Сергей Зверев - Мент
В другой ситуации Андрей только приветствовал бы такую предусмотрительность. Однако сейчас всякая задержка бесила его. Через пару минут блондинка наконец-то нарисовалась на пороге. Тревоги в ее взгляде стало поменьше. Сняв цепочку, она широко распахнула дверь и отступила на шаг.
– У вас с Хотулевым смежные лоджии? – деловито поинтересовался Андрей, входя в прихожую.
– Да. А что?
– Ничего. Мне нужно попасть к нему в квартиру.
Женщина испуганно всплеснула руками.
– А что случилось?
– Пока ничего… Миша, позвони участковому. И найди еще одного понятого…
Дорофеев, за мной!
Пока Гурвич улаживал формальности и успокаивал трясущуюся блондинку, Андрей решительным шагом направился в гостиную. Рванул на себя дверь, ведущую в лоджию, выскочил на морозный воздух. Огляделся и озадаченно вздохнул.
Перебраться к Хотулеву было проблематично: предусмотрительный Павел Андреевич отгородился от соседей фигурной решеткой. Протиснуться сквозь нее мог разве что пятилетний малыш, да и то очень худенький. Осмотрев крепления решетки, Андрей обернулся к плечистому Дорофееву:
– Справишься?..
– Только со сварочным аппаратом, – виновато ответил тот и, чуть поколебавшись, добавил:
– Могу попробовать, но ничего не гарантирую…
Майор Дорофеев явно недооценил свои силы.
Когда он, вооружившись металлическим совком (который подобрал тут же, на балконе), просунул его между прутьями, уперся корпусом в бетонную стенку и налег на «орудие взлома», прутья на глазах прогнулись, образовав вполне приличную щель. Прикинув, что при подстраховке он сможет протиснуться в нее, Андрей быстро снял куртку. Опираясь на руку Дорофеева, ступил на скользкие перила, просунул ногу между прутьями и, держась за обжигающий холодом металл, стал сползать вниз.
Дорофеев помогал ему, громко сопя и чертыхаясь. Наконец Андрею удалось приземлиться на чужой территории. Отдышавшись, он быстро осмотрел запоры и с сожалением подумал, что попасть в квартиру цивилизованным способом ему не удастся. Придется выдавливать стекло…
* * *Павел Андреевич был настолько поглощен манипуляциями вошедшей во вкус цыпочки, что упорно не обращал внимания на звуки, доносившиеся извне. В своей квартире он чувствовал себя в полной безопасности. Подумаешь, какой-то кретин трезвонит! Если ему нечего делать, пусть жмет на кнопку до посинения. Все равно никто ему не откроет.
Однако, услышав звон разбитого стекла, Павел Андреевич насторожился.
Желание, только что обуревавшее его, как рукой сняло. Грубо отшвырнув недоумевающую цыпочку, он торопливо влез в спортивные брюки и, прихрамывая, двинулся в спальню. Похоже, стекло посыпалось именно там.
Стоило Павлу Андреевичу переступить порог спальни, как мысли о разбитом стекле отступили на второй план. Посреди комнаты стоял высокий небритый мужчина.
В руке он держал пистолет. И хотя незнакомец был в сером свитере и потертых джинсах, Хотулев задницей почуял, что перед ним военный. Бывший или настоящий – не столь важно. Главное, человек умел обращаться с оружием.
«Киллер… Ей-богу, киллер! „Папановцы“ заслали, твою мать!.. Узнали, что я им отстегиваю меньше положенного, и заслали…» – пронеслось в голове. От этой догадки Хотулев похолодел, но вовремя вспомнил, что он тоже бывший военный. И решил умирать с гордо поднятой головой.
Одно дело принять решение и совсем другое неукоснительно ему следовать.
Хотулев не мог примириться с мыслью, что через минуту-другую его не станет.
Небритый незнакомец останется, соплюшка, что ждет его в соседней комнате, тоже, «папановцы» по-прежнему будут трахать его девок, а он… Руки сделались ледяными, сердце застучало в бешеном темпе. Облизнув пересохшие губы, с трудом ворочая языком, он пролепетал:
– Нет… Не надо, прошу вас… Сколько вам заплатили?.. Я дам в два раза больше…
Незнакомец покачал головой, затем медленно опустил правую руку в карман джинсов. От страха Хотулев зажмурился. Он был уверен, что это конец. Однако ожидаемого выстрела не последовало, и он открыл глаза. Экспозиция почти не изменилась: незнакомец по-прежнему стоял у окна, а в руках у него вместо пистолета было удостоверение работника МВД.
– Майор Корнилов, – холодно представился он. – Начальник уголовного розыска сто тридцать шестого отделения милиции.
«Слава богу, всего лишь …» – приободрился Павел Андреевич.
– Какого черта?! Вы что, совсем сбрендили, врываетесь через балкон? – с угрозой в голосе начал он, намереваясь отыграться на майоре за свое унижение. И все из-за этого небритого фараона. С неба он, что ли, свалился?
