Ли Чайлд - Джек Ричер, или Цена ее жизни
Глава 10
В половине шестого утра во вторник специальный агент ФБР Броган, оставшись в одиночестве в зале совещаний на третьем этаже, воспользовался одним из только что проведенных телефонов, чтобы позвонить своей подруге. Половина шестого утра не лучшее время, чтобы извиняться за сорванную встречу накануне вечером, но Броган был очень занят, и, по его прикидкам, впереди просвета тоже не предвиделось. Поэтому он набрал номер своей подруги. Разбудив ее, он объяснил, что на него навалились дела и, по всей видимости, он не разберется с ними до конца недели. Не вполне проснувшаяся подруга была очень недовольна. Она заставила Брогана повторить все дважды. После чего предпочла истолковать его слова как трусливую прелюдию к разрыву. Броган, в свою очередь, тоже рассердился. Он сказал, что Бюро всегда будет на первом месте. Неужели это нельзя понять? Но объяснять подобные вещи в половине шестого утра заспанной женщине очень непросто. Они поругались, и расстроенный Броган бросил трубку.
Его напарник Милошевич сидел в своем кабинете, развалившись в кресле, также расстроенный. Его проблема заключалась в отсутствии воображения. Это было его самым слабым местом. Макграт приказал ему проследить каждый шаг Холли Джонсон, начиная со вчерашнего полудня. Однако Милошевичу пока что так ничего и не пришло в голову. Он видел, как Холли вышла из здания ФБР. Шагнула на улицу, сжимая в руке металлический костыль. Все это произошло у него на глазах. Но дальше картинка обрывалась. Милошевич усердно ломал голову всю ночь напролет, но так ничего и не смог придумать.
В половине шестого он принял душ, затем выпил кофе, по-прежнему чувствуя себя отвратительно. Вернулся в свой кабинет. Сел за стол, погружаясь в размышления. Затем взглянул на массивные золотые часы на руке, чтобы узнать время. Улыбнулся. Почувствовал себя лучше. Подумал еще немного. Снова сверился с часами и кивнул. Теперь Милошевич мог ответить своему начальнику, куда направилась вчера в двенадцать часов дня Холли Джонсон.
В тысяче семистах двух милях от него сгущалась паника. Первые несколько часов третий плотник провел в тупом оцепенении, обессиленный и покорный. Заказчик заставил его подняться на второй этаж и затолкнул в угловую комнату. Тупое оцепенение вынудило молодого парня потерять впустую несколько часов. Он сидел на полу, бессмысленно уставившись в стену. Затем его охватила безумная надежда, что все это лишь неудачная шутка-страшилка в духе Хеллоуина. Парень потерял еще несколько часов, убеждая себя, что ничего страшного не произойдет. Но наконец, как всегда бывает с осужденными, оставшимися в одиночестве в предрассветные часы, надежды оставили его, и он задрожал от страха, погружаясь в панику.
Потеряв впустую половину отведенного времени, плотник занялся лихорадочной деятельностью. Однако он понимал, что все его усилия бесполезны. Удар насмешницы-судьбы был сокрушительным. Работая над этой комнатой, плотники постарались на славу. Сделали все как нужно. У них перед глазами плясали пухлые пачки долларов. Они нигде не схалтурили. Все до одной доски были плотно подогнаны друг к другу и прочно приколочены. Плотники не использовали ни одной своей уловки, позволяющей ускорить работу за счет ее качества. Все до одного гвозди были забиты по самую шляпку. Окна отсутствовали. Дверь была прочная. Выбраться отсюда невозможно. Целый час парень, словно обезумевший, бродил по комнате. Ощупывал огрубелыми ладонями каждый квадратный дюйм стен, потолка, пола. Это было лучшее творение его бригады. В конце концов парень забился в угол и, уставившись на свои окровавленные руки, расплакался.
– Химчистка, – сказал Макграт. – Вот куда направилась Холли.
Они находились в зале совещаний на третьем этаже. Вторник, семь часов утра. Макграт сидел во главе стола. Перед ним лежала новая пачка сигарет.
– Вот как? – удивился Броган. – Она направилась в химчистку?
– Мило, объясни ему, – попросил Макграт.
Милошевич улыбнулся.
– Я только что вспомнил, – начал он. – Я проработал с Холли пять недель. С тех пор, как она повредила колено. Каждый понедельник в обеденный перерыв она сдавала вещи в химчистку. И забирала то, что сдавала на прошлой неделе. Не думаю, что этот понедельник чем-то отличался от остальных.
– Допустим, – согласился Броган. – Но в какую именно химчистку?
Милошевич покачал головой.
