Борис Мишарин - Исцеление
— Знаю, знаю, — рассмеялся Михайлов, — наши соображают быстрее и многие вопросы знают получше. Я не понял — ты что, против того, что Надя стала такой умной? — Николай снова рассмеялся.
— Да иди ты… со своими приколами, — отшутился Степанов, — пару глоточков еще выпью и домой пора ехать, Света заждалась уже.
Но не только поэтому, что его заждалась жена, спешил домой Степанов. Ему хотелось побыть одному, обмозговать полученную информацию от Виктора, набросать в голове черновой план проведения операции. По своей сути он был трудоголиком, и ему не терпелось скорее определить основные моменты задержания бандитов и последующей работы с ними. Если Виктор прав, а он логически наверняка прав, и Казбич решит провести свои мероприятия через два дня, то у него в запасе не остается по времени ничего — один день. Послезавтра отдел Пустовалова должен быть в полной боевой готовности.
Через день, как обычно, Виктор Михайлов ехал в УВД. На уже известном месте стоял, скромно прижавшись к тротуару, старенький, видавший виды, «Жигуленок». Михайловский «сканер» показывал в нем пластиковую взрывчатку, Виктор заблокировал радиосигнал и проехал мимо. Бандит, гулявший во дворе дома, заметался, вытащил из кармана маленькое устройство и беспрерывно жал и жал на кнопку.
— Не сработает, мы блокировали радиосигнал, — раздался голос сзади.
Оперативники УФСБ схватили его за руки, не давая возможности выкинуть пульт, одновременно проводились задержания сразу всех участников речной сходки и лиц помельче. Готовивших «Жигули», закладывающих взрывчатку и даже ее продавцов. Почти везде задержание прошло гладко, ошеломленные внезапностью бандиты не оказали сопротивления. Только один, случайно оказавшийся на улице бандит, заметил и понял, что приехали за ним. Заскочив в дом, он отстреливался до последнего патрона, ранив одного оперативника, выскочив в окно, пытался уйти на рывок, но был ранен в ногу и задержан. Сейчас, пока задержанные бандиты не опомнились, их допрашивали в присутствии адвокатов и проводили с согласия подозреваемых видеозапись допросов.
Большая часть из них, в том числе и Казбич, сознались под тяжестью улик в совершенных злодеяниях, меньшинство упорно все отрицали, не смотря на неопровержимые факты. Созданная оперативно-следственная группа не ограничивалась фактами покушения на Михайлова — она отрабатывала, документировала все выявляемые в ходе следствия и оперативно-розыскной работы злодеяния преступников. В процессе работы всплывали новые лица, задерживались новые люди, дело разрасталось, как снежный ком, падающий с горы. В отдельное производство уже было выделено несколько уголовных дел, связанных, в том числе, и с другими регионами страны.
Впервые в России проводилась столь масштабная и успешная операция, в ходе которой обвиняемым вменялись такие тяжкие статьи уголовного кодекса, как бандитизм, организация преступного сообщества, убийство. Под стражей находились 97 человек, к гораздо большему количеству применялась подписка о невыезде. Оперативно-следственные действия находились в самом разгаре, но уже на этом этапе организованной преступности был нанесен мощнейший удар, от которого нельзя было допустить, что бы она оправилась.
За ходом этого дела внимательно следили за рубежом — оно стало политическим по своей масштабности. Задержаны не только все лидеры преступных группировок областного центра, но и многие активные участники этой преступной среды. Потерявшие свое влияние бандиты, уже не могли оказать существенного воздействия на ход и реализацию уголовных дел, их не боялись и оставшиеся у них еще деньги не возымели в этой ситуации былого воздействия.
На Виктора Михайлова в управлении ФСБ глядели с благоговением, называя за глаза «Большим». «Большой» подсказал, посоветовал «Большой», «Большой» одобряет — это считалось высшей похвалой мастерства оперативника или следователя. К нему тянулись, стараясь перенять навыки, опыт, обращались со сложными, запутанными вопросами, не задумываясь над тем, откуда у него эти знания и опыт — все быстро привыкли, что он знает все. В непростых вопросах, когда законодатель располагал несколькими правовыми актами по одной ситуации или в законе имелась «дырка», Виктор всегда находил оптимальное решение, которое бы устроило подавляющее большинство людей. Он уважал Закон и даже если правовой акт фактически защищал очень малую толику народа, но элитную, а из этого следовало, что он всегда работал, в отличие от многих других законов, был для него незыблем. Законным порядком и следовало устранить правовые «шероховатости», над этим он и работал.
Таня Зеленская в своих статьях и очерках исподволь начинала подготавливать людей к определенному решению правовых, экономических и медицинских проблем, она старалась показать, что можно добиться правды без денег и связей, можно сделать многое, если не быть инертным и не рассуждать о том, что все равно чиновники по-своему сделают. Сейчас она описывала тщетные попытки оставшейся мафии вытащить из тюрьмы своих лидеров, неудачные попытки запугивания и дачи взяток.
Сотрудники, прокуроры и судьи поняли, что с мафией можно результативно бороться, не бояться и не брать взяток, а главное — это понял народ! Все маленькие вундеркинды делали одно общее дело, старались улучшить социально-экономическое положение народа.
Юля на встрече с руководителем департамента здравоохранения предложила свою программу по лечению и реабилитации наркоманов. Она смотрела шире, чем врач, понимая, что снижение уровня наркомании повлечет за собой и снижение уровня преступности, улучшит социально-бытовые, и семейные отношения.
Полный актовый зал волновался, дышал, жил, колебался и ждал. Многие пришедшие на первый сеанс наркоманы уже проходили различные курсы лечения — начиная от разных коммерческих медицинских фирм, обещающих «золотые горы», до стационарного лечения, где некоторые из персонала торговали тут же наркотой. Некоторых после лечения родственники изолировали в деревнях, на дачах, меняли место жительства и круг общения, но в конечном итоге получали одно и то же — через пару месяцев возврат к старому, очень редко удавалось продержаться год и более.
Почти все пришли сюда из-за фамилии — Михайловы кое-что значили и для них. Отчаявшиеся близкие родственники наркоманов надеялись на Юлю, как на Бога, но в зал пропускали только больных и рядом, на площади, собирались друзья и родные с надеждой на излечение. Их было гораздо больше, чем присутствующих в зале, почти с каждым пришла жена, мать или сестра, все, кому эта социальная и физическая болезнь доставляла много хлопот и горя. На площади вертелись и журналисты, берущие интервью, они уже предчувствовали запах новой сенсации и накапливали материал, давая пока в эфир статданные о пришедших, биографии некоторых, употребляющих наркоту со стажем, что бы потом при любом исходе лечения выплеснуть на страницы газет и в эфир свой, часто некорректный, материал.
Над площадью витали боль, страдания, переживание, вера и надежда, в зале царила несколько иная атмосфера — кто-то надеялся и верил, кто-то инертно плыл по течению, кто-то пришел из любопытства, а кто-то жаждал провала. В случае излечения у торговцев наркотиками уплывал из рук очень доходный бизнес и они, желая вылечиться сами, никак не желали этого другим. Они пришли не только вылечиться, но и узнать самим, из первых рук, эффективность лечения, что бы строить потом свои планы по наркобизнесу с учетом возможной потери клиентов, предпринимать какие-то новые шаги в этом направлении.
Небольшой актовый зал, вмещающий 300 человек, гудел — впервые официально собиралось такое количество наркоманов в одном месте. Люди общались между собой, обсуждали свои проблемы, говорили о дозировках и нюансах приготовления наркотиков из маковой соломки, многие сидели на героине и у них шла речь о другом.
Ирина Валерьевна Шумейко, подняв руку, успокоила зал.
— Сегодня собрались здесь добровольцы, кто действительно желает избавиться от своей пагубной привычки, уносящей ваше здоровье и причиняющей огромные страдания вашим близким людям. Собрались те, кто хочет и не может, не в состоянии избавиться от наркозависимости. Ваши родственники за этими стенами ждут вас домой сегодня здоровыми, я надеюсь и верю, что так и будет. Такие сеансы мы будем проводить еженедельно, а сейчас я уступаю место доктору медицинских наук, профессору Юлии Николаевне Михайловой.
В зал вышла Юлия Михайлова, все уже знали, что она маленькая девочка и все равно над притихшим партером повисло удивление и любопытство. Каждый хотел разглядеть ее получше и не предъявил бы в будущем претензий в случае неудачи. О ее работе в клинике отца знали все, и что привело сюда в первую очередь людей — желание увидеть знаменитого хирурга или освободиться от наркозависимости? На этот вопрос однозначного ответа не было.
