева, пробило глазное яблоко и вошло в мозг.
Третьему Бондарев просто свернул шею. Остался четвёртый, который сидел на корточках, с бумажником в одной руке и стодолларовой купюрой в другой. Он ещё не привык к новой расстановке сил — секунду назад их было четверо против безобидного лоха, теперь лохом оказался он сам.
— Так всё-таки, где тут двести «Калашниковых»? — спросил Бондарев, рассовывая свои вещи по карманам.
— Нет тут ничего, — буркнул парень в чёрной рубахе, задумчиво глядя в цементный пол.
— А где есть? Где склад на самом деле? Только давай побыстрее… — Бондарев уже опаздывал на поезд.
— Я не знаю.
— А на кой ты мне сдался, если ты ничего не знаешь?
— Вот он знал, — парень кивнул на рыбоглазого. «Прекрасно, — подумал Бондарев. — Отличная работа. Именно его я первым и завалил».
Со стороны входа в тоннель застучали торопливые шаги. Значит, маяк всё-таки работал.
Парень тоже услышал эти шаги, изменился в лице и вдруг запросил:
— Давай, кончи меня по-быстрому!
— С чего вдруг?
— Давай быстрее! Не успею же!
— На тот свет всегда успеешь, — проинформировал Бондарев парня, а тот в ответ отчаянно заскулил, забился в истерике. Бондарев решил было, что всё дело в нехватке героина в молодом организме, но тут ему пришлось задуматься совсем о другом.
В тусклом люминесцентном свете появились люди, и Бондарев их не узнал. Потом он понял, что и не должен их узнавать, потому что это люди не из Конторы. Автоматов у них было, конечно, не две сотни, но штуки три присутствовало. И этого было достаточно, чтобы воспринимать незнакомцев всерьёз.
5
Бондарев отступил на пару шагов, не сводя глаз с автоматных стволов и надеясь, что маяк всё же работал. А весь этот маскарад с автоматами — всего лишь проявление болезненной фантазии Директора. Было бы очень хорошо, если бы так и оказалось на самом деле.
— Один, два, три. И четыре.
Необычайно подкованный в математике человек был невысок, немолод и лысоват. Заурядное, лишённое эмоций лицо подходило скорее какому-нибудь бухгалтеру небольшой фирмы, но сейчас подсчитывался не дебет с кредитом.
— Трое уже оформлены. Остался четвёртый.
Четвёртый с ужасом и ненавистью смотрел на «бухгалтера». Видимо, для этого имелись основания.
— Возьмите его, — сказал «бухгалтер». — Работайте тщательно и не спеша.
Парень в чёрной рубашке взвыл и метнулся в глубь тоннеля, однако его тут же догнали и распластали на холодном полу. Подошедший автоматчик медленно опустил тяжёлый ботинок на скрюченные пальцы парня. Хруст суставов и истошный вопль прозвучали синхронно.
— Мои глубочайшие извинения, — сказал «бухгалтер».
Бондарев понял, что обращаются к нему. Он пожал плечами:
— Да ладно, и не такое видел.
— Это я должен был с вами встретиться, — сказал «бухгалтер», промокая платком вспотевший лоб. — А эти четыре болвана… В семье не без урода, знаете ли. Я вижу, вы сами во всём разобрались, — он кивнул на три тела.
— Пришлось.
— Ну и… — «бухгалтер» на миг замялся. — Вы ещё не передумали? Насчёт вашего заказа? Знаете, мы вам сделаем скидку, чтобы компенсировать эту маленькую неприятность… Мы ценим постоянных клиентов.
Бондарев посмотрел на часы — его поезд только что ушёл.
— Я ещё не определился, — сказал Бондарев. — То ли мне взять все в одном месте, то ли в разных точках затариваться.
— У обоих вариантов есть свои плюсы и минусы, — с готовностью отозвался «бухгалтер». — Хотите мнение профессионала? Вы его сейчас услышите…
Чтобы мнение профессионала звучало внятно, им пришлось выйти из тоннеля. Парень в чёрной рубашке слишком уж кричал. Вероятно, у него были для этого серьёзные причины.
Глава 7
Алексей Белов: дом на лесном шоссе
1
Он подпрыгнул, подтянулся на руках и почти бесшумно перенёс своё тело через забор, спрыгнув в том углу материнского сада, который от дома был заслонён яблоней. Виталик остался за забором. Он в сотый раз выругал безбашенного приятеля, плюнул и, на всякий случай пригнувшись, побежал домой. Виталик сердцем чувствовал приближение неприятностей, а теперь и чутья-то не требовалось, нужно было только разуть глаза и смотреть перед собой. Леха Белов перемахнул через забор и потопал к своему дому, где в засаде сидят менты — ну и чего после этого ждать?
Мать и сестру забрали днём, оставив облегчённый вариант засады — двое сержантов врубили приёмник и резались в карты под аккомпанемент «Русского радио». Алексей сунул правую руку за пазуху — как будто у него прихватило сердце. Или как будто у него там было заготовлено что-то серьёзное. Если уж на каждом заборе про него писали «вооружён и очень опасен», то приходилось соответствовать.
— Оп, — удивился сержант, сидевший лицом к двери. Его напарник рискнул схватиться за дубинку, но Алексей ногой вышиб из-под него табурет. После этого оставшийся сидеть сержант словно окаменел, держа руки на весу и не пытаясь опустить их на кобуру.
— Расстегни ремень, — сказал Алексей, держа руку за пазухой. — Медленно и аккуратно.
Ремень с кобурой тяжело грохнулся на пол. Сбитый с ног напарник чуть вздрогнул.
— Теперь пошли вон из моего дома, — сказал Алексей. Вид пустых пивных бутылок и затушенных прямо об стол «бычков» не улучшил ему настроения, и он шевельнул правой рукой, намекая ментам, что сваливать им нужно немедленно. — Дубины свои оставьте. И рацию тоже.
Сержанты не стали спорить.
— И скажите своему начальству…
Сержанты остановились на крыльце, хмуро оглянулись — им и так предстоял не очень приятный разговор с начальством.
— Моя мать и моя сестра сегодня должны быть дома. Сегодня. Если их не будет сегодня дома…
И он объяснил, что тогда будет. Они назвали его вооружённым и опасным — что ж, он будет таким. Без проблем.
Через минуту после того, как сержанты торопливо сбежали по крыльцу, Алексей вышел из дома, бросив в кусты дубинки и — после некоторого размышления — кобуру с пистолетом. Алексей не собирался никого убивать, а опасным его научили быть и с голыми руками.
Рацию он оставил себе. Он хотел вовремя услышать новости.
2
Фоменко тяжело вздохнул, посмотрел в окно, а потом снова уставился на двоих сержантов.
— Так и сказал? — уточнил полковник. Сержанты несинхронно закивали.
— А вы, значит, водку пили, когда он вошёл?
— Нет, не пили… — сказал один.
— Не водку, — сказал второй и засмущался.
— Гляжу я на вас, ребята, — сказал Фоменко, — и приходят мне почему-то мысли о служебном несоответствии.