– Не знаю. Холли всегда ходила одна. Я пытался предложить свою помощь, но она каждый раз отказывалась, все пять понедельников подряд. Холли не возражала, когда я помогал ей по работе, но она ни за что не соглашалась позволить мне носить ее вещи в химчистку. Холли не любит от кого-то зависеть.
– Но она ходила в химчистку пешком? – спросил Макграт.
– Совершенно верно, – подтвердил Милошевич. – Только пешком. Неся восемь-девять предметов одежды на вешалках. Поэтому можно спокойно предположить, что это место находится где-то недалеко.
Броган улыбнулся. Это уже какая-то зацепка. Достав телефонный справочник, он раскрыл его на букве «Х».
– Каким радиусом ограничимся? – спросил он.
Макграт пожал плечами.
– Двадцать минут туда, двадцать минут обратно. Это максимум, верно? Не думаю, что с костылем Холли могла проковылять за двадцать минут больше четверти мили. Итого берем квадрат со стороной в полмили, с этим зданием в центре. Что у нас получается?
Броган развернул подробный план города. Изобразил грубый прямой угол раздвинутыми большим и указательным пальцами. По масштабной сетке определил, какое расстояние соответствует половине мили. Нарисовал на плотной сетке улиц квадрат. Уткнулся в телефонный справочник, то и дело сверяясь с планом и подчеркивая названия карандашом. Закончив, подсчитал, что получилось.
– Двадцать один пункт.
Макграт удивленно посмотрел на него.
– Двадцать один? Ты не ошибся?
Броган пододвинул начальнику справочник.
– Двадцать один пункт химчистки. Судя по всему, жители этого города очень следят за своей одеждой.
– Ну хорошо, – согласился Макграт. – Двадцать один пункт. Ребята, в дорогу!
Броган взял себе десять адресов, оставив Милошевичу одиннадцать. Макграт выдал обоим агентам большие цветные фотографии Холли Джонсон, переснятые с ее личного дела. Проводив их, он сел в кресло во главе стола и стал ждать, уставившись в пустоту, непрерывно куря и выстукивая кончиком карандаша беспокойный ритм.
* * *Плотник услышал шум на улице гораздо раньше, чем ожидал. У него не было часов, а в комнате отсутствовали окна, но он был уверен, что до утра еще далеко. Как минимум еще час. А то и два. Но он услышал шум. К дому приблизились люди. Затаив дыхание, парень прислушался. Три или четыре человека. Парень снова заметался по комнате. Затем растерянно застыл, сознавая, что ему следовало бы колотить кулаками и ногами по новым сосновым доскам. Он это понимал. Но ничего не делал. Потому что знал: это безнадежно. Потому что в глубине души понимал: ему надо хранить молчание. Парень был в этом уверен. Убежден. Если он будет вести себя тихо, его, возможно, оставят в покое. Забудут, что он заперт в комнате.
* * *Нужное заведение нашел Милошевич. Оно оказалось седьмым из одиннадцати в его списке. Химчистка только что открылась, времени было без двадцати восемь утра. Скромная вывеска, но внутри все очень стильно. Чувствовалось, что заведение не заинтересовано в том, чтобы привлекать случайных клиентов. Химчистка обещала все мыслимые и немыслимые виды чистки и индивидуальный подход к клиентам. Заказы принимала кореянка. Показав значок ФБР, Милошевич положил на стойку фотографию Холли.
– Вы когда-нибудь видели эту женщину? – спросил он.
Кореянка сосредоточенно посмотрела на снимок, сплетя руки за спиной.
– Ну разумеется. Это мисс Джонсон, она приходит каждый понедельник.
Милошевич шагнул ближе к стойке.
– Вчера она приходила?
Задумавшись на мгновение, женщина кивнула.
– Конечно. Как я уже говорила, она приходит каждый понедельник.
– В котором часу?
– В обеденный перерыв. Всегда в обеденный перерыв.
– Около полудня? В половине первого?
– Ну да, – подтвердила кореянка. – Всегда по понедельникам, в обеденный перерыв.
– Так, и что было вчера?
Женщина пожала плечами.
– Ничего особенного. Мисс Джонсон вошла, забрала готовую одежду, расплатилась и сдала другие вещи в чистку.
– С ней кто-нибудь был? – спросил Милошевич.
– Никого. Мисс Джонсон всегда приходит одна.
– В какую сторону она направилась, выйдя от вас?
Женщина указала в сторону здания ФБР.
– Она пришла оттуда.
– Я не спрашиваю у вас, откуда она пришла. Куда она направилась, выйдя от вас?
– Я не видела, – растерянно ответила женщина. – Я относила вещи, которые принесла мисс Джонсон. Было слышно, как открылась и закрылась дверь, но я не видела, куда направилась мисс Джонсон. Я была в задней части заведения.
