Альберт Байкалов - Московская бойня
Он поежился и огляделся по сторонам. Стало казаться, что из погрузившегося в сумрак леса на него кто-то смотрит. Немудрено, кругом шныряют вооруженные, готовые на все дезертиры, русский спецназ и просто мародеры. Ведь в этих районах появились брошенные людьми дома, оставленное военными оружие, а по дорогам, прихватив самое ценное, шли и ехали беженцы. Для Дэви не было секретом, что эвакуация населения с так называемых «оккупированных территорий» проводилась по указанию президента и его окружения, а если смотреть глубже, это было организовано с подачи специалистов из США и Англии. Сначала людей пытались обмануть, будто бы отряды осетинского ополчения при поддержке русских, войдя в населенные пункты, незамедлительно приступят к этническим чисткам. В эту ересь никто не поверил. Тогда были задействованы командно-административные ресурсы. В приказном порядке свое жилье должны были покинуть сотрудники полиции, чиновники и служащие других государственных структур. В общем, та категория, на которую непосредственно можно было воздействовать путем шантажа, угроз, а в будущем лишить работы. Никто из тех, кто стоял за всем этим, не верил, что населению прилегающих к Осетии районов грозит опасность. Но им нужны были толпы беженцев на дорогах, страх в глазах детей, безысходность на лицах стариков. Пусть весь мир видит: еще немного – и в Грузии грянет гуманитарная катастрофа. Повсюду царил хаос. Поэтому неизвестно, как поведут себя в этой обстановке взращенные западными кураторами диверсанты. Их научили стрелять, совершать многокилометровые марши, диверсии и еще многому тому, что необходимо уметь профессионалу. Но это ничто, если нет боевого духа, веры в победу и уверенности в своей правоте.
Дэви выглянул из-за машины на другую сторону дороги. Солдаты обоих подразделений столпились у обочины и о чем-то негромко разговаривали. Причем они разительно отличались друг от друга. Те, кто вышел из района боевых действий, говорили негромко и сдержанно, даже, как показалось Дэви, надменно и немного с презрением. У них были серые, уставшие лица, почерневшая от пота и грязи форма. Они небрежно держали оружие, кто на плече, кто под мышкой, всунув при этом руку в карман штанов. Спецназовцы, прибывшие с юга республики, лишь задавали вопросы и слушали своих коллег, открыв рты.
– Это плохая затея, – донеслось до слуха Дэви, и он посмотрел на Левона, который это сказал Георги. – Я не хочу играть в такие игры, – усталым, немного с хрипотцой голосом продолжал тот, не заботясь о том, что рядом стоит иностранный наблюдатель. – Если бы три года назад знал, что задумали в правительстве, ни за что не пошел бы в армию.
Невольно Дэви поймал себя на мысли, что эти слова адресованы именно ему.
– Мы воюем против всего Кавказа! – между тем бил в одну точку Левон. – Я видел осетин из России, много чеченцев. Там часть батальонов «Восток» и «Запад». Русские дерутся, будто защищают свою землю. Добром это не кончится.
– И это хорошо! – не выдержал Дэви. – Спичка брошена в ведро с бензином. Этот пожар вернется обратно на Северный Кавказ, а Грузию защитит весь цивилизованный мир. Я не понимаю, почему у вас такое настроение?
– Когда я уходил со своими ребятами на задание, то на нашей территории видел много техники, – с обидой и злостью стал пояснять Левон. – Танки, пушки, «Град», всего и не перечислишь. Потом, уже оказавшись в тылу у осетин, за Цхинвалом, мы любовались, как на этот город полетели тысячи ракет. Это походило на салют. За многие километры был слышен сильный грохот, который превратился в гул. Я уже думал, что там не осталось ни одной осетинской собаки. А что сейчас? – Он выдержал паузу, будто ожидая, что кто-то договорит за него, и, не дождавшись, продолжил: – Все убежали. Осетины празднуют победу!
– Ты просто устал, Левон. – Дэви отвел взгляд в сторону. – Вам приготовили душ и привезли новое обмундирование.
– Куда потом? – нахмурился Левон.
– Все скажут, – пообещал Дэви и забрался на заднее сиденье своего джипа. Он не хотел продолжения разговора, да и не знал, как вести себя в подобной ситуации.
Некоторое время Дэви просто тупо смотрел перед собой. Потом откинулся на спинку и прикрыл глаза. Постепенно его сморил сон. Вот он идет по лужайке поместья своего отца. Навстречу бегут дети. Неожиданно в небе слышится гул. Дэви поднимает голову и видит заходящий на боевой разворот штурмовик. Деревья вдруг становятся черными, а небо серым. Вот самолет совсем близко. Дыхание перехватывает, а в груди появляется давящая боль. Еще немного – и самолет пустит свои ракеты. Дэви услышал собственный крик и, словно от толчка, открыл глаза. Он быстро пришел в себя и сразу вспомнил, где находится. Сумерки сгустились до такой степени, что на деревьях можно было с трудом разглядеть листья. Левон и Георги продолжали разговаривать. Дэви посмотрел на часы и удивленно хмыкнул. Спал он всего несколько минут. Отчего-то ему вновь сделалось страшно. Он вновь перевел взгляд на грузин. Здесь, в глуши, эти уставшие от войны люди могут запросто убить его, а тело спрятать. Потом сказать, что ничего не видели. Отошел по нужде в сторону от лагеря и пропал. Можно предположить, что выдававший себя за журналиста сотрудник военной разведки, майор Дэви Сэджвик, похищен русскими.
Он невольно вспомнил сон. На лбу выступил пот, а воздух стал застревать в горле.
«Это уже перебор», – подумал Дэви и выбрался наружу. Опасаясь, что его состояние заметят грузины, он заложил руки за спину и не спеша направился по заросшей травой дороге. Отойдя от машины, Дэви невольно встал и развернулся назад. Его охватила злость. Он только сейчас вдруг поймал себя на мысли, что Левон со своими людьми беспрепятственно прошел к лагерю. Конечно, охранение, которое они выставили, видело, что идут свои. Но они должны были предупредить по радио о появлении группы. В этот момент ему показалось, будто бы через дорогу, между ним и машиной, промелькнул чей-то силуэт. Он присел, вглядываясь в темноту. Страх, как ни странно, прошел.
«Может, показалось?» – мелькнула мысль.
Однако сдавленный вскрик, а затем приглушенные хлопки выстрелов русских винтовок «ВСС», которые он не мог ни с чем спутать, ошеломили. Не было сомнений, на них вышел спецназ ГРУ. От досады Дэви готов был кричать. С минуту он пребывал в оцепенении, потом стал медленно пятиться, крутя во все стороны головой, а когда удалился на приличное расстояние, побежал. Вскоре где-то сзади раздался истошный вопль, который резко оборвался. Дэви припустил, на бегу доставая из нагрудного кармана спутниковый телефон. Нужно было срочно предупредить о случившемся босса. Ночь уже вступила в свои права, но он различал в свете звезд и полумесяца дорогу. Однако все равно несколько раз споткнулся. Бежать было легко. Грунтовка шла под уклон, постепенно забирая влево. Неожиданно позади раздался выстрел. Почему-то решив, что стреляли в него, он обернулся. В этот момент нога провалилась в небольшое углубление, и Дэви полетел вперед. Телефон выпал из руки. От удара о землю из груди вылетел воздух, а в животе отдало болью. Досталось и челюсти. От соприкосновения с землей подбородка лязгнули зубы. Едва сдерживаясь, чтобы не застонать, и моля бога, чтобы не было никаких переломов, он медленно встал на четвереньки. Боль постепенно отступила. Придя в себя, Дэви пополз вперед, шаря по траве рукой. Наконец он нащупал выпавшую трубку телефона и облегченно вздохнул. На ощупь корпус был цел. Он поднялся и вновь бросился бежать, уже намного медленней. Но результаты падения сразу проявили себя болью в коленях, и Дэви перешел на шаг, ожидая, когда успокоится сердце. Прикинул в голове, на какое расстояние удалился. По всему выходило около полутора километров. Пора прятаться. Очень большая вероятность, что русские сейчас трясут уцелевших диверсантов. Наверняка их заинтересует, кому принадлежит оставленная им «Тойота».
Дэви свернул с дороги, прошел между деревьями и улегся в траву. Стараясь унять одышку, прислушался. Было тихо. На ощупь включил телефон и обомлел. Экран не засветился.
– Что за чертовщина? – Он повторил манипуляцию несколько раз. Безрезультатно. Потряс трубкой, достал и вставил аккумулятор обратно. Ничего. Такого еще не было. Правильно говорят русские: «Беда одна не ходит». Запасной телефон остался в машине. Он закусил нижнюю губу, убрал трубку в карман, смахнул ручьями стекающий со лба пот. Одежда от бега тоже промокла и неприятно прилипала к телу. Но это мелочи по сравнению с тем, как он опростоволосился со связью.
«А что, если грузины взяли верх?! – подумал Дэви. – Ведь там солдаты элитных подразделений, на подготовку которых не жалели ни времени, не денег». Однако тут же понял, что глупо тешить себя этой надеждой.
Было ясно, русские сняли охранение, после чего заметили приближение Левона и его людей. Пропустили через себя, а потом атаковали.
Прошло еще полчаса. Дэви трясло от злости. Находясь в неведении, он молил Бога, чтобы у тех, кто знает, с какой целью в этом лесу спрятаны армейские «Хаммеры» и собираются бойцы элитных подразделений Грузии, не развязались языки. Дэви прикинул в уме количество людей, представляющих в этом плане опасность. Всего их было двое, это майор Капанадзе и полковник Михеил Тодуа. Сейчас они наверняка в руках у русских. Тодуа – пятидесятилетний грузин, под вечер игнорировал ужин, забрался в один из «Хаммеров» и уснул. Именно он негласно курировал лагерь со стороны Грузии, а Капанадзе, по сути, был его помощником.
