Иван Стрельцов - Стихия боли
Наконец команда поступила, и две крылатые машины сорвались с места, из сопл их двигателей вырывались сине-красные языки реактивного пламени, напоминая огнедышащих драконов.
Оторвавшись от бетонного покрытия взлетной полосы, истребители начали стремительно набирать высоту.
«Двадцать седьмой» подполковника заложил крутой вираж, уходя в сторону от аэродрома, «тридцать третий» проворно повторил за ним маневр, встав на параллельный курс.
— Ну сейчас начнется потеха, — прикрыв ладонью глаза, проговорил один из оставшихся на земле летчиков.
И, как бы в подтверждение его слов, Бородин тут же задрал нос своего истребителя вертикально, выстраивая фигуру «колокол». Серпень ее повторила с опозданием на одну секунду. Дальше они действовали синхронно, как будто были связаны невидимой нитью.
После «колокола» летчики выполнили «мертвую петлю», «кобру», «спираль» и «бочку». Наконец, отработав «короткую» показательную программу, истребители пошли на посадку. Едва шасси самолетов коснулись полосы, раздались хлопки тормозных парашютов.
— Для девчонок довольно неплохо, — таковым было общее мнение «Витязей», наблюдавших за «вступительным экзаменом» амазонок.
Наконец, отстегнув парашюты, истребители встали на самолетной стоянке. К «тридцать третьему» ринулись механики со стремянкой.
Когда обе девушки ступили на грешную землю, стоящие вокруг летчики неожиданно для самих себя захлопали в ладони. Подошедший к ним Бородин продемонстрировал задранный вверх большой палец и коротко резюмировал:
— Споемся, — лукаво подмигнув.
Командир пилотажной группы на комплименты был не щедрым. За полетом он наблюдал с башни командно-диспетчерского пункта и сейчас, вернувшись на самолетную стоянку, задумчиво молвил:
— Летать можете, чувство дистанции есть. Фигуры знаете, но выполняете грубо, можно даже сказать, топорно. Будем шлифовать.
На самом деле в глубине души полковник Шостак был почти счастлив. «Сопли» амазонкам вытирать не придется, держатся в небе они достойно. А подправить пилотное мастерство с хорошим наставником — плевое дело.
Кириллу даже начало казаться, что жизнь постепенно налаживается. Он не мог себе представить, что это всего лишь иллюзия, и совсем рядом начинают сгущаться тучи, насыщенные громами и молниями неприятностей, всполохи которых приведут к трагическим последствиям. Сейчас эпицентр будущего катаклизма зарождался в кабинете руководителя «Росэкспорторужия»…
День стремительно катился к своему логическому завершению, в коридорах главной «оружейной лавки» державы было безжизненно, так всегда бывает в завершающий день трудовой недели.
Глава «Росэкспорторужия» закончил просматривать предварительный план военно-морского салона в Тулоне.
План, конечно, был еще сыроват, но в целом концепция ему понравилась. «Добавить пару новых разработок, обработать компьютерной графикой и выставить стендами в павильоне, а рядом выстроить сексапильных девиц… — Чиновник накрепко запомнил „пожелание“ премьер-министра об искусстве подавать товар приятным лицом. — С этим делом проблем не будет. Сейчас в военные институты девчонок берут, так что, как говорится, „разрешите всех посмотреть“. Это тебе не на боевом самолете кульбиты крутить».
Глава «Росэкспорторужия» красным цветом сделал пометки на полях, потом захлопнул папку и отодвинул на край стола. Время пока терпит, так что можно подождать и до начала новой трудовой недели.
— Марина Сергеевна, вызовите машину. Будем закругляться. — Чиновник нажал клавишу селектора.
Через пять минут он уже сидел на заднем сиденье служебного «пятисотого» «Мерседеса». Глядя с безразличным видом на мелькающие за стеклом дома, деревья, магазины, чиновник вдруг ощутил ко всему этому глубокое омерзение. Не любил он большие шумные города. Впрочем, и загородная жизнь на элитной Рублевке ему также особого удовольствия не доставляла. Сытые наглые хари соседей, их обрезанные и накачанные силиконом жены бесили его еще больше, чем суетящийся за окном лекторат, или как там его сейчас называют.
