Илья Деревянко - Пресс-хата
– Олухи! Дармоеды! Суки драные! – желчно бубнил пресс-секретарь «известного предпринимателя». – Совсем, блин, нюх потеряли! Опухли, мерзавцы! Обурели в доску, гондоны штопаные! Я тут, понимаешь, мерзну, а они, твари, канителятся! Не потерплю! Всех сгною! Морды паскудам посворачиваю! Собаками затравлю!..
Первой вернулась группа, посланная за Ворониным. В начале седьмого вечера в ворота усадьбы вкатил коричневый джип с широкой черной полосой вдоль корпуса и остановился посреди ведущей к дому асфальтовой дорожки. Прекратив ругаться и погано заухмылявшись в предвкушении удовольствия, Задворенко двинулся навстречу. Из машины выбрались Шершнев с Сосковым, выволокли наружу бесчувственное тело журналиста и грубо швырнули на землю – прямо под ноги Михаилу. Рассеченная у темени голова Воронина подтекала кровью. Он не шевелился и не подавал признаков жизни. Белое неподвижное лицо с опущенными веками напоминало посмертную гипсовую маску какой-нибудь знаменитости.
– Сопротивлялся, гад! – опережая вопрос начальника, сообщил Эдуард Шершнев, плечистый угрюмый мужчина с узеньким лобиком, приплюснутым боксерским носом и болтающимися почти до колен чудовищными лапищами орангутанга. – Как выехали из города, уяснил, падла, что к чему, попробовал вырваться... Пришлось дать разок по кумполу!
– Убил, мудак? – недобро сощурившись, процедил пресс-секретарь олигарха. – Я вроде бы заказывал живого! Али у тебя, Эдик, с памятью проблемы? Мозги заплесневели? Дак мы их щас проветрим! Организуем в твоем дурном котелке вентиляционное отверстие. – Цепким хищным движением Задворенко выхватил из кармана новенький «браунинг». Громила мгновенно скукожился, побледнел.
– Ни-ни, шеф! Дышит! Просто оглушен малость! – трусливо пялясь на пистолет и мелкими шажками отступая назад, поспешно забормотал он. – Я ж легонько! С пониманием!
– С по-ни-ма-нием! – язвительно передразнил козел со стажем. – Ладно, кретин! Живи! Черт с тобой! А этого – в карцер. Пускай очухается сперва. Займемся им во вторую очередь. После Димочки!
Облегченно вздохнув, Шершнев взвалил на плечи не пришедшего в сознание Воронина, отнес в подвал, запихнул в маленький бетонированный чулан с железной дверью, предназначенный специально для подобных целей, и с лязгом задвинул тяжелый засов...
По прошествии получаса прибыла «Волга» с Осиповым. Сначала из салона извлекли труп Виктора Кутепова, затем похожего на сомнамбулу Дмитрия Олеговича.
– Жмурик пусть полежит на свежем воздухе, а «дорогого гостя» проводи в зал, – велел Флярковскому Михаил и шутовски раскланялся перед владельцем «Андромеды». – П-п-прошу, сударь!
* * *Помещение, высокопарно названное Задворенко «залом», на самом деле представляло собой старательно оборудованную камеру пыток, располагалось в подвальном этаже и сразу вызывало ассоциации с дремучим средневековьем. В одном углу красовалась добротная дыба, в другом – «деревянная кобыла»[43], в третьем – железный крюк для подвешивания за ребра, в четвертом – закопченная жаровня с грудой раскаленных углей. Посредине стоял большой стол, на котором в аккуратном порядке были разложены гнусные атрибуты палаческого ремесла: трубки чревонаполнительные, тиски пальцедробительные, зубные сверла, иглы, щипцы, железные прутья и т.д. и т.п. Почетное место в центре занимал знаменитый «испанский сапог»[44]. В массивной лохани рядом со столом вымачивались плети. У левой от входа стены источала характерное зловоние ванна с серной кислотой. На противоположной стене виднелись намертво вделанные в бетон кольца-кандалы. Два предназначались для закрепления верхних конечностей жертвы, два – для нижних. Под потолком мертвенно сияли трубчатые лампы дневного света. В общем, Лимонов-Задворенко дал полный простор своей извращенной фантазии патологического садиста... По знаку Михаила подручные сноровисто сорвали с Осипова одежду, подтащили голое, влажное от пота тело к стене и закрепили руки-ноги в кольцах-кандалах. Задворенко вооружился электрошоковой дубинкой.
– Прошу вас, уважаемый Дмитрий Олегович, осмотреться вокруг, – тоном заправского экскурсовода, плохо вяжущимся с отвратительной гримасой торжествующего вурдалака, начал он. – Все собранные здесь предметы и приспособления служат одной-единственной цели – сбивать спесь с чересчур упрямых типов вроде вас! В зависимости от степени упрямства «клиенты» проходят по различным кругам моего домашнего ада, а наиболее упертые заканчивают жизненный путь там, – не поворачивая головы, пресс-секретарь олигарха указал пальцем на ванну с кислотой.
