Слепой. Большой куш - Андрей Воронин
Тем временем Глюк продолжал следить за происходящим в третьем боксе. Туда вошел осанистый мужчина с седой ухоженной шевелюрой – из поля зрения одной камеры перескочил в другую четвертушку экрана, где появился уже в новом ракурсе. Это был старший из представителей «Carrier», находящихся в столице Чехии. Судя по всему, он заглянул в бокс, чтобы дать окончательное добро на разгрузку.
Одного его слова, конечно, было мало. Доступ в броневичок осуществлялся непросто. Все, кто ехал из аэропорта вместе с драгоценностями, по-видимому, покинули машину, теперь они не могли открыть дверь изнутри.
Представительный мужчина наклонился к дверце. Ни одна из камер слежения не позволяла разглядеть, как именно он колдует над ней. Дверца не открылась, он выполнил только половину работы. Следом подошел хранитель второй половины секрета – этот был помоложе и покудрявее.
Глюк дотронулся рукой до чертика, висящего у лобового стекла над водительским местом. Шумахер мгновенно его понял – заскочил на подножку, плюхнулся на водительское место и включил движок.
– Сейчас он подаст чуточку назад, так удобней разгружаться, – объяснил Вождь трем чужакам в боксе.
Те уже расслабились за долгие часы спокойствия и безделья. Охранник кивнул, полицейские продолжали пялиться на фургон. Они даже не испытали облегчения от того, что в боксе скоро нечего будет охранять. Без работы не оставят, пошлют в главный зал или другую часть комплекса.
Подав команду с ноутбука, Глюк-Шестаков «заморозил» на охранном компьютере все четыре изображения из бокса номер один. Что бы здесь теперь не произошло, «картинка» на мониторе будет по-прежнему благостной. Если погасить ее или сделать неразборчивой, тревога поднимется мгновенно. На «заморозку» обычно реагируют с опозданием, самое меньшее на несколько секунд.
Тем временем Шумахер коротко просигналил, как часто сигналят водители грузовиков, прежде чем дать задний ход – вдруг кто-то зазевался у задних колес? На самом деле это был сигнал для Курносого.
Бывший спецназовец заскочил в бокс из коридора, ногой захлопнул за собой дверь. Выстрелил с обеих рук в головы охраннику и одному из полицейских. Второй полицейский рефлекторно вскинул руки вверх, и это спасло ему жизнь. Деготь ударил его по голове тем самым разводным ключом, которым пользовался при сборке – полицейский мгновенно отключился.
Скинув китель, Курносый остался в черной майке без рукавов. Все, кроме Шумахера и Гоги, быстро разобрали оружие. У этих двоих имелись дела поважней.
Шумахер уже поменял удобное водительское кресло «Вольво» на неудобную подставку под задницу, завел упрощенную копию броневичка – топливо успели в достаточном количестве перекачать из бака грузовой машины. Из стендов, как из подручного материала, в один миг соорудили наклонный помост для съезда. Транспорт одноразового пользования выкатился из чрева фургона наружу.
Гога, не теряя времени, разбирался с очередным замком. Соседние боксы для удобства соединялись между собой проемами в боковых стенках. Проемы эти оставили достаточно большими, чтобы при надобности переносить какое-нибудь оборудование, но все же они были узковаты для любого четырехколесного транспортного средства.
Шестаковские часы беззвучно отщелкали очередную секунду. Экран ноутбука показывал, как ничего не подозревающие работники «Carrier» бережно достают из броневичка первый плоский короб с гербом фирмы на крышке. На другом экране, в глубине выставочного комплекса кому-то вот-вот должна была показаться подозрительной застылость всех фигур на картинке из первого бокса.
Шестаков не хотел, чтобы именно первый бокс вызвал там беспокойство. Он подал с клавиатуры новую команду, затормаживая все пять «картинок» из пяти расположенных друг за другом помещений для досмотра и разгрузки.
Этого уже невозможно не заметить, даже если дежурные перекидываются в картишки. Теперь точно начнется переполох, скоро весь огромный комплекс загудит, как растревоженный улей.
Почти одновременно с Шестаковым сработал Гога – открыл металлическую дверь к соседям. Фирма, которая разгружалась во втором боксе, оказалась не такой привередливой по части влажности в главном зале – из черной, похожей на катафалк, машины уже вынесли и подняли наверх все тщательно упакованные ювелирные изделия.
Водитель «катафалка» так и не понял, надо ли ему выезжать отсюда или машину можно оставить в боксе, как в гараже. На свое счастье он отправился выяснять этот вопрос – в помещении остался только один охранник комплекса, которому, по сути, нечего было охранять.
До сих пор охранник держался на почтительном расстоянии от «катафалка», но теперь мог позволить себе подойти вплотную и с любопытством осмотреть салон. Через кирпичную стенку он не расслышал ни одного слишком резкого и необычного звука – гул заработавшего движка, конечно, не мог его встревожить.
Он поднял голову только тогда, когда распахнулась металлическая дверь. В проем заскочили сразу двое. Щуплый человечек с прилипшими ко лбу завитками волос прямиком кинулся вперед, к следующей двери. Второй, покрепче, в черной майке без рукавов выбросил вперед руку и выстрелил с негромким хлопком.
Охранник получил пулю в переносицу. Кровь брызнула на толстое стекло «катафалка» и струйками потекла вниз по гладкой черной дверце.
Каждый из банды понимал – вот-вот должен прозвучать сигнал тревоги. Он многократно дублируется и бесполезно пытаться блокировать его через главный охранный компьютер или перерезать где-то жилу кабеля. В эту секунду все зависело от Гайворонского, Гога должен был открыть дверь без задержки, как открывают незапертую дверь поворотом ручки. Он будто взвалил ее вес на себя – от напряжения вздулись вены на висках, вытаращились глаза. Еще одно движение «эксклюзивной» отмычкой, и язычок замка благополучно убрался внутрь.
Тут по зданию заверещала сигнализация. Все могло сорваться в последний момент. Достаточно было захлопнуть дверь броневичка, и тут же срабатывал сложнейший кодовый замок. Даже если под дулом пистолета оба хранителя секрета, ответственные сотрудники «Carrier», стали бы снова открывать замок, они не смогли бы сделать это мгновенно. Процедура специально была задумана конструкторами как достаточно долгая. Поднятая по тревоге охрана успела бы перекрыть все пути.
Но в дверях как раз стоял человек со вторым по счету плоским коробом в руках. Первый короб с бриллиантами в бархатных гнездах он уже передал сотруднику, который должен был нести его в зал.
Представительный мужчина с седой шевелюрой судорожно толкнул дверь. Она ударилась о локоть человека с коробом, не успевшего ни нырнуть внутрь броневичка, ни отскочить в сторону. В следующее
