Фальшивый талисман. Зашифрованный счет - Ростислав Феодосьевич Самбук
На миг и майору стало страшно, как бывало в детстве, когда оставался один в лесу — за каждым стволом чудится опасность…
Минуты тянулись долго, сон одолевал Бобренка, он с завистью смотрел, как тихо дышит Толкунов, вертелся и растирал себе щеки. Наконец наступила его очередь — майор свободно вытянулся под кустом, но сон как рукой сняло, и Бобренок долго не мог уснуть. Проснулся он от толчка, сразу сел, протер глаза и спросил:
— Который час?
— Одиннадцать.
— Пошли.
Они вышли к селу. Постояли немного под развесистым деревом. Параскина хата казалась безлюдной. Пробираясь по подлеску, обошли село и разошлись. Толкунов залег в огороде среди подсолнухов, а Бобренок устроился в полуразвалившемся сарае так, чтобы видеть подход к нему.
За огородами, окружавшими сарай, начинался луг с ручьем посередине, по его руслу можно было почти незаметно подойти к сараю, и Бобренок подумал, что сметливая Параска неслучайно выбрала это место для встреч.
В центре села лаяли собаки, где-то близко сонно запел петух, но сразу спохватился и замолк — тишина, и только уханье сыча доносилось из пущи.
Незнакомец вышел из леса ровно в двенадцать, перебирался от куста к кусту осторожно, пока не скрылся в лощине. Выскользнул из лощины напротив сарая, метрах в пятидесяти от него, постоял, оглядываясь, и направился прямо к Бобренку, притаившемуся за дверью. Он вошел в сарай смело и не таясь — был уверен в полной безопасности — и только вскрикнул, когда майор заломил ему руки.
— Тихо! — приказал Бобренок. Связал руки пришельцу и ловко обыскал его. Не найдя оружия, обыскал еще раз более внимательно и зажег фонарик, осветив лицо ночного гостя. Молодой, лет двадцати пяти парень, полнолицый, курносый, смотрит испуганно, и губы дрожат.
— Кто ты? — спросил майор властно. — И откуда?
Парень сморщился, чуть не заплакал и ответил обреченно:
— Иван Заглада, и документы у меня есть…
— Какой Заглада и откуда?
— Из леса… Там курень, и я живу…
Бобренок произнес строго:
— Быстрее! Всю правду и до конца. Когда забросили, с кем, какое задание? Настоящая фамилия?
— Заглада, я же говорю, что Заглада. Не убивайте меня!
Бобренок подтолкнул его в глубь сарая.
— Но я ведь не вру, и вы можете проверить…
— Говори, откуда и какое задание?
— Какое задание? Окруженец я и жил здесь в селе. В хате Параски Ковтюх.
Сейчас и майору стало ясно — поймали они не ту рыбу. На всякий случай пригрозил парню пистолетом, выглянул из сарая и почти столкнулся с самой Параской. Сразу же за ней из темноты вынырнул Толкунов.
Параска, очутившись между двумя мужчинами, метнулась в сторону, но от капитана не убежал бы самый быстрый диверсант, не то что женщина.
— Без глупостей! — приказал он.
Он подтолкнул Параску в сарай, где стоял в углу парень со связанными руками. Женщина бросилась к нему, обняла и заплакала.
— Что они сделали, Ивасик! — воскликнула. — Чего бросаетесь на людей? — обернулась зло.
— Вы знаете этого человека? — спокойно спросил Бобренок.
— Почему ж не знать? Муж мой.
— Как звать?
— Иван Заглада. С сорок первого у меня, и люди могут подтвердить.
Бобренок услыхал, как разочарованно хмыкнул Толкунов у него за спиной, и спросил:
— В какой части служили, Заглада, и как попали в окружение?
Парень вытянулся, насколько позволяли связанные руки, и доложил четко, словно своему ротному командиру:
— Сержант тридцать шестой гаубичной батареи восемьдесят первого артдивизиона. Нас окружили под Ровно, потерял своих и решил остаться. Был ранен в ногу и не мог идти… — добавил, потупившись.
— Почему не явился в ближайшую воинскую часть после освобождения?
Заглада шмыгнул носом, блеснул глазами на Параску и ответил виновато:
— Она не отпустила…
— Но ведь ты солдат.
— Солдат! Я ей говорил: должен идти к своим, она плачет — не пущу, потому что убьют… В лесу курень устроила, за болотом, там места глухие, никто не ходит, а ночью в сарае встречались.
— Дезертир! — вдруг зло крикнул Толкунов. — Дезертир и предатель! Пойдешь под трибунал, штрафбат обеспечен! Ясно?
Парень опустил голову:
— Куда уж ясней…
— Кто из деревенских может подтвердить, что он на самом деле окруженец? — спросил Бобренок у Параски.
Та наконец оторвалась от парня.
— Его не расстреляют? — спросила со страхом.
— Я говорю: обойдется штрафбатом… — Толкунов выключил фонарик, экономя батарейки.
— Тут каждый в селе знает меня. Я не помогал немцам и не служил у них, все подтвердят.
— Держался за юбку! — презрительно бросил Толкунов.
— Подождите, — вдруг встрепенулся парень, — я догадываюсь, кого вы ищете. Параска видела в лесу и говорила мне…
— Кого? — подскочил к женщине Толкунов. — Кого и когда, говори быстрее!
— Лейтенант с вещмешком, еще хромал. Вчера утром, вижу, шпарит какой-то лейтенант в Жашковичи. Я спряталась — к кому, думаю, идет? Кустами обошел село, а потом на тропинку повернул, к леснику. Эта тропинка только к леснику, — добавила уверенно, — мы здесь все тропинки знаем.
Бобренок развязал парню руки.
— Сейчас мы покажем тебя кому-либо из сельчан, — сказал, пряча ремень. — Если ты окруженец, завтра отправим в Маневичскую комендатуру.
Заглада пошевелил пальцами, разминая руки. Параска прижалась к нему.
— Я сразу заподозрила этого лейтенанта, — произнесла уверенно. — Зачем прятался в кустах? Да и лесник подозрительный, люди говорят, с бандерами связан.
Толкунов переглянулся с Бобренком.
— Пошли, и так задержались…
Глава 5
Оберштурмбаннфюрер СС Греффе внимательно прочитал характеристику, удовлетворенно откинулся на спинку кресла. Кажется, кандидатура отвечает всем требованиям: наконец-то нашли нужного человека. Поскольку данные на этого агента требует сам Кальтенбруннер, то и бригадефюрер СС Вальтер Шелленберг, начальник VI управления Главного управления имперской безопасности и непосредственный начальник Греффе, безусловно, познакомится с ними. Оберштурмбаннфюрер придвинул к себе характеристику, еще раз внимательно изучил ее.
Петр Ипполитов. С конца двадцатых годов по сороковой жил на Украине, в Узбекистане, Башкирии. Под разными фамилиями. Перед войной, получив служебную должность заведующего нефтебазой на одной из сибирских станций, прихватил большую сумму денег, бежал, скрывался, используя подложные документы.
В ноябре сорок первого года Ипполитова мобилизуют в армию, где он служит вначале командиром взвода, а затем — роты. В мае сорок второго, выбрав удачный момент, переходит на сторону немецкой армии. На допросах сообщил командованию много фактов, имевших определенное военное и политическое значение.
Что ж, это тоже говорило в пользу Ипполитова: стало быть, готовился к переходу через линию фронта и пришел не с пустыми руками.
Далее: в деле есть
