Сирийский марафон. Книга третья. Часть вторая. На золотом крыльце сидели … - Григорий Григорьевич Федорец
— Лучше озвучь, сколько там ландскнехтов ошивается? — подполковник, завзятым блогер настукивал сообщения в простеньком на вид смартфоне. Перед выходом было условлено, держать связь через тривиальный чат в “Telegram”. Используя некий сленг, наработанный ещё в Сирии. Нечто среднее между феней и флотским лексиконом. — Баржа на подходе. Если встречный ветер не усилиться, часика через пол будет в «точку». Аккурат на зорьке объявятся.
— Пехотинцев аж семь штук. Медитируют в двух бунгало, — несколько раз сморгнув, Андрей взялся за бинокль. — Двое на шухере. Пирс обживают. Типа рыбаки. Домиков в лагере получается … одиннадцать штук. Один явно кухня-столовая.
— Столиков на сколько рыл? — Кайда оторвался от электронного девайса.
— Ну, … двадцать-двадцать пять. Не более. Под навесом стоят.
— Значит в две смены рубали.
— Похоже на то, — старший лейтенант перевёл оптику на пирс.
— Так, чего пишут? — дзенькнул сигнал нового сообщения и Александр перевел взгляд на экран смартфона. — В бухте глубина, что в луже. У баржи причалить не получиться.
— Командир, пусть Гуаль с парнями отвлекут внимание на себя, — Морозов встал в полный рост, опираясь на ствол махагони. — Ландскнехты шляются без трещоток, только мушкеты за поясом.
— А, что?! Дельная мысль, pan porucznik! Гуаль дернет ревун, а мы с тыла атакуем, — подполковник торопливо затыкал по экрану телефона, бормоча при этом. — Двойкам на исходную. Сигнал к атаке — тройной ревун.
Зрелище было ещё то! Над соснами, что мачтами высились на кромке мыса, застенчиво выглядывало солнце. Прозрачные, словно льдинки в талой воде, тонюсенькие облачка рванули врассыпную едва из небесного кувшина тонкой струйкой полилось рыжее золото. Пичуги точно с цепи сорвались, разом затрещали, будто сварливые бабки с лавочки у подъезда, перемалывая косточки соседей. Им перечили пернатые мажоры, высвистывая лирические трели с утра пораньше. На фоне праздника зари особенно гадко выглядел чадный дым из пароходной трубы. А та, знай себе, выплевывала порцию за порцией в стеклянные небеса и в ус не дула. Одиночный вопль корабельного ревуна гармонии не прибавил.
Они затаились буквально в тридцати метрах от крайних бунгало. Забора не имелось толи по причине экономии, толи по задумке архитектора. Это обстоятельство упрощало. Вульгарный забор, будь он из стальной сетки или бетонных плит, помехой не являлся, но … Только киношные герои неистово ищут дополнительные приключений на пятую точку. В любом мало-мальски серьезном деле главенствует прагматизм. Причем высшей пробы без примесей.
Нос баржи, облупленный до ржавости, высунулся из-за мыса. К рыбачкам на пирсе добавилось трое. Прикидываться праздными ротозеями потребности не было. Всё правдиво, без потайного смысла. Объявилось нежданно-негаданно некое чудо-юдо, вот и пришли полюбопытствовать по причине скуки и незаурядности события. Вполне по легенде. Когда баржа заблажила во второй раз, да ещё и двойным протяжным, проняло и оставшихся. Покинули домики с тростниковыми крышами, да и застыли, что те витязи из сказки. Даже ладони на манер козырька к бровям приставили. Оно и понятно, на зарю в упор смотреть, себе дороже.
— Готовность «ноль», — перешёл на радиосвязь Кайда. Дольше шифроваться смысла не было. — Работаем!
А, баржа антикварным утюгом, вкатывалась в бухту. «Веселый Роджер» скалился на кончике антенны, а та выгнулась коромыслом лихим манером. Тройным коротким, будто вызывал на поединок, взвыл ревун и …
— Una mattina mi son svegLiato. O bella ciao, bella ciao, bella ciao ciao ciao, — над изумрудными водами поплыл голос юного итальянца. Словно не динамики судовой трансляции, а парень на палубе перебирал струны гитары. — Una mattina mi son svegliato e ho trovato L’invasor.
