Капитаны судьбы - Игорь Леонидович Гринчевский

Вот я и «поделился от широты души». Диверсантам и партизанам, если верить фильмам и здравому смыслу, взрывчатка всегда пригодится. Рельсы взорвать или мост, чтобы погоня отстала, или каменную осыпь на врага спустить. Да мало ли применений они могут найти?

Впрочем, я отвлёкся. А сейчас почти всем присутствующим членам моей команды явно было любопытно, как именно я донесу до Менделеева те доводы, что регулярно озвучивал им. И вообще, получится ли? Ведь на него я авторитетом давить не мог, надо было убеждать логикой. Что ж, попробуем!

— Вот вы, Дмитрий Иванович, говорите «отдать». Это что, как с вашим пироколлодием было?

— Эк вы меня право! — аж закашлялся великий учёный. История была не слишком известна и не очень красива. Американский военный эксперт присвоил технологию, разработанную Менделеевым, оформил патент, а потом России же его и продал. — Но ведь я прав! В итоге это изобретение внедрили быстрее! В том числе и у нас. Любят у нас преклоняться перед Западом!

— Как вы могли заметить, Дмитрий Иванович, у меня со скоростью внедрения проблем нет. Но нет их лишь потому, что я не просто «отдаю миру», а успеваю на своих новинках прилично заработать. Настолько прилично, что хватает и на новые разработки. И вот от этого как раз прогресс идёт быстрее. В том числе, и для остального человечества.

Менделеев задумчиво покачал головой. Он надеялся убедить меня, а получилось, что это я заставил его сомневаться.

— А вот, кстати! Вы меня пироколлодием попрекнули! Но ведь и аудиола эта, что в салоне стоит, не вами сделана. А рация в рубке, с помощью которой вы можете связаться с руководством любого участка стройки или с её штабом… Да хоть с Архангельском или Петрозаводском! Так вот рация эта — она ведь германского производства. Чем же ваш метод лучше? — лукаво прищурившись, уколол меня учёный.

— Хотя бы тем, что радиолампы в этих аппаратах — с Петрозаводского завода. И пластинки для аудиолы сделаны из моего пластика, причём на предприятиях, в которых у меня половина пакета акций. Да и динамики — они из технического углерода, полученного в Петербурге, на российском заводе. Полученного, кстати, из нашего повенецкого шунгита.

— К тому же, и немцы, и французы в будущем году обязаны построить в России дочернюю фабрику. А через три года, когда она станет способна покрыть российский рынок, — передать её нам, в зачёт поставок! — добавила Наталья. — Так что мы таким способом долю импорта потихоньку сокращать будем.

— Ладно! — вскинул Дмитрий Иванович обе руки вверх. — Убедили! Обдумаю я ваше мнение на досуге. Может, и соглашусь. Но пока-то, хотя бы мне одному, под честное слово, можете рассказать, что вы там придумали? А то даже Чернов начал отмалчиваться. А про Байкова я вообще молчу! Совсем он под ваше влияние подпал! А мне же любопытно! Просто до крайности! Ну, так что, расскажете?

— О чём речь! Для того вас с собой и звал! В общем, мы готовим…

Глава 4

— Милый, я тебя просто обожаю! — сказала Натали, прильнув к моему плечу. Ну, какому мужику не будет лестно услышать такое от умницы да красавицы? Да ещё наедине, ведь в Петрозаводске сошли только мы двое, остальные поплыли в столицу. Разумеется, я растаял, начал гладить её по волосам и… А никакого «и» дальше не было, она отстранилась и строго сказала:

— Да погоди ты! Я хочу тебе «спасибо» сказать! Я ведь видела, что Морган тебя бесит, что ты ревнуешь… Даже на дуэль его, вон, вызвал! — хихикнула она, но тут же собралась и серьёзно продолжила: — Понимаешь, мне это было очень нужно! Это не блажь, нет! У него взгляд другой! Он просто задавал вопросы: «А почему вы решили строить металлургический завод в Сосновце? Почему передумали строить в Кеми? Отчего вообще не в Оулу[12]? Ведь оттуда и строительство завода снабжать, и продукцию вывозить быстрее и дешевле?..»

— Нельзя нам в Оулу! — досадливо поморщился я. — Финнам много воли дают, пришлось бы любой чих с их Сенатом согласовывать, а то и вовсе сейм собрали бы! Нет, политика сейчас правильная, в конце концов, их уломали бы. Но на это годы ушли бы!

— Во-от! — торжествующе сказала Натали! — Потому-то я и говорю, что Морган — гений менеджмента! Простыми вопросами он сумел мне мозги прочистить!

'…Да, пришлось признать, что от Моргана была польза. Натали по результатам общения с ним предложила в корне реформировала наш Холдинг. Принципы были просты:

Во-первых, разделение бизнеса по контурам. При этом «внутренний круг» принадлежит нашей семье либо полностью, либо мы имеем контрольный пакет. Именно предприятиям этой группы круга я отдаю своё основное внимание, о его развитии в первую очередь же беспокоюсь. В этот круг входят производства «ключевых продуктов», то есть того, что кроме нас не может произвести никто в мире, либо того, что определяет наши конкурентные преимущества. То есть в обязательном порядке — это мой химический комбинат, все ГЭС, обогатительный комбинат в Костомукше, будущий завод по производству титана и тантало-ниобиевого концентрата и шунгитовый рудник. Всё остальное — строго по необходимости.

В «средний круг» же войдут бизнесы, важные для существования внутреннего круга, но при этом их продукты или услуги могут быть воспроизведены другими и без нашей помощи. Предприятия этого круга будут принадлежать банку «Норд» и управляться госпожой Воронцовой и её аппаратом. Сюда войдут железные дороги, электрические сети, Онежский электромеханический комбинат, Повенчанский глинозёмный завод, когда его достроят, будущий алюминиевый завод под Сегежей (решили возить рабочих на завод оттуда, а не строить новый посёлок, так людям комфорта больше), железорудное месторождение в Костомукше, рудник на Ловозере, нефтедобыча на Варьеге и Ухте,