Михаил Нестеров - Агент силовой разведки
Лугано пришел к мысли, что Крайц действовал только от себя. Входил ли он в некую преступную кибергруппировку? Даже если бы она состояла всего из двух человек, то на встречу с Лугано пришли бы оба (уже не факт, что тот здоровяк, попросивший огоньку, был напарником Крайца). Напрашивался простой вывод: либо Крайц решил кинуть своих партнеров, воспользовавшись коллективной информацией, либо он одиночка и решил подзаработать путем шантажа. Он был один, и это было главное. Как всегда в подобных случаях, Лугано поставил себя на место противника, обладающего патентной лицензией на убийство. Пошел бы он на встречу без подстраховки? Только в том случае, если таковой возможности у него не было.
Также он подумал о том, что Крайц мог представлять интересы человека, пожелавшего остаться в тени. Но уж больно уверенно вел себя Крайц. Стал бы он вникать в детали дела, заучивая десятки архивных страниц? Нет, ограничился бы общими, чтобы удержать нити разговора в своих руках. А деталей по агентурной группе «Восток» он привел немало, он буквально сыпал ими, порой козырял. Крайц погряз бы в документах, лишь малая часть которых свидетельствовала о существовании секретных агентов, объединенных одной идеей – подчиняться только начальнику разведывательного управления.
– Ты убил Якуба Вуйцека, – возобновил разговор поляк. – Тебе помогал Мартьянов. Я могу это доказать. Твою жизнь и спокойствие одного из ваших министерств я оцениваю в один миллион долларов.
«Он не знает о «Восточном фонде». Он ни черта не знает о нем. Иначе оценил бы мою жизнь в сотни миллионов долларов». Лугано от этой мысли стало легче. Не все так плохо, как он подумал. Ведь в этом случае ему пришлось бы выходить на людей, от которых он скрывался почти двадцать лет: Болотин и преданная ему свора оперов. Крайц, сам того не зная, ставил Лугано под удар «Берии 90-х», и последний бросит все силы на поиски оставшегося в живых агента.
– Ты работаешь в страховой компании, – продолжал Крайц. – Ты застрахован?
– Может быть. Но не на миллион долларов. Моя фамилия не Лопес, и зовут меня не Дженнифер.
– Я подскажу тебе, где получить эту сумму.
Станислав Крайц, дабы не оставаться голословным, вынул из кармана сложенный вчетверо лист бумаги и развернул его.
– Первое покушение на Вуйцека было предпринято в конце 1981 года. Миссия провалилась. Вторая попытка была предпринята спустя год – и так же безуспешно. Для меня оказалось откровением, что Вуйцека ликвидировали только с третьей попытки и что приказ начальник ГРУ получил от министра внутренних дел, хотя лично ему не подчинялся. И я понял причину: Директор имел четкое представление о противостоянии спецслужб СССР – КГБ и МВД – и не стал вступать с шефом МВД в конфронтацию. Две попытки покушения на Вуйцека провалились. Все предыдущие наработки полетели в мусорную корзину. Директор поменял не только исполнителя – Якова Вознова на «польском направлении» сменил именно ты, – но и группу обеспечения. Твоим польским напарником стал человек с псевдонимом А-Бэ-Це, его настоящего имени я не нашел; видимо, не все документы перевели в электронный формат. Но узнал, кто проводил его вербовку: нелегальный разведчик ГРУ Бартош Вишневский, псевдоним Изотов.
Крайц передал распечатку Лугано.
– Это телеграммы Директора своему нелегалу в Польше.
Лугано прочел:
«Изотову № 16915
Доложите о ходе вербовки ABC, каковы ваши с ним отношения на данную минуту...»
«Изотову № 17001
Организуйте встречу Швейцарца и ABC. Место – круглосуточная аптека по указанному вами адресу – утверждаю. Опознавательные знаки считаю лишними. Пароль – Швейцарец: «Я пришел за аспирином для пана директора». ABC: «Анальгетик влияет на работу сердца». Швейцарец: «Директор на сердце не жалуется».
Изотов – Директору:
«Оружие и взрывчатку, затребованные Швейцарцем, ABC забрал из тайника и доложил о своей готовности доставить его к месту планируемого устранения Токаря...»
Швейцарец – это он, Лугано. Токарь – лидер движения «Единство» Вуйцек.
