Юлий Дубов - Большая пайка
* * *
— Почему мне не сказал? — угрожающе спросил он. — Почему мне не позвонил?
Зачем мне это беспокойство? Я тебя нанял, чтобы ты мне бабки приносил. А ты мне проблемы создаешь. Не умеешь с людьми договариваться, на хер ты мне нужен. Что скажешь?
Леня стоял у двери, не понимая, что от него хочет Ахмет. Ночь он провалялся взаперти на складе минеральных удобрений, к утру стало полегче, и Донских смог заснуть. Но его растолкали, заставили раздеться, долго поливали водой из двух шлангов, влили в него стакан водки, кружку пива, дали закусить хлебом и луком, какая-то накрашенная девица запудрила ему кровоподтеки на лице.
Потом Лене сказали, что он может тут же трахнуть эту девицу в машине или на сеновале. Когда Донских отказался, его посадили в машину и привезли сюда. А теперь Ахмет пристает к нему с какими-то идиотскими вопросами.
— Ладно, — сказал Ахмет, выждав паузу. — Я здесь до вечера буду. Вечером принесешь пять штук, положишь сюда. — Он постучал пальцем по столу. — Штрафую тебя. За доставленное беспокойство. Подойди.
Леня приблизился к столу. Ахмет взял фужер, посмотрел на свет, неодобрительно покачал головой, налил до краев виски и протянул Лене.
— А так ты нормально держался, — одобрил он. — Мне доложили. Можешь выпить. Иди отдыхай, — распорядился он, когда Леня выпил. — До вечера.
— Ладно, — сказал Ахмет жмущемуся у двери бритоголовому, когда дверь за Леней закрылась. — Я вижу, ты порядки знаешь. Можешь сесть. Сколько у тебя людей? — продолжил он, когда бритоголовый покорно пристроился на краешке стула.
— Все, которые здесь? М-да. Набрал шантрапу. Выбери трех поприличнее, я их возьму на работу. Пусть здесь покрутятся. Положу я им, — Ахмет задумался, — по пятьсот баксов в месяц. Договоримся так. По двести баксов им плачу я.
Оставшиеся Леня будет тебе передавать, дальше сам разберешься. Понял?
Бритоголовый кивнул.
— Дальше так. Я тебе сказал через час приехать. А тебя полтора не было.
Мое время три штуки в час стоит. С тебя получается тыща пятьсот. Значит, за первый месяц ничего не получишь, за второй — соответственно, часть. А потом, как я обещал. Понял?
Убедившись в покорности бритоголового, Ахмет изобразил улыбку и скомандовал:
— Подойди сюда.
Он протянул бритоголовому граненый стакан с водкой.
— Выпей. У тебя тяжелый день был.
— Я не пью, — промямлил бритоголовый, — у меня режим… Ахмет вопросительно взглянул из-под сползшей на глаза папахи. Бритоголовый судорожно сглотнул и опорожнил стакан.
— Хорошо, — одобрил Ахмет, откидываясь в кресле. — Иди пока…
Цена вопроса — Вот так все и было, — рассказывал Ахмет вечером Мусе и Ларри, сидя за столом в инфокаровском офисе. — Я на него только посмотрел, он сразу обкакался.
Я как крикну — пошел вон отсюда, он — раз! — и нету. И через пять минут все вернули. Машины вернули, Леонида вернули.
Муса и Ларри слушали молча.
— А вы сразу — машины отдавать, деньги платить… — продолжал Ахмет. — Я же сто раз говорил — если что, я всегда «Инфокар» прикрою. Любому башку отверну, пусть только сунутся. Солнцевские, ореховские, подольские — мне все равно. Вот так я сижу, вон там он стоит. Только он хотел сесть, я как крикну.
Он вскочил, стоит и трясется. А потом, когда Леонида привезли, я так сыграл, так сыграл, — Ахмет закрутил головой, — будто это все мое, будто я хозяин, Леонида оштрафовал, всех разогнал. Они теперь понимают, что хотели у меня деньги отнять. Знаете, как перепугались!
Ахмет долго еще ходил по кругу, вспоминая, как он сидел за столом и ел икру, а незадачливый налетчик переминался с ноги на ногу, как он влил в него стакан водки, как завербовал трех неплохих пацанов и обеспечил складу спокойное существование за полторы тысячи в месяц… Потом Ахмет выдохся и перешел к главной теме.
— Ларри Георгиевич, уважаемый, — начал он, поблескивая глазами. — У меня есть большая просьба. Пообещай, что не откажешь.
— Дорогой! — Ларри растопырил усы. — Как тебе можно отказать!
— Нет, ты пообещай, — не отставал Ахмет. — Скажи — все сделаю.
— Для тебя, дорогой, все сделаю. Как для лучшего друга. Ахмет придвинулся поближе к столу.
— Очень трудно стало работать. Станция здесь, станция там, стоянки в разных местах. Если что, пацаны могут просто не успеть доехать. Надо обеспечить транспортом.
— А что, — спросил Ларри, продолжая радушно улыбаться, — разве не хватает машин? В прошлом месяце я тебе пять машин выписал, в позапрошлом три. У тебя сейчас восемнадцать машин. Я не ошибаюсь?