«Вырваться бы побыстрее из этой паутины в деревню, в глушь, — предавался мечтам чиновник. Хотя понятие о деревне у него было отличным от общепринятого. Примерно полгода назад он приобрел имение графа Шувалова (естественно, на подставное лицо), теперь там полным ходом шли восстановительные работы. Главным достоинством этого культурно-исторического наследия было полное отсутствие в радиусе нескольких километров соседей. Лет сто назад на этом месте была деревенька, но все свалившиеся на державу катаклизмы кого загнали в землю, кого погнали дальше в поисках лучшей жизни. Теперь от деревушки не осталось и следа, а многочисленная бригада гастарбайтеров из стран Средней Азии обустроилась в большой армейской палатке, благо время года позволяло. — А может, когда все закончится, оставить этих бабаев при себе? Пусть вызывают свои семьи, восстанавливают деревню. Будут смотреть за хозяйством, выращивать экологически чистые продукты, подрезать розы и убирать в доме». Чиновник уже видел себя на крыльце собственного особняка в атласном барском халате, ночном колпаке, с длинной курительной трубкой, следящим за работой своих экзотических крепостных.
Так, погруженный в винегрет собственных грез, он не заметил, как оказался у дома. Резные створки ворот, украшенные уральским чугунным литьем и снабженные электродвигателем, гостеприимно распахнулись перед хозяйским «Мерседесом».
Когда автомобиль остановился возле особняка, глава «Росэкспорторужия» обратился к водителю, услужливо открывшему дверцу:
— Олег, ничего экстренного на выходные не намечается. Поэтому жду тебя в понедельник.
— Спасибо, — коротко поблагодарил патрона водитель. Едва заскочив в машину, надавил на газ, и только его и видели.
Свою супругу чиновник нашел в холле, она сидела в глубоком кресле, с бокалом «мартини», и пялилась в метровый экран домашнего кинотеатра.
Дородная блондинка с длинными вьющимися волосами цвета самородного золота закинула ногу на ногу, обнажив ляжку со следами целлюлита. Лет тридцать назад она была худенькой девушкой с осиной талией и парой небольших, как шарики для пинг-понга, упругих грудей. Как большинство хорошеньких блондинок, особым умом не отличалась, зато в постели была неутомима и изобретательна. При одной мысли о своей жене, он сразу заводился как отбойный молоток, подключенный к компрессору. Теперь, спустя тридцать лет, они жили скорее по привычке. Но на «людях» старательно изображали любящую пару.
— Ты сегодня рано начала, — с добродушной усмешкой произнес чиновник, намекая на полупустой бокал в руке супруги.
— У меня был повод, — пригубливая напиток, ответила блондинка. — Кстати, тебе привет от твоей сестры.
— Оксана, что ли, заезжала? — удивился чиновник, расслабляя узел на галстуке. Со своей младшей сестрой он обычно созванивался раз в месяц, если не намечалось какого-нибудь родственного торжества.
— Нет, Артур был, — пухлая рука с дорогим маникюром ухватила стоящую рядом бутылку итальянского вермута, затем проворно набулькала полный бокал.
— Что ему было нужно? — недовольно проворчал чиновник. Сказать, что он недолюбливал своего шурина, значило ничего не сказать. Хотя семь лет назад он личным распоряжением зачислил его в штат «Росэкспорторужия». О чем впоследствии не раз пожалел.
Артур Вячеславович Гончарин, в прошлом летчик транспортной авиации, сделал служебную карьеру на умении лавировать в мутной воде смутного времени, умудрившись вовремя присягнуть демократическим идеалам. Именно благодаря своим ораторским способностям он смог перешагнуть генеральский барьер, но на этом его удача и закончилась. Наступило время предприимчивых генералов, которые умудрялись делать деньги из всего. Время громогласных «гусаров», умеющих только водку жрать да за бабами волочиться, безвозвратно ушло. Когда кресло под Гончариным зашаталось, еще далеко не старый генерал-майор стал искать пути отхода. Помогли жена и супруга ее брата, к которой Артур Владиславович в свое время проявлял далеко не родственные чувства.
Переведясь из ВВС во внешнеторговую оружейную организацию, Гончарин не перестал «гусарить», все так же выпивал и напропалую волочился за юбками, а когда эти занятия приедались, отправлялся в загородный аэроклуб и крутил фигуры на спортивном «Як-52».
— Артур сказал, что в вашем департаменте назревают большие перемены, — протяжно произнесла супруга, вновь прикладываясь к бокалу. — Или, как сейчас модно говорить, ожидается реформирование. А он боится, что попадет под метлу чисток.
— Правильно боится, — развешивая на «плечиках» пиджак, ответил чиновник. — Его давно не то что гнать, а судить нужно, как внутреннего врага. В позапрошлом году этот урод на выставке в Абу-Даби, где он был заместителем руководителя нашей делегации, мало того, что нажрался как свинья, так еще и начал выяснять, где в этой стране можно найти проститутку, и это в мусульманской стране. Слава богу, международный скандал удалось замять.
