Сергей Самаров - Департамент «Х». Кибер-террор
– Меня другое беспокоит, – почесал подбородок подполковник Васильков. – А что, если там тревога поднимется?
– Где? – не поняла Тамара Васильевна.
– Там, на подпольном заводе.
– Разве завод под полом? И не завод, а разливочный или, скорее, разбавочный цех. И не под полом, а в доме. Давайте будем говорить конкретно.
– Не важно. Если там тревога поднимется? Вон тому руки свяжи. Зашевелился…
Последнее указание относилось к одному из милиционеров в штатском. Наручников на всех поверженных не хватило, поэтому из сарая принесли моток толстого тугого провода, пригодного для промышленной электропроводки. Завязать узлом такой провод было невозможно, и руки кавказцам по мере их возвращения в сознание связывали на скрутку. Это было, конечно, туго и больно, но другого подручного материала в доме не оказалось. А воспользоваться брючными ремнями парней, как обычно это делают в спецназе, милиционеры не додумались.
– Так что делать будем? – снова спросил Васильков, и в его голосе послышалась откровенная надежда. Только что на глазах подполковника трое испытателей, из которых одна была женщиной, нейтрализовали целую банду отморозков. Это давало подполковнику право надеяться и на дальнейшую помощь.
Впрочем, командир группы Департамента «Х», кажется, такого оптимизма не разделял.
– А вы предлагаете осуществить захват нашими силами? – с легким удивлением поинтересовался подполковник Кирпичников, и громко, даже слегка демонстративно, зевнул. – Это не входит в наши функциональные обязанности. Я вам предлагаю все же дождаться прибытия автобусов с ОМОНом. Даже если на вашем заводе и поднимется тревога, это уже мало что изменит. Автобусы, как вы говорите, уже вышли. Демонтировать оборудование и даже спрятать куда-то китайских рабов ни времени, ни возможности уже нет. А вам следовало бы ОМОН выставлять поближе, чтобы ждали в готовности.
– Мы не предполагали, что вы сможете предоставить нам такую доказательную базу, – сознался Васильков. – Надеялись, но не на такую мощную помощь.
– Мне кажется, это ваши заботы, – Кирпичников проявил твердость.
– Бегут, – прислушиваясь, сказал капитан Радимов. – Сюда… Судя по шагам, человек десять. Тропа узкая. Пойдем, Станислав Юрьевич…
Капитан переглянулся с майором и оба посмотрели на Кирпичникова, ожидая разрешения. Тот кивнул, и офицеры включили свои световые пистолеты.
Хорошо, что свет выключили вовремя и со стороны не было видно, как капитан с майором вышли за калитку. Причем выключили не только «переноску», освещавшую двор, но и свет в самом доме. Но в других домах свет горел практически везде и освещал, хотя и неярко, узкую тропу, считавшуюся здесь, видимо, тротуаром. За зиму, естественно, его ни разу не чистили, а только утаптывали тропу. Но пройти по ней можно было от силы по два человека в ряд, да и то не везде.
Радимов со Старогоровым заняли позиции за деревьями и, оставаясь невидимыми, сами получили прекрасный обзор. Торопливо, иногда переходя на бег, в их сторону двигалась группа молодых кавказцев. Десять человек. Причем то ли обрезки труб, то ли арматура в руках давали основание думать, что огнестрельного оружия у нападающей стороны нет. Движение группы замедлилось метрах в десяти, когда шедшие первыми бандиты увидели фигуры стоящих за деревьями людей. Но статичность положения была только на руку офицерам, а прицел они взяли заранее. Да и прицеливаться нужно было только в лицо, поскольку зеленый луч лазера был достаточно широким. Он пролетел расстояние до группы быстрее, чем летит пуля, поскольку сверхсветовая скорость при стрельбе из автоматического оружия в природе еще не существует. И тут же раздался дикий вопль. Световой пистолет действовал безотказно и своим ослепляющим действием вызывал настолько сильный болевой шок, что полностью лишал пострадавшего координации движений на несколько минут. Первые жертвы упали лицом в сугробы, а луч уже метнулся в следующие лица. Капитан с майором успели нажать на кнопку «пуск», заменявшую спусковой крючок, только по три раза, когда остальные развернулись и побежали. Стрелять из светового пистолета в затылок бесполезно, поскольку луч не имеет ударной силы.
Через минуту Радимов со Старогоровым за шиворот затащили во двор и передали милиционерам первую пару пострадавших. Не успели те справиться со своей задачей, как к ним доставили следующих. Из последней пары один сумел даже встать и пытался убежать по тропе, закрывая лицо руками, но ноги слушались парня плохо. Костя Радимов быстро его догнал и поменял направление движения на прямо противоположное.
Когда последнюю пару доставили во двор, подполковник Васильков разговаривал по телефону. Автобусы с ОМОНом сумели быстро пробиться через традиционные вечерние пробки и были на подходе. Необходимость участия оперативников Департамента «Х» в дальнейшей операции отпала, а посмотреть, чем закончится дело, они так и не захотели. Теперь уже никого страховать необходимости не было. Задержка была минутной и свелась к тому, чтобы перебросить на диск все записи, которые могли мы послужить доказательством нелегального розлива паленой водки.
Связанных дагестанцев решили передать омоновцам только после того, как будет завершено оцепление. Это вызвало новую задержку с отъездом, поскольку подполковник Васильков попросил покараулить пленников, пока он со своими людьми будут участвовать в завершающей стадии операции.
Владимир Алексеевич нехотя согласился, приказал перевести пленников в дом, чтобы не маячили во дворе и не надоедали жалобами на то, что дышать невозможно из-за крови, залившей нос, руки из-за тугой проволоки затекли, а пальцы уже потеряли чувствительность. Или еще на что-то – причина всегда найдется. Кирпичников хорошо знал, что все эти горцы народ в бою храбрый, и дерутся хорошо, если силы как минимум один к трем, да и то только до того момента, когда их начинаешь бить. После этого их смелость уже ничего не стоит. А после битья они очень любят поплакать и пожаловаться. Надоедают нытьем. Ноги уже переставляли все, хотя самостоятельно двигаться не хотели, старательно демонстрируя собственную беспомощность. Несколько пинков быстро помогли ногам обрести устойчивость. Капитан Радимов с майором Старогоровым завели парней в сени и привязали руки одного к рукам другого, чтобы держались парами и жаловались уже только друг другу.
Авсеев с Осмоловым в действия оперативников не вмешивались, это было совершенно не их профилем, но со стороны посматривали с любопытством. Световые пистолеты ученым пока не вернули, но Станислав Юрьевич пообещал, что отдаст оружие, как только завершится их караульная служба, то есть когда пленников передадут с рук на руки омоновцам.
Владимир Алексеевич, как только подполковник Васильков услышал звук двигателя автобуса ОМОНа на улице, открыл калитку, вытащил телефон и отошел подальше в сторону, чтобы никто не слышал его разговор. Он позвонил брату в деревню, чтобы поинтересоваться у того новостями.
– Что, добрались до тебя следователи? – спросил Виктор Алексеевич. – Это я натравил. И номер телефона дал, и адрес. Что, думаю, я один отдуваться буду, пусть и тебя потягают…
– Еще нет, товарищ полковник, – не без ехидства отрапортовал Владимир Алексеевич, – до меня твои следователи не добрались. Сидит один у меня дома, но я пока вырваться не могу. Как только обстановка позволит, отправлюсь на допрос.
– И как новая служба?
– Служится…
– Доволен?
– Всем, кроме твоего поведения. Ты что, сам позвонить не мог?
– У нас тут связи не было. Не только у моей трубки, вообще не было. Что-то на ретрансляторе ветром сорвало. Даже за милицией после убийства батюшки ездили на машине. Я, кстати, и ездил. Из райцентра позвонить было, конечно, можно, но я, каюсь, не сообразил. Да и торопился. Милиционеров назад повез почти сразу.
– Так что произошло?
– Я надеялся, что ты мне расскажешь… Ты вместе с отцом Викентием ушел из его дома, а потом его нашли рабочие с пулей в голове. Во дворе храма на полдороге к вагончику рабочих. Умер сразу. Выстрела никто не слышал. Видимо, стреляли из пистолета с глушителем. Рабочие ко мне прибежали. Я сразу тебе звонить стал; думал, ты только-только отъехал. А связи нет… Побежал к матушке, она в храм, ключи мне от машины дала, я за милицией поехал.
– Он, кстати, пошел с рабочими ругаться.
– Да, матушка говорила. Рабочих пока не выпускают из райотдела. Ты, думаю, тоже под подозрением.
– Спасибо, утешил… Мне сейчас только таких проблем и не хватало. Хорошо еще у меня свидетель есть. Наш генерал за мной приехал и видел, как я с батюшкой прощался. Отец Викентий благословлял меня на новую службу. Надеюсь, нашего генерала подозревать в пособничестве не будут?
– Это ты у следаков спрашивай. Будут новости, звони.
– Ладно, бывай, полковник…
Владимир Алексеевич вздохнул и убрал трубку в чехол. Пленных к этому времени уже перевели в дом, и Старогоров остался присмотреть за ними, а заодно и чайку вскипятить. Благо, подчиненные Василькова свой чайник еще не успели забрать…
