Сергей Кулаков - В Венесуэле скучно без оружия
Нью-Йорк, 17 сентября
Проснулся Роман уже в сумерках. Полежал с открытыми глазами, раскинув руки. Несколько часов бестревожного сна освежили его до того основательно, что он готов был решительно ко всему. Вот только съесть чего-нибудь особо вредного, типа хорошо прожаренного мяса, и тогда он по физическим кондициям не уступил бы и сержанту морпеха.
Сделав привычную десятиминутную гимнастику из арсенала у-шу, Роман принял душ, переоделся в обновки и двинулся на поиски пищи, ощущая себя американцем с головы до ног. Даже песенку насвистывал подходящую: «Don't worry, be happy».
Прожаренное мясо нашлось в ресторанчике, расположенном по соседству с отелем. Громадный, с масленичный блин, антрекот, а к нему кукурузный салат и поллитровая чашка кофе.
В чем американцы понимали толк, так это в еде. Вернее, в ее количестве. Антрекот Роман не одолел и на две трети. Куда там съесть такую прорву мяса? Если бы под рюмку, да не спеша, тогда можно. Но рюмка ввиду ночного выезда исключалась, а наедаться сверх меры себе дороже. А вот кофе Роман выпил весь. Чем бодрее он будет, тем лучше.
Направление в Моррисанию, где находилась бывшая табачная фабрика, Роман определил по навигатору. Выходило не очень далеко. Все в том же Южном Бронксе. Но учитывая, что придется искать старую фабрику, пора было выезжать.
Некоторое время Роман кружил по улицам восточного Бронкса. При этом внимательно смотрел в зеркало заднего вида. Сомов парень, в общем, неплохой. Но начальству он все же доложиться мог, и начальство, вполне возможно, решило приставить к шустрому агенту хвост. Благо, «Понтиак» Сомова несколько часов стоял на видном месте и обнаружить его возле одного из отелей было делом наипростейшим. А учитывая, что «Понтиак» наверняка оборудован спутниковой охранно-поисковой системой, слежение за ним было занятием легким и приятным.
Но пока Роман никого не заметил. Либо ребята знали толк в автомобильной слежке, либо Сомов, сочтя за лучшее не поднимать шума, тихо поехал домой.
Не зацепившись взглядом ни за один подозрительный объект, Роман через пятнадцать минут петляний по переулкам и неожиданных ускорений выбрался на прямую и покатил в Южный Бронкс.
Часы показывали девять тридцать. На улице совсем стемнело. Приличные кварталы скоро закончились. За окном потянулись заброшенные хибары – пристанища для многообразного людского мусора. Выбитые стекла, пустые дверные проемы, неизвестно куда ведущие улочки, зияющие чернотой и ужасом. Моррисания, один из самых грязных кварталов Большого Яблока. Здесь и днем-то появляться опасно. А уж ночью – тем более. Пропадешь ни за понюшку табаку, и следа не сыщут.
В какой-то Роман увидел седого, как лунь, негра-старика. Тот сидел на ступеньках кирпичной развалюхи и глядел перед собой. Отсвет от далекого фонаря освещал его морщинистое лицо и большие руки, положенные на колени.
Роман остановил машину, присмотрелся. Может, сумасшедший? Тут этой публики навалом.
Но нет. Старик глянул на него вполне осмысленно. И даже пошевелил губами, точно желая что-то сказать.
– Добрый вечерок, – обратился к нему из машины Роман.
– И вам того же, хороший человек, – приятным баритоном отозвался старик.
Роман захватил бумажный пакет, вышел на тротуар, подошел к старику.
– Как поживаете?
– Ничего себе, слава создателю, – отозвался тот, глядя на пакет. – Жаловаться грех. Крыша не течет, и с едой нет проблем.
– А с наличными как? – поинтересовался Роман.
– Находятся добрые люди, – уклончиво ответил старик, не спуская глаз с пакета.
Роман развернул бумагу, отвинтил крышку бутылки.
– Не желаете хлебнуть?
Губы старика пришли в движение, и рука его медленно поднялась с колена.
– Вы давно здесь живете? – спросил Роман, вручая ему пакет.
Старик ухватил нежданный дар и на миг поднял глаза. Они блеснули застарелой собачьей тоской.
– Сколько себя помню, столько здесь и живу.
В следующую минуту старик припал толстыми губами к горлышку бутылки и сделал несколько торопливых глотков.
– Будь я проклят, – сказал он, с трудом оторвавшись. – Это же виски!
– Пейте, пейте, – поощрил его Роман.
Сделав еще несколько глотков, старик наконец вспомнил о благодетеле.
– А вы, мистер?
– Ничего. Я потом.
– Тогда я, с вашего позволения…
– Давайте.
Старик опорожнил бутылку не меньше чем на две трети, и только после этого Роман обратился к нему со следующим вопросом.
– Вас как звать?
