Миша Бродский - Дорога сквозь мёртвую и живую
Мадианитянин остановился в дверях и внимательно осмотрел таверну. Это не Корей. Этому надо знать, куда заходишь и кто там сидит. За этим не следует отряд из десяти жилистых левитов с командиром, прошедшим огонь и воду.
Взгляд его задержался на мне. Не мигая и не отводя глаз он уставился мне в лицо. Что-то пытается изобразить. Запугать, подавить волю. Смешной мужик.
Игра в гляделки – это не мой стиль. Убивать я его не собирался: заказа не было, а так – что смотреть-то. Я отвел глаза в сторону. Мужчина торжествующе ухмыльнулся и продолжил осмотр.
Глаза в сторону я отвел, но так, чтобы по-прежнему видеть всё, что надо. Как учил меня Захри, смотреть в упор на противника, будь это человек или животное, надо только тогда, когда твёрдо решил его убить и когда точно знаешь, что настоящей борьбы не будет.
Только человек, самое тупое существо на свете, смотрит в упор на других без веской причины. В животном мире это не положено. Чтобы вовремя среагировать на атаку, надо быть максимально расслабленным. Никогда мангуста не ушел бы от удара змеи, если бы натужно пялился ей в глаза во время боя.
Мне этот человек понравился. Смотрит без страха и без отвращения. Это для меня главное.
Для меня все люди делятся на два типа. Большинство – те, кто смотрят на меня со страхом и отвращением; меньшинство – спокойно, не боясь и не презирая. По крайней мере, делают вид, что не боятся и не презирают. Он был из этого меньшинства. Всё остальное меня в людях мало интересует.
Есть ещё одна совсем маленькая группа людей. Это те, которые принимают меня таким, как я есть. Это даже не группа. Это отдельные люди. Сначала были отец и Милка. Потом Захри. Теперь Ор и Халеф.
Ну отец, Милка, Захри – это как-то само собой разумелось. Но то, что возможны и другие такие, я узнал только здесь в таверне Ора.
По таверне пошёл тяжёлый, вязкий запах ненависти. И странное чувство, что меня это не касается. Ненависть не ко мне.
Купец-мадианитянин. От него шли злоба и отвращение. И я правильно прочувствовал. Смотрел он не на меня, а на вошедшего соплеменника.
Тот тоже это понял, явно узнал купца и с ним играть в гляделки не стал. Отвёл глаза и быстро прошел сквозь залу ко входу в заднюю комнату. Левиты пропустили его беспрепятственно.
Купец-мадианитянин всё не мог успокоиться. Смотрю, встал и идёт ко мне. Ни фига себе, как мужика достало. Хотя и сидим вместе почти каждый вечер, но это когда Ор и Халеф рядом. Чтобы ко мне одному подсесть, такого ещё не было.
Подошёл, спросил разрешения сесть. Я, конечно, согласился. Делать всё равно пока нечего. Что ж от компании отказываться? Да и любопытно мне было очень.
– Так вот где эта мразь окопалась, – сказал купец. – Видел мужик прошел? Это зять Иофора, нашего первосвященника. Зять и помощник. Муса, сын Рагуила.
А дальше купец сообщил мне очень интересные вещи. Говорил путано, волновался. Перескакивал с места на место.
Из его слов я понял следующее:
Есть такой Иофор. Учёный человек и род знаменитый. От Авраама по прямой линии идет. В большом он почете у мадианитян.
А вот Муса – так себе. Почти безродный. Отец есть, а мать вроде рабыня какая-то. Но Иофора окрутить сумел. Сначала в ученики уговорил взять. Потом все жреческие обязанности стал за Иофора исполнять. Гадания, предсказания, ну и всё такое. Иофор за Мусу даже дочь отдал. Хотя и сильно неравный брак.
Купец с братьями задумали караван собрать. Из Египта в Ханаан через Иерихон на север в Иерусалим и дальше на побережье. Ещё несколько купцов к ним присоединились.
Хороший урожай случился в Египте, и войны давно не было. У ремесленников много товара скопилось. Цены хорошие. И на зерно, и на товары египетские. Купцы большую прибыль планировали взять.
Пришли к Иофору, чтобы рассчитал он им дни благоприятные и указал, каким маршрутом идти безопаснее и удобнее. Иофор купцов к Мусе переправил.
Муса всё сделал как надо. И дни рассчитал, и какими оазисами лучше идти через пустыню. Где выйти из Египта, как пройти через болота, когда и где лучше через реки и каналы переправиться.
Посоветовал, где охрану нанять. Они хотели иудеев позвать. Он отговорил. Объяснил, что за те же деньги или даже дешевле можно получить в три раза больший отряд из хананеев и измаилтян прямо в Мигдоле. Там много военного народу оказию ждёт, чтобы вернуться в Ханаан.