Тем временем майор спрятал удостоверение в карман и сухо уточнил:
– Павел Андреевич Хотулев?
– Он самый. У вас есть ордер на обыск?
– Нет. Ордера у меня нет.
В этот момент дверь, ведущая в спальню, распахнулась и на пороге возникла зареванная девчонка. Павел Андреевич мысленно чертыхнулся, он совсем забыл про малолетнюю шлюшку. А она, тварь неблагодарная, всхлипывая и размазывая по лицу тушь, со всех ног бросилась к нему. Облапила его обеими руками, словно родного брата, и давай плести какую-то чушь про изнасилование. Павел Андреевич возмутился:
– Что ты мелешь, мерзавка? – И тут же осекся, встретив взгляд а, полный ненависти.
Тем не менее хозяин нисколько не испугался. Пусть только Фараон, чтоб ему пусто было, посмеет что-нибудь предпринять. А вякнет, завтра же со свистом слетит с должности. Это в лучшем случае…
– Лицом к стене! Руки за голову!
От возмущения Хотулев едва не задохнулся. Сморчок зеленый! Усилием воли он подавил ярость. Нет, на глотку этого парня не возьмешь. К нему нужен другой подход.
– Послушай, майор, сколько ты хочешь? – ничтоже сумняшеся спросил Павел Андреевич, глядя майору в глаза. – Не знаю, как вам в милиции платят. Сотен пять могу отстегнуть прямо сейчас, остальные потом. И давай разойдемся по-хорошему, а? – Он перевел взгляд на продолжавшую реветь соплюшку. – А тебе, Катенька, между прочим, давно пора домой. Так что иди, детка, иди, а то мама заругает…
Однако майор его огорчил. То ли не понял намека, что ему предлагают, то ли пятисот баксов ему было мало. Он пренебрег возможностью в одночасье разбогатеть и повторил свой идиотский приказ:
– Я что, неясно выразился? Лицом к стене, сволочь!
Секунду поразмыслив, бандит решил подчиниться.
– Рискуешь, парень, – процедил он сквозь зубы, поднимая руки., – Не говори потом, что я тебя не предупреждал!..
В тот момент, когда Хотулев поворачивался лицом к стенке, он вдруг ощутил резкий толчок в плечо. Последовавший за этим удар по мошонке заставил его скорчиться и застонать, еще один удар в пах свалил Хотулева на пол. В запястья больно впились наручники, а в правый висок уперлось что-то твердое и холодное.
– Молчи, мразь! – фараон говорил холодно и спокойно. – А то пристрелю. За попытку к бегству!
Сутенер предположить не мог, что когда-нибудь подвергнется такому унижению.
Он лежал на ковре лицом вниз, извивался от боли в паху и ничего не мог поделать.
И, что самое постыдное, вслух молил о пощаде, обещая уголовному розыску пожизненное сотрудничество. В этот момент он готов был рассказать о своих дружках все, что знал, сдать «папановцев» с потрохами…
Проклятый фараон никак не реагировал на благие намерения хозяина.
Пристегнув его наручниками к батарее, он вышел и немного погодя вернулся с двумя дружками, тощим евреем и красноносым бугаем. Бугай заржал, как лошадь, и, подхватив Катеньку, увел ее в соседнюю комнату снимать показания. А еврейчик с умным видом принялся копаться в видеокамере, установленной в спальне. На Хотулева эти двое не обращали никакого внимания. Словно его в комнате вообще не было. Павлу Андреевичу казалось, что это сон. Кошмарный сон. И как он мог так глупо попасться?..
Между тем у фараонов развязались языки, и Хотулев навострил уши.
– У тебя хорошая интуиция. – Еврейчик, копаясь в аппаратуре, повернулся к небритому. – Видеозапись на месте, оружие с отпечатками плюс показания девушки.
Может, и вправду что) получится?..
– Получится! – торжествующе усмехнулся) тот. – Я что-то понятых не вижу.
– Ждут в коридоре участкового, чтобы вместе войти. – Еврейчик понизил голос, и Павлу Андреевичу пришлось напрячь слух. – Помяни мое слово, у тебя еще будут неприятности. Он в деле не один. – А, – беспечно отмахнулся небритый. – Главное, я выполнил то, что посчитал нужным. Моя совесть чиста.
«Чтобы тебя разорвало, совестник хренов, – со злостью подумал сутенер. – Ты еще не знаешь, в какое дерьмо влез. Мне, может, и придется отмотать срок. Через восемь лет я выйду, а вот ты, сволочь, вряд ли доживешь до завтрашнего утра. А доживешь, значит, тебе здорово повезло!..»
Глава 10
РАЗГОВОР ПО ДУШАМ
Неприятности, которые сулил Миша Гурвич, не заставили себя ждать. Хотулев сидел в КПЗ каких-то восемь часов, а Корнилов уже почувствовал, насколько крутые «друзья» у хромого сутенера. Часиков в девять, когда он, усталый, как собака, возвращался после работы домой, возле подъезда его встретили здоровенные бугаи с непроницаемыми физиономиями.