– Причем заметьте, господин Осипов, – пристально глядя на вздрагивающего в ознобе, полуживого от страха человека, неторопливо продолжал Задворенко, – погружение в кислоту производится постепенно: сперва по щиколотки, затем по колени... Ну и так далее! Ощущение, смею вас заверить, потрясающее! Ну-с, приступим! – «Сверхдоверенное лицо» Крымова коснулось электродами дубинки мошонки руководителя компании «Андромеда». Распятое на стене тело забилось, как вытащенная из воды рыба. Под сводами мерзкого подвала разнесся жуткий нечеловеческий вопль.
– Это только начало, дражайший Дмитрий Олегович! Всего-навсего маленький аванец! – гадко захихикал Задворенко. – Основные испытания ждут вас впереди!
– Что... т-ты... х-х-хочешь? – задыхаясь, прохрипел Осипов. – Ч-ч-ч-что-о?!
Не отвечая, Михаил пустил ток в живот бизнесмена, потом поочередно в локтевые, в подколенные нервы... И лишь спустя несколько минут, как следует насладившись страданиями несчастного, прошипел:
– П-п-п-покор-р-р-рности! Абсолютной п-п-п-покор-р-р-рности!!!
– Я готов, готов!!! – судорожно всхлипывал обезумевший от боли Осипов. – Н-не н-надо б-больше!!!
– Снимайте, – наморщив в раздумье лоб, с видимым сожалением распорядился Задворенко.
Флярковский с Сиволаповым ключами отомкнули кандалы, а бугай Шершнев ловко подхватил на руки ослабевшего коммерсанта, как собака палку, услужливо поднес и положил его к стопам заслуженного прессовщика.
– Подготовьте документы, – сквозь зубы распорядился Михаил и, пнув носком ботинка содрогающегося в рыданиях руководителя компании «Андромеда», рявкнул: – Встать, сука!!!
Дмитрий Олегович с трудом поднялся на ватные, непослушные ноги. Истерзанный болью, он впал в прострацию и фактически находился на пороге умопомешательства.
«Созрел!» – заглянув в стеклянные глаза Дмитрия Олеговича, со злобным удовлетворением подумал Задворенко.
Между тем Флярковский выложил на свободный край стола пачку бумаг, достал из нагрудного кармана пиджака дорогую импортную авторучку и вопросительно посмотрел на начальника. Пресс-секретарь «известного предпринимателя» коротко кивнул. Шершнев подвел зомбированного Осипова к столу, Флярковский сунул ему в ладонь авторучку и нежно заворковал:
– Подписывай, лапуля, подписывай! И сразу поедешь домой, баиньки! А трупик охранника мы в морг определим. Как умершего от гипертонии. Все будет чики-пики! Под-пи-сы-ва-а-ай!
Окончательно сломленный, почти ничего не соображающий бизнесмен начал послушно ставить автографы на документах, изобличающих его как иностранного шпиона, крупнейшего наркоторговца, отъявленного казнокрада, а также организатора целого ряда громких заказных убийств...
* * *Андрей очнулся в темном душном каменном мешке, с грехом пополам принял сидячее положение и, сдерживая стоны, осторожно ощупал гудящую набатным колоколом голову со слипшимися от крови волосами. Сердце непродажной «белой вороны» переполняло перемешанное с яростью отчаяние. Невзирая на серьезное сотрясение мозга, он прекрасно помнил, как угодил в подстроенную Крымовым ловушку[45]. Андрей работал дома над очередной статьей, когда в дверь длинно, требовательно позвонили. Воронин находился в квартире один. Жена с трехлетним сыном вчера отправилась на неделю в Рязань, погостить у матери. Досадливо ругнувшись, журналист оторвался от печатной машинки, сунул ноги в шлепанцы и пошел отворять. На пороге стояли два незнакомых типа в свободной, не стесняющей движения одежде. Один – здоровенный, бритоголовый, смахивающий на гориллу. Другой – чуть помельче, рыжеволосый, с хитрой лисьей мордой.
– Фэ-эс-бэ! – грозно прорычал «горилла», тыча Андрею в лицо удостоверение. – Пройдемте!
– А ордер у вас имеется? – хладнокровно осведомился Воронин.
– Само собой! – заверил «лисья морда», сунув руку за пазуху и жестом фокусника извлекая оттуда сложенный пополам лист бумаги. – Вот, пожалуйста! Ознакомьтесь!
Андрей внимательно просмотрел документ. Вроде все в порядке. Бланк, печати – подлинные. Надлежащие подписи – где положено. Однако что-то в незваных гостях настораживало журналиста, внушало нехорошие предчувствия, создавало некий душевный дискомфорт.
К сожалению, что именно, Воронин понял, лишь когда машина свернула на загородное шоссе. Журналист наконец вспомнил – эту парочку он однажды мельком видел среди охранников господина Крымова на каком-то публичном мероприятии. Следовательно, амбалы работают не на государство, а лично на Семена Афанасьевича, удостоверения вкупе с ордером не более чем искусно выполненная липа и... К двум прибавив два, Андрей понял все! Он попытался, открыв боковую дверцу джипа, выпрыгнуть на дорогу, но сидевший рядом «горилла» опередил Воронина, треснув его по черепу огромным кулачищем с зажатым в нем свинцовым кастетом...