Первыми получили «витязи». По схеме «плечо-колено» отработали три «винтореза». ВСС на такой дистанции штука убойная, а в руках спеца, считай скальпель у хирурга. Троица ещё валилась на прохладный по утренней поре песок, а Мигель, Капа и Носорог уже неслись почище спринтеров. В камуфлированном окрасе «Калаши» за спиной, боевые шлемы на голове, вороненные “Taurus” в руках.
С четверкой на пирсе обошлись без гуманизма. Рыбачки успели вскочить на ноги, но, как и их напарники, второй куплет «Белла чао» услышать не удалось.
— Командир, я тут экспресс-допрос учинил, — ухмыляясь во весь рот, сообщил Еремеев. Он горой возвышался над пленным, поигрывая «Таурусом». Размер пистолета внушал, тем более с накрученным на ствол, глушителем.
— Одного взять удалось? — подполковник хмуро разглядывал «языка». Тот, сломанной куклой, валялся на песке. Повязки на колене и плече интенсивно кровенили, а загар, весьма плотный, не скрывал землистую бледность физиономии. Обритая голова с закрытыми глазами неподвижно лежала на, свернутом в четверо, пляжном полотенце.
— Обижаешь, начальник, — Николай не убирал улыбку. — Три штуки на круг имеем. Вид у добычи не товарный, зато разговорчивые, спасу нет.
— О чем поведал орёлик? — Александр, подобрал пластиковую бутылку, что валялась на крыльце веранды. В один прием скрутил пробку и, присев к раненому, приложил горлышко к пересохшим губам. Тот, не поднимая век, сделал два глотка.
— Вы русские? — с жестяным скрипом ворочая языком, на испанском выдавил пленный. — Это хорошо.
Кайда снизу-вверх глянул на капитана:
— Промедол ставил?
— Как положено, двадцатку, — кивнул Николай. — Он на бодряке был, только сейчас раскис.
— Ставь ещё, — подполковник, увидев проходившего мимо Мишкина, поманил рукой и повторил манипуляции с бутылкой. Наблюдая, как раненный с трудом глотает жидкости, спросил на английском:
— Янки?
Пленник затаил на миг дыхание потом кивнул.
— Ответишь на вопросы, передам властям. Как в вашем суде: «Правда, только правда, ничего кроме правды. Усёк?
— Обещаешь? — американец покосился на Носорога с шприц-тюбиком в руке. — Наркотик?
— Обещают жениться, мы делаем. Не дергайся, легче будет, паря, — Еремеев, скинув пальцем колпачок, ткнул иглу в предплечье.
— Значит они живы, — выдохнул раненный и дернул губы в подобие улыбки. — Хорошо. Спрашивай. После допроса к праотцам не отправишь?
— Не отправлю, — помедлив секунду Александр твердо посмотрел тому в глаза. — Военная разведка?
— Военно-морская, — дыхание янки начинало выравниваться. — SEAL.
— Те двое? — он кивнул в сторону бунгало.
— Британцы, SBS.
— Special Boat Service, — Носорог плотоядно ухмыльнулся. — Люблю водоплавающих, спасу нет. Вы тут балакайте, пойду гляну на жителей туманного Альбиона.
Валентин, посмотрев вслед капитану, присел на корточки справа от американца.
— Виски не предлагаю, за неимением. Да, и нельзя тебе, а вот тонизирующий чай из местных трав в самый раз, — полковник отвинтил с металлического термоса крышку и, отжав клапан, набулькал прямо в крышку.
Дождавшись, когда раненный птичьими глотками допьет, спросил равнодушно:
— Из столицы кто вчера приезжал? Санчес? Не ври, что первый раз слышишь.
— Я не знаю его по имени, — пленный, не обращая внимания на обильную испарину, вильнул взглядом.
