Андрей Анисимов - Бомба для Аль-Каиды
Водитель пультом открыл стальные ворота, и они медленно закатили на участок. Дом Снегиря оказался под стать его могучей фигуре – двухэтажный, из красного кирпича с широкой парадной лестницей. Водитель выскочил из машины и раскрыл дверцы.
– Хороший домик, – улыбнулся Тимофей.
– Ничего, не жалуюсь. – Согласился хозяин: – Но здесь есть и покруче.
– Например, у госпожи Тимошенко?
– У Юли? Смеешься? У нее по сравнение с моим – хибарка. Юля никогда понтов не любила. У нее и квартирка, как у большинства киевлян в типовом доме. Не выносит она показухи. Да и расслабляться в апартаментах у нее времени нет. Она трудоголик. Я ее больше тридцати лет знаю, и все эти годы она работает по двадцать часов в сутки. Не пойму, как организм выдерживает. С виду воробушек, а внутри сталь…
Тимофей почувствовал, что, заговорив о Тимошенко, он затронул неведомые струны в сердце Снегиря, и решил от дальнейших вопросов воздержаться.
В холле их встретил молодой человек. По росту и выражению лица Тимофей тут же определил, что видит наследника.
– Знакомьтесь, мой сын Стас. – Представил Снегирь свое чадо. Стас пожал гостю руку и обратился к отцу:
– Батя, слыхал новость? Аль-Каида напала на Грузию. К нам плывут тысячи беженцев.
– Вот в чем дело… – Протянул Сергей Павлович: – Теперь я понимаю, почему Юля ни в Харькове. Ладно, что бы не произошло на свете, а гостя с дороги полагается кормить. – Он помог Тимофею раздеться и, взяв его за локоть, повел в глубины своего дома.
Киев. Шестнадцатое ноября.
Кабинет премьер-министра. Десять тридцать утра.
Тимошенко сидела в кресле, так и не сняв пальто. Она держала в руках обыкновенный калькулятор и кончиком шариковой ручки нажимала кнопки. Машинка делила, складывала и умножала. Цифры со многими нулями прыгали на маленьком экранчике, и их пульсация выглядела со стороны детской игрой. Но за этими цифрами стояли человеческие жизни. Юлия Владимировна имела ученую степень экономиста и даже без калькулятора понимала – беженцы из Грузии лягут непосильным бременем на бюджет республики. Отложив машинку, она сняла трубку прямого телефона президента Украины.
– Здравствуй, господин президент. Ты мне ничего сказать не хочешь?
– Привет, Юля. Я сейчас на охоте, могу сказать, секача завалил. Хороший был выстрел.
– Поздравляю. Но к нам плывут беженцы из Грузии.
– Мне доложили. Но ты же на месте. Я тебе доверяю.
– Не всегда доверяешь. Почему ты меня на встречу с американцами не пригласил?
– Мы немного вместе оттянулись и никаких серьезных вопросов не решали. Я знаю, что ты не любишь праздно проводить время, и не стал тебя отрывать.
– Как мило с твоей стороны. Спасибо за заботу…
– Пожалуйста.
Закончив разговор, она вызвала секретаршу.
– Да, Юля. Я вас слушаю.
– Надя, набери Михайло Андреевичу, пусть соберет совет министров сегодня на шесть вечера, и спикера Рады пригласит. И попробуй соединить меня с кем-нибудь из грузинского правительства. Не все же они улетели в Америку.
Через минуту на столе Тимошенко звякнул телефон. Она сняла трубку.
– С вами говорит премьер-министр Украины. Кто на проводе?
– На проводе Георгий Хаиндрава.
– Здравствуйте, Георгий Леванович. Вы, кажется, ушли в отставку?
– Здравствуйте, Юлия Владимировна. Президент попросил меня в его отсутствие возглавить комитет по эвакуации и исполнять его обязанности, и я вышел на работу.
– А кто кроме вас из членов правительства остался в Тбилиси?
– Из кабинета министров двое, я и министр обороны. Но в Тбилиси его сейчас нет. Он на фронте.
– Что у вас происходит?
– Поти, Батуми и часть западной Грузии уже занята Аль-Каидой. Эти звери взрывают наши храмы и отрезают мирным жителям головы. В республике паника.
– Что делает армия?
– У нас нет возможности остановить агрессора. Их около миллиона, и они прекрасно вооружены. Отдельные участки, давая возможность населению покинуть свои дома. Наши части удерживают. К вам уже плывет большое количество судов с беженцами. Очень прошу, примите их по возможности без бюрократических проволочек. Многие без документов. Люди не успели их взять.
– Не беспокойтесь, сделаю все возможное.
– Спасибо. Надеюсь, что наш президент сумеет уговорить Белый дом направить в Грузию войска.
– Я тоже на это надеюсь. А вы не пытались говорить с Москвой?
