Красный Герцог - Владислав Хохлов
— Вы пришли к конечному выводу? — поинтересовался у офицера лейтенант.
— Нет, но мы можем это обсудить в более приятной обстановке, — ответил Генрих, указывая пальцем себе за спину. — Пока мы вас ждали, то решили сварить чай. Мы все могли бы дипломатично обсудить важный вопрос и, как цивилизованные люди, прийти к мирному решению.
— Поздно думать о переговорах, — ответил Диди, разрушая весь план Генриха, — последний шанс. Один час, и мы будем брать замок боем.
Лейтенант и его солдаты, развернувшись, начали покидать пределы замка. Если бы у Генриха не атрофировалось переживание, нервозность и страх, он был бы взбешён тем, что его план был разрушен, даже не начавшись. В состоянии аффекта, он выхватил бы свой пистолет и застрелил лейтенанта в спину. Юноша развернулся и молча вернулся в замок.
— У нас ещё много работы, — сказал он.
Проходя по нагроможденным баррикадам, Генрих слышал позади себя только две пары сапог, что под весом своих хозяев ломали хрупкую мебель. Обернувшись через плечо, он увидел стоящего Вольфганга, который неподвижно смотрел на друга с грустным и напуганным взглядом.
— Я не могу так, это безумие!
— Я готов сравнять этот замок с землёй, только не проиграть и не отдать этому дьяволу Анну! Если же ты не со мной, то убирайся прочь, но знай: вернёшься сюда ты только моим врагом. — Генрих высказал всё своему другу и, не дождавшись решения Вольфганга, отправился дальше вглубь замка.
Эти последние слова добили юношу, он не хотел повторно переживать кошмар Керхёфа: когда хорошие люди погибали; когда вокруг царил страх и гнев; когда он виделся с человеком не осознавая, что это было в последний раз; когда, подслушивая новости с фронта чертил на земле могилы. Вольфганг, молча и не прощаясь ни с кем, покинул замок, закрыв за собой массивные ворота.
— Что будем делать? — поинтересовался у офицера Франц.
Вся подготовка Генриха пошла коту под хвост. Если начнётся бой, то их дряхлые баррикады, сделанные только для вида, не смогут защитить от пуль. В честном бою эта маленькая группа из трёх людей не выстоит, и, сам противник был слишком умён для уловок и трюков.
— Франц, собери рыцарские латы из моей комнаты. Руди, осмотри пустые помещения на предмет чего-нибудь полезного, — выдал новые приказы офицер.
Солдаты снова разошлись в их последнюю подготовку к решающему бою. Генрих знал, — он единственный, кто переживет эту бойню, а затем, сможет остаться с Анной в замке или покинуть его, раз и навсегда. В голове рождались всё новые и новые планы: он мог бы в разгар боя взять Анну и сбежать с ней; он прекрасно понимал, что взрослый человек не стал бы стрелять в ребёнка, и, тем самым, благополучно бы позволил офицеру сбежать. Генрих ходил по комнатам и коридорам, пытаясь зацепиться глазами за что-нибудь, что может помочь ему в обороне, но ничего не приходило на ум. Через несколько минут послышались крики Руди, который звал своего офицера. Генрих пошел на зов.
— Генрих! у меня идея: мы можем поставить ловушки по всему замку, и постепенно отступать через них. Таким способом мы сможем уменьшить количество врагов. Я открою старую дыру в стене, и мы сможем через неё сбежать. А когда враги нас потеряют — мы ударим в спину, — радостно твердил о своём безупречном плане юноша, что с лопатой в руках стоял в центре пепелища.
— Руди, не подходи туда, — предупредил Генрих.
— Не волнуйся, я всё сделаю быстро, и, мы займёмся ловушками. Пойми, Генрих, мы их всех сделаем, — слегка трясясь от возбуждения бормотал чересчур встревоженный юноша, чьи мысли о возможной победе просто опьянили его.
— Руди, стоять! — крикнул офицер, пытаясь заглушить безумный поток мыслей в голове солдата, но тот его всё никак не слышал.
Резко, так же быстро, как и возникла вся эта ситуация в сгоревшем дендрарии, прозвучал взрыв. Не обращая внимания на голос своего командира, солдат направился в сторону небольшой насыпи, которая за собой скрывала дыру в стене. Мина стояла на небольшом расстоянии от стены, и, её всё же можно было легко обойти, — человек мог наткнуться на неё только при нескольких условиях: если бы он начал копать; совершенно случайно наступив на неё или находясь в скоплении людей, что ходила туда-сюда. Генрих пришел к выводу, что такое происшествие было лишь вопросом времени. Вырвавшиеся из устройства осколки разорвали плоть и органы Руди, оставив только испещрённое тело на земле. Солдат умер в течении доли секунд, даже не сообразив, что случилось. Генрих же чудом остался невредим, так как большая часть снарядов угодила в его подчинённого.
Генрих вернулся в дом и отмыл лицо от пятен крови. К его удивлению, на звук взрыва не примчался Франц, хотя ситуация была не из приятных, и они должны быть наготове ко всему. Несколько минут никто не спускался на первый этаж, не было никаких звуков, будто Франц, поднявшись наверх, просто исчез. Это таинственное исчезновение вынудило Генриха пойти за ним.
Проходя мимо покоев сестры, Генрих обратил внимание, что дверь всё ещё закрыта и не позволяет Анне покинуть пределы комнаты.
— Брат? — раздался тихий голос за дверью.
Генрих едва расслышал эти слова, — они звучали так тихо, что изначально показались шепотом сквозняка. Юноша прильнул к двери, чтобы прислушаться.
— Да, сестрёнка, — попытался спокойно ответить Генрих.
— Не ходи во двор.
— Двор?
— Я слышала, как какой-то дядя говорил, что во двор выходить опасно.
Генрих медленно отошел от двери. Он не понимал о чём идёт речь, но Анна ничего больше не сказала, ведь и сама не знала, что всё это означало. По комнатам должен был ходить Франц, но зачем ему говорить про двор? К тому же Анна ни за что не назвала бы его как «какой-то дядя» — она видела юношу и даже говорила с ним. Эта новость не понравилась офицеру, и он направился во двор.
Осторожно перебравшись через смертельную баррикаду, Генрих вышел наружу, где начал внимательно осматриваться вокруг. Никаких изменений с прошлого посещения не произошло, всё оставалось точно так же, как и было при уходе Вольфганга. Офицер приблизился к воротам, чтобы прислушаться что за ними. Единственное, что слышал юноша — тишина. События становились всё более странными, будто Анна попыталась