Человека дал в Египте, который всё это организует. У оракула получил предсказания благоприятные. Всё как положено. Заплатили Мусе хорошо. Работа того стоила.
И складывалось всё на редкость удачно. Цены действительно хорошие, товар отменный. Поездили и по племенам израильским, и по базарам.
Зерно, чеснок закупили частично у египтян, частично у племени Иссахара. Ткани и одежду взяли прямо у ткачей Дана, оружие и украшения у иудеев, пряности, чёрное и красное дерево у моряков Завулона.
Охрану наняли недорого через человека Мусы. Отряд получился разрозненный, зато большой.
На выходе из Египта в Мигдоле на базаре встретили знакомых купцов израильтян из племени Симеона. Оказалось, что они тоже идут в Иерихон, оттуда на восток к финикийцам и дальше, к хеттам. До Иерихона решили идти вместе.
Караван и охрана у израильтян были поменьше, но зато охрана из иудеев. Три десятка иудеев – большая сила.
Так вот получилось, что был это для мадианитян счастливый случай. Подарок Бога. В первом же оазисе караван ждала засада амаликян.
Почти вся охрана, нанятая через человека Мусы, исчезла ещё до начала боя. Остались, может быть, с десяток бойцов, да купцы со слугами. Если бы не израильский караван с охраной из иудеев, им бы не отбиться.
И ведь ждали именно их. Больно небольшой отряд напал. На них бы хватило, а вот иудеи амаликян разметали легко.
Вот так и получается. Что они пойдут через этот оазис, знал только Муса. Вернувшись домой, узнали, что был это не единственный случай. Только им повезло. А другим нет. Те другие сгинули в пустынях. Сгинули все, кто нанимал Мусу для гаданий и других жреческих служб перед походом.
Шум среди купеческого люда большой поднялся. Хоть и неохота с Иофором связываться, но и спускать такое с рук никто не собирался.
Но, пока они бурлили, Муса исчез. Жена, дети остались у Иофора, а сам как в воду канул. Думали даже, что прибил его кто-то. Может, и сам Иофор команду дал. Ведь позор-то ему какой.
А Муса вот где, оказывается, пристроился. Хотя ожидать можно было. Не секрет, что Иофор и Корей – друзья со студенческих лет.
Во время рассказа мадианитянин всё больше и больше накручивал себя и закончил почти в истерике.
– У меня брат во время схватки с амаликянами погиб. Как же я такое простить могу? Своими руками готов гадину удавить!
Да, интересные вещи рассказал мадианитянин. Хотя мне это без разницы. И Мусу я этого не знаю, да и купец мне этот вместе с братьями и сотоварищами никто.
Своими руками удавлю! А чего же не удавил? Муса только что через таверну прошёл. Кинжал на поясе висит. Доставай и режь, если голыми руками не приучен. Левитов боишься? А там с Иофором связываться не хотелось? Бурлить бурлили, а вот взять и прирезать – никого не нашлось.
И опять, мне-то какое до этого дело? Мадианитянину я это, конечно, не сказал. Я ему это подумал.
Посидели ещё, помолчали. Купец продолжил:
– Послушай, Осия, сколько возьмешь, чтобы прикончить этого ублюдка? Но чтобы с пытками. Чтобы мучился долго.
Я продолжал молчать. Как будто не слышал вопроса.
Купец тоже замолчал. Потом сказал:
– Извини. Купец я. Даже здесь готов торговаться. Осия, прошу тебя, убей Мусу, сына Рагуила. Убей плохой смертью. Я и мои друзья-купцы заплатим, сколько скажешь.
Так уже лучше. Так я говорить могу.
– Давайте перенесем этот разговор на завтра. Завтра я буду знать, могу я принять Ваш заказ или нет.
Мы ещё посидели недолго. Молча.
– Что ж, завтра так завтра. Извини, я пойду.
Мадианитянин поднялся и пошёл к выходу. Вид у него был очень невесёлый. Понять его можно. Я всех понимаю. Ещё Захри говорил, что я очень понятливый.
Появился Ор и замахал мне рукой. Я встал и пошёл к нему. В зале воцарилась полная тишина. Слышно, как муха летает.
В дверях возник один из левитов, оставшихся во дворе. Он-то откуда узнал, что что-то может случиться? Остальные продолжали сидеть, как и прежде, полностью расслабившись. Только чуть изменили позы. Да командир сместился ближе ко входу в заднюю комнату. Видно по всему, очень не хотелось ему, чтобы я туда вошёл. Не положено мне туда.
Хороши волкодавы. Одиннадцать левитов, это тебе не толпа пацанов из военной школы. Тут даже Захри бы не справился. Они тоже много чего умеют. Один на один я бы, наверное, даже командира уделал. Но с такой командой и амок не поможет. Это тебе не гиен в саванне крошить.