— Ай! — Ахмет с восторгом ударил себя по коленям. — Какой человек! Все помнит! Дай я тебя обниму. — Обняв Ларри, он продолжил:
— Видишь, как получается — к Леониду сегодня целый час ехал. Из центра. А если пацаны поедут откуда-нибудь с окраины? Сколько времени уйдет? Надо обязательно еще четыре машины.
Через полчаса, приняв во внимание, что две машины Ахмет сегодня вернул, было решено передать их ахметовской братве.
Ахмет выставил вперед руку и загнул палец.
— Еще хочу попросить. Можно одну машину лично для меня?
— Погоди, погоди, — заинтересовался Ларри. — У тебя же есть «мерседес».
Зачем тебе «Жигули»? Ахмет потупил глаза.
— Я жениться хочу. Познакомился с девушкой. Знаешь, какая? О! Идет по улице — все оглядываются. Я ей говорю, такая девушка не может пешком ходить.
Раз ее прокатил, два прокатил. Каждый день не могу, работы много. Вот сегодня.
Я поехал Леонида спасать, она целый день дома сидит, плачет, ей в парикмахерскую надо, а я ей не разрешил на улицу выходить. Пожалей девушку.
Когда о машине для невесты Ахмета договорились, Ахмет загнул второй палец.
* * *
— Ларри Георгиевич! Еще хочу попросить. Ты не обижаешься? Убедившись, что на лице Ларри сохраняется невозмутимо доброжелательное выражение, продолжил:
— Понимаешь, она водить не умеет. Хочу тебя попросить, чтобы ты взял на работу водителя. Который ее будет возить. Пожалуйста.
— Конечно, — с неожиданной готовностью согласился Ларри. — Забирай любого из разгона.
— Нет, — замотал головой Ахмет. — Можно моего человека взять на работу? Я уже договорился. Такой хороший парень. Двоюродный племянник одного моего лучшего друга. Можно?
Ларри и Муса переглянулись и кивнули.
Ахмет загнул третий палец.
— У меня еще одна просьба есть, Ларри Георгиевич.
— А их много в запасе? — спросил Ларри.
— Клянусь, последняя.
— Давай, — сказал Ларри и посмотрел на часы. — А то я уже опаздываю. Ахмет поерзал на стуле.
— Ларри Георгиевич, клянусь, мне стыдно на улицу выходить. Девушка хочет в ресторан, еще куда-нибудь. Поговорить с нужным человеком… Посмотри сюда. Вот мой кошелек. Что там? Тысяча рублей. Клянусь тебе, больше ни копейки нет.
Просто неудобно.
Ларри покосился на возвращенный Марком пакет с долларами, — Сколько?
Ахмет развел руками.
— Сколько дашь. Сколько не жалко.
— Пять хватит?
— Пусть будет десять. — Ахмет обворожительно улыбнулся.
— Держи. — Ларри протянул перехваченную аптечной резинкой пачку.
— Я пойду? — спросил Ахмет, убирая деньги в карман френча. — Дорогой Ларри, дай я тебя обниму. Знаешь, как я тебя уважаю. Муса, и тебя дай обниму.
— Не дороговато? — не утерпел Муса, когда Ахмет скрылся за дверью.
Ларри пожал плечами.
— Три машины. Водитель. Десять штук. Это недорого. Но много.
— А ты не думаешь… — начал Муса.
— Что он это сам устроил? Нет. Мог, конечно. Но здесь все так и было. Я проверил. История, однако, неприятная. Кстати, я считаю, Леню надо оттуда убирать. Он не тянет.
— Да ты что! — изумился Муса. — Если правда все, что рассказывают, ему орден давать надо…
— А я с этим и не спорю, — пожал плечами Ларри. — Орден давай вручим. Но со склада его нужно убирать — однозначно. Если там такой порядок, что и самого Леню, и машины всякая шпана может забрать, нам подобный директор не нужен. Нам нужен такой директор, который сам на кого хочешь наедет. Ты помнишь, я возражал, чтобы его назначили? Это вы с Платоном мне руки выкрутили.
— Погоди. — Муса покраснел. — Он в доску наш человек. Это раз. Умный. Это два. Честный. Это три. Держался молодцом. Это четыре. Дальше считать?
— Не надо. Умный, честный… Я же не спорю. Я говорю, что он не тянет.
Другое дело, пас в сторону надо правильно провести, чтобы обиды не было.
Подумай, куда его пристроить.
— А с Платоном ты не хочешь согласовать?
— Почему не хочу? Хочу. А ты пока подумай.
Закончилась эта история тем, что Леня был повышен в звании, брошен на фронт недвижимости под крыло к Мусе и получил солидную прибавку к зарплате. А складом стал заведовать один из людей Ларри.
Так началась давно замышлявшаяся Ларри операция по выдавливанию из автомобильного бизнеса старой академической когорты. Через полгода все директора стоянок и складов смотрели Ларри Георгиевичу в рот. И, что было для него принципиально важно, не имели прямого выхода ни на Платона, ни на Мусу, принадлежа Ларри душой и телом.