– Эйс, – сказал старик, взбалтывая бутылку, чтобы проверить на вес, сколько в ней осталось. – Эйс Мороуз, к вашим услугам.
Роман поклонился.
– А скажите, мистер Мороуз, как далеко отсюда находится старая табачная фабрика?
Старик хотел что-то сказать, но в этот миг в глубине дома послышался какой-то шорох. Роман на всякий случай отодвинулся подальше от двери, но на пороге появилась всего лишь большая старая собака.
Она встала за спиной Эйса и вопросительно посмотрела на Романа.
– Эй, Дюк, – оживился старик. – Проснулся?
Пес негромко проскулил, тычась мордой хозяину в плечо.
– Ну, ну, Дюк, – отмахнулся тот. – Я немного. Всего лишь несколько глотков, не беспокойся.
Он подмигнул Роману.
– Дюк боится, что я напьюсь и завтра мы не пойдем с ним собирать картонные коробки. И он останется без обеда.
Старик захихикал. Дюк, словно в ответ, заскулил еще громче. Как видно, ему хорошо было знакомо это хихиканье.
Роман мягко, но решительно отобрал у старика бутылку.
– Но вы оставите мне пару глотков, сэр? – жалобно протянул руку тот.
– Непременно, мистер Мороуз. Скажите мне только, как найти старую табачную фабрику – и бутылка ваша.
– Так это! – засуетился старик. – Сейчас…
Он даже встал, оказавшись на голову выше Романа.
– Значит, так. Если отсюда, то вам надо… А зачем вам она нужна, эта фабрика?
Для человека под хмельком голос Эйса зазвучал как-то чересчур рассудочно. Роман даже подумал, а не один ли это из дозорных Билли.
Но в следующую минуту выяснилось, отчего встревожился Эйс.
– Там ведь гиблое место, сэр. Даже полицейские днем не отваживаются туда соваться. А уж ночью там вовсе делать нечего. Вы хороший человек, сэр. Старый Эйс разбирается в людях, и я вижу: вы хороший человек. Так вот что я вам скажу: не надо вам ездить на эту фабрику. Там делаются черные дела, уж я это знаю. Если хотите жить, лучше забудьте про это место. Вы сделали для меня доброе дело, и я для вас хочу сделать доброе дело. Забудьте вы про эту фабрику, и все тут…
– Я только посмотрю, где она находится, и все, – заверил доброго старика Роман.
– А, только посмотрите… – успокоился тот. – Ну, если вам надо только посмотреть…
– Да, только посмотреть, – начал терять терпение Роман.
– Ну так вот же она!
Эйс махнул рукой куда-то вдаль.
– Где?
Роман, как ни всматривался в темноту, ничего похожего на фабрику не видел.
– Да вон, видите? Кирпичный забор, а за ним бараки. Это и есть фабрика.
– Что-то я… Это далеко отсюда?
– Да вон же, сэр. Пятьсот ярдов, по левую сторону от нас. Кирпичный забор…
Различив какую-то темную массу, Роман неуверенно кивнул.
– Кажется, вижу. Это и есть табачная фабрика?
– Точно, сэр. Она самая и есть. Когда-то я там работал. Если бы вы знали, какие сигары мы там делали. Не хуже кубинских! Да. Даже президенты не брезговали курить наши сигары. А потом фабрику закрыли, люди отсюда уехали в другие места. Остались только мы с Дюком, вот такие дела, сэр…
Роман сунул старику бутылку, которую тот крепко обхватил цепкими пальцами.
– Спасибо, сэр. Дай бог вам здоровья. Не знаю, как вас звать…
– Вот, купите Дюку завтра костей на обед.
Роман вручил старому негру десятку.
– Вас послал мне сам Господь, – прослезился тот. – Есть еще добрые люди на земле. Эй, Дюк, поблагодари этого доброго человека. Видишь? Это наш обед. Сэр, только будьте осторожны! Это такое место…
Но Роман уже не слушал. Сев в машину, помахал старику и тронулся.
Примерно через пятьсот метров Роман увидел монолитную стену, тянувшуюся вдоль улицы. И стена, и стоявшие за ней низкие бараки были построены из темного кирпича, еще больше потемневшего от временем. Немудрено, что Роман не мог их разглядеть. Слева – черная стена, справа – руины и пустыри. Прав был старый Эйс. Жутковатое местечко. И хоть бы одна живая душа.
«А может, Хоакин слукавил? – подумал Роман. – Сказал первое, что пришло в голову, лишь бы отвязаться от меня. А сам предупредил Билли, и теперь, даже если я его и найду, меня будет ждать горячий прием».
Выйдя из машины, Роман попытался разглядеть какие-нибудь признаки жизни за забором. Когда же он попытался вскарабкаться на забор, выяснилось, что поверху идет колючая проволока. И судя по тому, как туго она была натянута, кто-то регулярно следил за ее состоянием.
Это было уже кое-что. Значит, фабрика не так необитаема, как это кажется.