– Президент России мне сам позвонил и предложил помощь.
– Так воспользуйтесь его предложением.
– Я связался с нашим президентом. Ответа из Вашингтона пока не получил, а самостоятельно, по статусу, не волен принять такое решение.
– Чем я в силах помочь, кроме приема беженцев? Вы же понимаете, что вступать в войну с Аль-Каидой мы сейчас не готовы.
– Это я понимаю. Если бы вы подняли истребительную авиацию хотя бы для психологической поддержки тех, кто в море, я был бы вам благодарен. Опасаюсь, что штурмовики агрессора попытаются утопить суда беженцев.
– Постараюсь, Георгий Леванович. Вы сами не подвергайте себя опасности.
– Я уйду из Тбилиси последним. Всего хорошего, Юлия Владимировна.
Положив трубку, Тимошенко на минуту задумалась и связалась напрямую с Кремлем. Басовитый говорок русского президента она узнала сразу.
– Здравствуйте, Юлия Владимировна. Вы по поводу Грузии?
– Как вы догадались?
– Не надо отказывать руководителю ста пятидесятимиллионного государства в элементарной сообразительности.
– Извините, господин президент, я не хотела вас обидеть. В Черном море суда с беженцами из Грузии. Хвиндрава опасается бомбежек Аль-Каиды.
– Я говорил с Георгием Хаиндрава и в курсе вопроса. Наша авиация уже в воздухе.
– Спасибо, господин президент. Как хорошо, если бы мы всегда понимали друг друга с полуслова.
– Это зависит от вас. Женщина по этикету протягивает руку первой.
– Считайте, что я уже протянула.
– Буду рад в любое время видеть вас в Кремле. Обстановка в мире требует незамедлительных консультаций.
– Благодарю за приглашение. Уверена, скоро им воспользуюсь. – Положив трубку, Тимошенко поняла, что ей жарко. Она сняла пальто и повесила в шкаф. Не успела вернуться в кресло, вошла секретарша:
– Юля, Натан Маркович в приемной.
– Пригласи и больше никого не пускай. – Секретарша кивнула, но осталась на пороге.
– Что-нибудь еще?
– Юлечка, что же теперь будет?
– Ты о чем, Надюша?
– О грузинских беженцах. Говорят, их десятки тысяч. И всех надо накормить и устроить. А сейчас зима.
– Ну и что?
– Это же огромные средства!
– Я уже посчитала. На первую неделю понадобится около шестидесяти миллионов долларов.
– Где же вы их возьмете?
– Надя, ты забыла, я же богатая женщина…
– Вы дадите свои?
– Пока не знаю. Но не умирать же людям с голоду… Все, зови генерала.
Руководитель СБУ и внешней разведки, генерал Натан Маркович Лазовой скорее напоминал артиста кино, нежели разведчика. Костюм на нем сидел, словно на манекенщике, щеки были идеально выбриты. Он вошел, и вместе с ним в кабинет проник аромат дорого мужского парфюма.
– Присаживайся, генерал. Ты как всегда, словно с обложки журнала.
– Но тебе, Юля, я все равно не нравлюсь. Сколько раз приглашал поужинать, а ты всегда занята…
– Хватит трепаться. Что ты знаешь о Георгии Хаиндрава? По-моему, сегодня это единственный политик Грузии, который не струсил.
– Что ты хочешь о нем узнать?
– Когда я, после победы нашей революции, посетила Грузию, у нас состоялось несколько встреч. Он произвел на меня приятное впечатление. Но, познакомиться поближе, не удалось. Расскажи о нем коротко.
– По образованию кинооператор. При президенте Гамсахурдиа за критику режима сел в тюрьму. Когда Гамсахурдиа бежал, его освободили и вынесли из тюрьмы на руках. С тех пор он в политике. Но, пожалуй, стоит добавить, что его отец Леван Хаиндрава неплохой писатель, репатриант из Шанхая. В семье Георгия с детства говорили по-грузински, по-русски, по-английски и по-французски. Георгий Хаиндрава образованный человек.
– Какой он политической ориентации?
– Семья Хаиндрава боролось за целостность Грузии и не может простить России Сухуми. Если коротко, то все.
Тимошенко улыбнулась:
– Теперь мне кое-что ясно. Что будем делать с беженцами?
– Это сейчас не главная проблема. – Улыбнулся в ответ разведчик: – Есть покруче. – И улыбка с его лица тут же исчезла.
– Можно без загадок?
– Можно. – Натан Ефимович открыл кейс, достал чистый лист бумаги и взял ручку, которую Тимошенко пользовала для калькулятора. Положив лист перед премьер-министром, быстро написал на нем несколько строк ровным каллиграфическим почерком: – Вот читай.
Юлия Владимировна просмотрела текст, затем поднесла листок к глазам и перечитала еще раз. Прерывающимся от волнения голосом спросила:
