Сергей Зверев - Гавань красных фонарей
Татаринов оставил у окна старшего мичмана Диденко, а сам побежал к остальным, чтобы попытаться перебить эту свору убийц, непонятно откуда взявшуюся…
— Что там такое? — спросил он Поручика. Тот ответил, что какие-то «нехорошие люди» залегли наверху и не дают им пройти.
— А что гранаты? — спросил командир.
— Закончились. Мы ж не на войну собирались!
— Ага, — согласился Татаринов, почесывая седеющую и лысеющую голову.
Наемники продолжали сохранять спокойствие и вели себя крайне тихо: ни слов, ни звуков, ни тем более переговоров, что могло бы выдать как минимум их национальность. Всегда приятно знать, против кого воюешь. На улице послышался топот, и кто-то начал стучать в закрытую изнутри дверь.
— Опомнились, трах-тарарах, — прокомментировал Татаринов. — Посмотри за мной, Поручик, пойду открою.
Подойдя к одному из окон, которое было ближе всего к крыльцу, капитан второго ранга на корточках высунулся и поглядел, кто там к ним пожаловал. Тревожная группа в составе трех человек охранения с бледным видом, озираясь по сторонам и пригибаясь, колотила в дверь.
— Смелые ребята, — похвалил Татаринов, — не испугались заварушки.
— Just a moment! [3] — вежливо ответил им Татаринов, не забыв добавить, что он русский, и напомнил им свои звание и фамилию. Когда троица зашла внутрь, Татаринов указал пальцем вверх на лестницу. Увидев растерзанный гранатами труп в коридоре, голландцы захотели обратно в караулку.
Кэп осмотрел снаряжение вновь прибывших и, не увидев на них ничего существенного, кроме стрелкового оружия, покачал головой. Шепотом он сообщил старшему, что на втором этаже засели человек пять. О том, что они как-то легко проникли на территорию базы, он добавлять не стал.
Голландцы не хотели лезть наверх, но…
— Нам нужен один живой, — сказал Татаринов, вызывая понимание у принимающей стороны.
— Что, старлей, думаешь, — обратился он к Голицыну, — как нам на второй этаж-то забраться?
— Пусть голландцы караулят, а мы зайдем с другой стороны, тем же путем, каким они сюда к нам сами залезли.
— Гениально!
Идея обойти казарму и найти подъем на второй этаж была воспринята Татариновым положительно. После чего они, прихватив с собою Бертолета, отправились в обход, заранее предупредив Диденко, что сейчас пройдут мимо него и чтобы он не вздумал пальнуть по ним, сдуру-то.
— Ага, — согласился старший мичман, продолжая стоять у торцевого окна и контролировать небольшое пространство перед собой.
Голицын продвигался крадучись, не переставая радоваться отменно работающему прибору ночного видения, делающему картинку яркой и качественной.
И тут какой-то урод по периметру включил фонари. Предупреждать же надо! Прибор справился с неожиданной яркой вспышкой, уменьшил яркость, но, блин, было темно — стало светло. Ну не дурак ли там, а?
Старший лейтенант огляделся и, повернув за угол, обнаружил длинную лестницу, которая аккуратно была приставлена к одному из окон второго этажа.
«Ну и куда, интересно, местные воины глядят? В порножурнал?» — подумал старший лейтенант, оглядывая двор и понимая, что на самом деле место вторжения было выбрано удачно, аккурат за развесистым деревом. Обозреть со стороны своих вышек, да и со стороны поста караульные эту территорию не могли…
Идея первому забираться по лестнице наверх была опасной, потому что любой, кто высунулся бы со второго этажа, изрешетил бы старшего лейтенанта за милую душу.
Татаринов это тоже понимал. Поскольку внизу они сопротивления не встретили, значит, «гости» все были там, на втором этаже. И их нужно было оттуда выкуривать.
Тихий, но тем не менее уловимый для человеческого уха звук донесся из-за забора воинской части. Запустился двигатель, какая-то машина тронулась с места.
Татаринов с Голицыным переглянулись. Чтобы не оставлять противнику соблазна побороться за лестницу, ее просто сбросили, и теперь противнику, вероятно, пришлось бы прыгать вниз при отступлении…
Через полчаса хрен знает откуда приехало еще человек тридцать голландцев, которые взяли казарму в кольцо, благодаря чему Татаринов и его люди смогли заняться ранеными. Следом подъехала «Скорая», и Малыша с Марконей увезли.
Главный вопрос оставался нерешенным: есть там кто-то наверху или нет? Или тот звук машины был «прощальным салютом» засранцев, которые решили по каким-то причинам перебить всех военных ныряльщиков, которых прислала Россия.
Еще через полчаса приехал целый взвод полиции со специальным оборудованием. Одной из вещиц, которой воспользовались коллеги, был почти игрушечный вертолет с видеокамерой, который запустили с первого этажа для обследования второго. Машинка осталась невредимой, и никто в нее не выстрелил, а оператор смог проследить по видео за всеми углами и закоулками, где могли скрываться люди.
Прикрываясь тяжеленными щитами, отряд по борьбе с терроризмом вошел на этаж, и через минуту подтвердились опасения Татаринова — нападавшие ушли.
Пока суть да дело, стало светать. Кэп видел, как грузят три трупа в белую телегу с мигалкой — результат их работы. Кавторанга видел натовские камуфляжи и натовское же стрелковое оружие. Но никаких знаков отличия, по которым можно было бы сказать, что перед ним бойцы того или иного подразделения, он не разглядел.
Приехал заспанный майор Брегг и стал таращиться во все стороны. Кэп предложил посмотреть на физиономии мертвецов и спросил, знает ли он кого-нибудь. Но майор никого не опознал и только лишь пожал плечами.
Перед началом перестрелки Дока разбудили в самый последний момент, и поэтому для него весь этот тарарам вышел абсолютно внезапным и абсолютно спонтанным.
— Хорошо, качественно храпишь, — похвалил доктора Голицын, после чего Татаринов и Диденко захохотали, а Бертолет лишь усмехнулся.
— Что вы ржете, кони?
— Спокойно, спокойно, — угомонил всех Татаринов. — Храпи громче, все нормально!
Надо же, как получается: не захрапел бы Док, так они все бы…
Вопрос о том, кто же их захотел всех на тот свет отправить, из пункта номер два превратился в пункт номер один.
Не дожидаясь, пока солнце полностью покажется над горизонтом, Татаринов связался с Москвой и доложил ситуацию. Вице-адмирал Илья Георгиевич Старостин уже был на ногах и достаточно бодрым и молодцеватым голосом поинтересовался подробностями.
Выслушав доклад о ночном бое и о двух «трехсотых», вице-адмирал набил свою трубку свежим табаком и неспешно раскурил ее. Общались они по спутнику через зашифрованный канал, поэтому говорить можно было достаточно спокойно. Татаринов ждал, пока генерал сделает одну-две затяжки для того, чтобы собраться с мыслями, и наконец услышал достаточно простой и понятный вопрос:
— Что сам думаешь?
Тут Татаринову пришлось делиться теми приключениями, которые выпали на их души до того, как начался бомонд высокопоставленных персон, с подробным рассказом освобождения детей. Не забыл он и о вчерашнем посещении полицейского участка, и о своих подозрениях насчет доктора Пинту.
— Что хочешь? — по-отечески спросил вице-адмирал — так, будто пришел с сыном в магазин электроники.
— Надо бы доктора этого… Пинту, допросить, — не слишком уверенно заявил Татаринов, что на самом деле являлось вторжением в жизнь гражданина другого государства и так далее, и так далее. — И… там у них было два русских мальчика, которые пропали. — После чего он был вынужден слушать в течение нескольких секунд тихое сопение и попыхивание.
— Ведь можешь ты, капитан второго ранга, надавить на живое, — пожаловался Старостин, затем снова замолчал на некоторое время. — Как доктора найдешь? Он наверняка уже из страны уехал.
— Так вы поможете.
— Ну да, ну да… — легко согласился Старостин. — Ты даже не представляешь, сколько нужно сделать звонков, чтобы предоставить тебе такие данные!
— Я думаю, один, — честно ответил подчиненный, и был прав. — Это же похищение людей! Да и бойцов у меня постреляли. Кто это все делает, надо выяснить!
Старостин пыхнул из трубки, и Татаринов живо представил, как клубы дыма поднимаются вверх, к потолку.
— Предположим, этот следователь — как его, Галинкаф? — нанял людей, чтобы вас убрать, а еще какие-нибудь гипотезы есть?
— Не исключено, пытались завладеть нашим оружием, — ответил Татаринов.
— Ну да, логично, — согласился вице-адмирал. — Ты там к следователю этому пока не лезь, не хватало нам еще дров наломать и схлестнуться с местной полицией. Вот тогда уже придется лауреату королевы Софи заместителю министра иностранных дел Кокареву разгребать за вами. А мы этого, сам понимаешь, допустить не можем. А то отковыряют у нас звездочки с погон и дадут другие, поменьше, хорошо, если еще и в армии оставят. Тут палку перегибать не надо.
