Борис Мишарин - Исцеление
— Если бы я знала, что вы уедете, я бы не дала вам номер телефона, — в шутку, но огорченно ответила Вика.
— Не грусти, мы скоро увидимся, — постарался он подбодрить ее.
Подъезжая к диспансеру, Михайлов обратил внимание на стоящие машины. «Крутые ребята подъезжают», — подумал он, разглядывая тонированные «Вольво», «Мерседесы» и «Круизеры».
Светлана ждала его прямо в холле, радуясь и стараясь угадать причину приезда.
— Добрый день, Светлана Ивановна.
— Здравствуйте, Николай Петрович, просто Света…
— А это кто такие? — кивнул он на группу бритоголовых, явно не похожих на больных и не вписывающихся в «интерьер».
— Охрана, — ответила Света, — у нас бабушка одна лежит, у нее внучок крутой — это его охрана и есть. Ее сегодня выписывают, вот они и собрались все.
— Поправилась бабушка?
Разговаривая, Михайлов поглядывал на бритоголовых, стараясь определить внучка, но никто из них на шефа не тянул. Мышцы, тупые бритые головы, дорогая безвкусная одежда, независимо-вульгарное поведение — более ничего не определялось.
— Нет, что вы — что б дома умерла… спокойно. У нее неоперабельный рак желудка.
Михайлов внутренне содрогнулся, хотя и понимал спокойный тон Светы, которой приходилось сталкиваться с этим постоянно.
— Внучок этот где сейчас?
— Там, — махнула она рукой, — у бабули, на втором этаже.
— Покажешь… внучка?
— Пойдемте.
Они поднялись на второй этаж, Света все еще не понимала — зачем так внезапно приехал Михайлов?
— Вон, в центре, — она указала кивком головы.
Михайлов увидел крепкого мужчину около 35 лет, не похожего на мафиози, по бокам — два качка с бегающими глазами, высматривающими потенциально возможную опасность, готовые защитить господина.
— Света, ты подожди здесь, я хочу с ним поговорить, как его зовут?
Света пожала плечами, Михайлов подошел к нему.
— Молодой человек, — Михайлов почувствовал, как качки напряглись, изучая его, — у вас вроде проблемы с бабушкой, могу помочь.
— Чем?
— Вылечить ее.
Мафиози сделал знак рукой — убрать, качки подхватили его, что бы отвести в сторону.
— Ты что, глухой или бабушку не любишь?
Мафиози приподнял руку, качки застыли на месте, готовые в любую минуту разделаться с Михайловым.
— Ты чё сказал? — угрожающе спросил он.
— Я сказал, что смогу вылечить ее, а за базар ответить, сейчас, надеюсь, ты расслышал?
Мафиози долго изучающе смотрел на него, качки, готовые порвать в любую минуту, сжимали с двух сторон. «Обдумывает, какое принять решение. Кто будет доктором — или его качки полечат меня, или я полечу его бабушку. По понятиям — он не должен просто так меня оттолкнуть, но, конечно, все может быть», — рассуждал Михайлов, пациентом быть не хотелось, он выдержал взгляд.
— Что нужно?
У Михайлова отлегло на сердце, разрешит полечить, изувечить всегда успеет. Другого пути нет — вылечить или покалечат. Он усмехнулся про себя.
— Медицинские перчатки в любой аптеке, два целлофановых обыкновенных пакета, комната, где я ее осмотрю.
— Будет, проводи, — кивнул он охраннику.
— Не надо, я подожду тебя в холле.
Мафиози не ответил и охранник пошел за ним, видимо, для того, что бы не сбежал. Михайлов вернулся к Светлане.
— Света, я сейчас уеду, надо помочь бабушке.
— А как же мы, я уже всем врачам сказала, что приедет знаменитый доктор, вас ждут.
Михайлов улыбнулся.
— Позже, Светочка, позже, еще увидимся.
Он спустился в холл и решил выйти покурить на улицу. Охранник возражать не стал, но связался с шефом по мобильнику, получив инструкции, он успокоился.
Михайлов курил, разглядывая машины. «Интересно, какую предпочитает их шеф — «Лэнд Круизер», надежную «Вольво» или роскошный «Мерс»? Я бы предпочел «Вольво», он, наверное, «Мерс». Он представил себе мафиози — живое лицо, умные глаза, высокий лоб, большой подбородок с ямочкой и неполные, но не тонкие губы. Он не стращал, не запугивал, не обещал порвать на куски, и от этого становилось еще страшнее — он может это сделать, если бабушка не вылечится. За базар принято спрашивать. Михайлов вздохнул, выбросил сигарету, докуренную до фильтра, охранник наблюдал за ним. «Наверное, не верит в излечение и размышляет, какое наказание назначит шеф. Посмотрим, как ты будешь размышлять часа через полтора-два». Михайлов открыто улыбнулся охраннику, как бы смеясь над ним.
Вскоре вынесли старушку, мафиози подошел к нему и уже вежливее пригласил в машину.
«Охранник прогнулся, доложил, что я знаменитый», — понял Михайлов, он специально не стал возражать Светлане.
Его привезли в 2-х комнатную квартиру, хорошо обставленную, бабушкина, догадался Михайлов.
Взяв целлофановые пакеты и перчатки, Михайлов попросил оставить его одного со старушкой, что бы никто не заходил и не заглядывал, присутствующие в квартире женщины предварительно раздели ее.
— Что ты будешь делать? — спросил мафиози, прежде чем уйти.
— Уберу раковую опухоль, — спокойно ответил Михайлов, смотря в глаза мафиози.
Тот задержался, видимо, еще раз обдумывая — стоит ли мучить старушку, изучающе осматривая доктора.
— Решайся — в противном случае тебе нечего будет мне предъявить, бабушка умрет, ты это знаешь. Используй шанс, хотя в него верю только я. Выбора у тебя нет — смерть бабушки или ее жизнь.
Михайлов понял, что мафиози не будет спрашивать — а если… И он не ошибся, тот молча закрыл за собой дверь.
— Спать, — приказал Михайлов.
Он оглядывал ее изможденное тело, высушенное постоянной рвотой, не пропусканием пищи в кишечник. «Божий одуванчик» с пожелтевшей кожей. Плоская опухоль занимала пилороантральный отдел желудка, не пропуская пищу в привратник. Лимфоузлы вокруг него поражены опухолью, проросшей и на ободочную кишку, задеты ворота печени — отсюда и желтизна.
Надев перчатки, он поднес правую руку к ее животу, ткани передней брюшной стенки стали послойно расслаиваться, обнажая желудок. Раковая опухоль медленно вытягивалась на перчатку, прилипая к ней, цепляясь нитями за насиженное место. Вытащив, он стряхнул ее в пакет, и ему показалось, что она еще продолжала жить, шевеля щупальцами, ища и не понимая — где же ее родной дом и пища. Он занялся лимфоузлами, ободочной кишкой и воротами печени поочередно. Наконец, опухоль исчезла полностью, Михайлов снял и выбросил перчатки вслед за ней. Надев новые, он «зашивал» рану, оставляя рубец, как свидетельство оперативного вмешательства.
Покончив с этим, он осмотрел ее всю. Сердце требовало ремонта, стеноз митрального клапана давал знать о себе. Как старушка дожила до этого дня — непонятно. Михайлов проник указательным пальцем в сердце, расширив, разорвав суженное отверстие между предсердием и желудочком, вздохнул — работа окончена. Он разбудил старушку и вышел.
— Покормите ее, — обратился Михайлов к присутствующим в квартире, — у нее сейчас появится зверский аппетит, она может есть все, потому что здорова. Я рекомендую вначале только легкую пищу и понемногу, ее желудок отвык, через несколько дней можно давать все и в любом количестве. На ноги так же давать постепенную нагрузку, мышцы от длительного лежания начали атрофироваться. А это, — он поднял пакет, — ее раковая опухоль, я вынул ее, можете сдать на анализ, — он усмехнулся и выбросил пакет в мусор.
Все кинулись в комнату, уже давно не встававшая бабушка сидела на кровати и просила есть. Ей сразу же принесли столько, сколько можно съесть дня за два или три.
— Я же вам сказал, — повысил голос Михайлов, — только легкая пища и немного. Будет просить больше — не давать, иначе вы убьете ее.
Лишнее быстро убрали, Михайлов ушел на кухню и закурил, через полчаса пришел мафиози и протянул руку:
— Александр.
— Николай Петрович.
— Это не бабушка, это моя мама, болезнь ее так скрутила, — пояснил Александр.
— Сейчас она здорова, но требуется режим, который я уже объяснил. Еще я подлечил ей сердце, у нее был митральный порок.
— Значит, не ошиблась медсестра, что вы знаменитость. Честно скажу — не верил, поразился вашей наглости, как считал тогда. Простите, — он наклонил голову и немного помолчал. — Что-то внутри меня подсказывало довериться вам, но на такую удачу я не надеялся. Еще раз прошу извинить меня, — он снова помолчал немного. — Я слышал о бескровных операциях, считал их «лапшой». Говорили, что их делают где-то на Тибете или в Австралии, не помню. Остается только шрам, который, якобы, тоже потом исчезает, в детстве я читал об этом в газете, но не верил.
Михайлов не стал разубеждать его насчет бескровных операций в Тибете или в Австралии, но вспомнил, что лет 20 назад ходил какой-то слушок.
— Нет, ошиблась медсестра, я не знаменитость, но могу лечить такие болезни, которые им не по плечу. Пока мне просто не дают работать.