Телеграммы были датированы 1983 годом. Однако министр внутренних дел, который «в своей жизни как-то всегда шел прямой дорогой, не оглядываясь направо или налево, не примеряясь ни к чему», был освобожден с поста министра «в связи с расследованием по поводу коррупции», начатым Андроповым, в 1982 году. Уже спустя два года он был исключен из партии, через шесть дней покончил жизнь самоубийством, оставив предсмертное письмо: «...не нарушал законности, не изменял линии партии, ничего у государства не брал». Так почему же Директор продолжил операцию «Шоу», если человек, который отдал ему приказ, был уже мертв? Директор считал главу МВД невиновным в коррупции. «Бесчестный человек на пойдет на самоубийство», – сказал он. И посчитал делом чести довести операцию до конца.
А вот записка министра внутренних дел на имя начальника ГРУ. Министр называл положение в Польской Народной Республике «угрозой всему восточному блоку»; «особенно опасен блок «Е» и его лидер – Якуб Вуйцек по кличке Токарь». (Поначалу к Токарю относились несерьезно, заподозрив у него манию величия: сын плотника, возомнивший себя мессией, одержимый идеей создать неподконтрольную власти организацию. Но своей цели он добился, создав независимый профсоюз.) «Наши аналитики считают, что антикоммунист Вуйцек, с независимым блоком которого уже считалась существующая в Польской Народной Республике власть, может со временем возглавить польское правительство... Мое мнение четкое и взвешенное: Вуйцека нужно убрать с нашего пути». Вряд ли Директор испытывал трепет перед пятым министром внутренних дел, но в отдельных случаях фамилию его произносил шепотом.
– Министерство иностранных дел Российской Федерации, – «тонко» намекнул Крайц, выдержав долгую паузу. – Передай его представителю наш разговор и мои требования. Иначе я опубликую секретные материалы. Вы убили Якуба Вуйцека, вас же с новой силой начнут прессовать за убийство нашего президента. В нашей стране мало кто верит в несчастный случай в смоленских лесах. Интернет пестрит статьями об убийстве нашего президента, и в этом виден почерк вашего премьер-министра. Одна видеозапись свидетельствует о расстреле выживших после авиакатастрофы в апреле этого года. Там слышны голоса на польском: «Успокойся», «Не убивайте нас», «Смотри ему в глаза», четко слышна и фраза на русском: «Все, назад, уходим отсюда!» Кто мог отдать такую команду? Только командир спецгруппы, которая и расстреляла раненых поляков.
– Ты веришь в эту чушь?
– Неважно, во что верю я. Важно, что в это поверили миллионы людей. Важно, что ею оперируют в Конгрессе США, в Европейском совете, в НАТО. А материалы, которыми я обладаю, – это прокладка между Катынью-1 и Катынью-2, и называется она просто: убийство польского лидера советской спецслужбой. Что скажешь?
– Отличный ход, – похвалил Крайца Лугано, – выдвинуть требования МИДу через непосредственного исполнителя теракта! Дай мне пару минут подумать.
Лугано мог варьировать свои действия в этом плане. Первое: послать Крайца к черту. Но если тот опубликует секретные материалы, в первую очередь для Лугано наступит кризис, которого он фактически избегал двадцать лет. Всплывет его имя, и бывший министр внутренних дел поймет, что в дорогостоящей игре допустил ошибку: человек, которого он считал мертвым, в действительности был жив – и сделает все, чтобы выйти на него.
Второе (собственно, на что рассчитывает Крайц): Лугано принимает предложение поляка и обращается в МИД: я, такой-то, по приказу Директора, основанием для которого стала записка министра внутренних дел, ликвидировал в 1983 году Якуба Вуйцека; заполучите, господа, «прослойку» между Катынью-1 и Катынью-2!
Третье: Лугано принимает предложение поляка, в МИД не обращается, а решает проблему самостоятельно.
Группа «Восток» распалась, но остались ее контакты, такие прочные, буквально выкованные в стальное советское время, что этому польскому засранцу и не снились.
Что же, подумал Лугано, на этом этапе придется раскошелиться. Жизнь стоила того.
Интересная жизнь.
Лугано ощутил давно забытые чувства. У него даже мороз по коже пробежал. Он обрел второе дыхание. Когда-то он исчез, как будто напился воды из Леты и забыл прошлое, но вот о нем вспомнили: «Только ты один подходишь для этой работы».
Он помнил слова Директора, которые прозвучали в далеком 1983 году: «Твой дед работал по Польше, твой отец – тоже. У тебя кровь хорошая для одного задания. Послушай-ка, в чем оно заключается...»
Вот и сейчас он просто обязан был отработать за всю агентурную группу, как если бы получил задание от самого Директора. Или мстил за него и своих товарищей.
