Иван Стрельцов - Черная смерть
Алена коварно улыбнулась, прежде чем ответить:
— Если бы я была из ФСБ, ГРУ или, на худой конец, из грузинской разведки, то вряд ли появилась бы здесь одна. Скорее всего, в ваш офис ворвались бы гарни хлопцы из вашей, заметьте, госбезопасности и повязали бы нужного человечка. А потом по линии МИДа отправили в страну которая потребовала выдать преступника.
— Чего вы хотите? — устало спросил Степан, его правая рука снова оказалась на столе.
— Думаю, теперь мы сможем начать разговор по существу, — Алена вытащила из сумочки тонкий десятисантиметровый мундштук слоновой кости и вставила в него сигарету «Ротманс», предварительно отломав фильтр. Прикурив от небольшой позолоченной зажигалки, продолжила:
— Выбор на вас, Степан Андреевич, пал не случайно В Чечне вы воевали на стороне дудаевцев и хорошо знаете Асламбека Максурова, вы ведь в его отряде находились? — Женщина вопросительно взглянула на Степана.
— Да, — скрипнул он зубами, демонстративно сжав кулаки в бессильной злобе. Молодая женщина проигнорировала этот жест, сделав глубокую затяжку, выпустила сизую струю дыма и так же спокойно продолжила:
— Сейчас Асламбек является владельцем… точнее сказать, в его руках оказался один из архивов Ичкерской госбезопасности. Вещь, скажем, весьма специфическая и в ней разобраться смогут только коллеги из подобных структур. Максуров хочет продать картотеку, но с максимальной выгодой для себя. Он уже продемонстрировав представителям нескольких государств образцы и теперь намерен устроить что-то вроде аукциона, кто больше предложит. Мы, как одни из претендентов, в этом не заинтересованы.
— Ну а я здесь при чем? — пожал плечами Корчинский.
Алена равнодушным взглядом окинула Степана и безразлично произнесла:
— Мы хотим вас нанять, чтобы вы захватили картотеку, после чего рассчитаемся фиксированной оплатой.
— Сколько?
— Десять миллионов долларов, — бесстрастно произнесла гостья. В кабинете повисла гробовая тишина, было слышно, как ветер шумит за окном, играя с ветками деревьев.
— Мне нужно подумать, — наконец выдавил из себя Степан Корчинский.
— Естественно, — Алена ловко извлекла из мундштука окурок и аккуратно погасила его в массивной пепельнице, после чего спрятала мундштук в сумочку и серьезно спросила: — Сколько вам потребуется времени на раздумье?
— Без спешки — три дня.
— Хорошо, — изящно покинув кресло, женщина, не прощаясь, вышла из кабинета. Несколько секунд Степан сидел неподвижно. Внезапно встрепенувшись, он снял трубку внутренней связи и набрал номер детективного отдела, в это время там находился дежурный агент.
— Серега, сейчас из офиса выйдет фифа в черной косынке и солнцезащитных очках, сядь ей на «хвост». Плотно сядь, к вечеру я хочу о ней знать все, что только возможно. Что? Бюрократ ты, Серега. Ладно, с Батей я сам договорюсь, не переживай. Действуй.
Повесив трубку, он тут же снял ее обратно и набрал номер оперативного отдела:
— Николай, зайди ко мне. Есть разговор.
И нструктор по стрелковой подготовке был коренаст, с мощными и развитыми, как у гребца, руками. Каждое занятие по подготовке снайперов начиналось с часового урока с обязательным конспектированием.
И вообще, как заметил Виктор, в отряде было достаточно дисциплин, которые приходилось изучать под диктовку инструкторов. Никто, конечно же, бойцам не устраивал экзаменов, но каждый из «расходного материала» знал, что в любой момент он может оказаться на задании в боевой обстановке и уже там сама жизнь спросит, что ты знаешь. Строго спросит. Поэтому лоботрясов среди диверсантов не было. Впрочем, система подготовки была достаточно насыщенной. Из двадцати четырех суточных часов семь были выделены для сна, еще четыре для приема пищи и отдыха, остальные тринадцать принадлежали интенсивной подготовке.
— Пуля летит, вращаясь, слева направо, — монотонным голосом диктовал инструктор, проходя между столами, за которыми в конспектах исправно выводили буквы диверсанты. Виктор так же старательно все записывал, понимая, что подобные задания просто необходимы стрелкам-ювелирам. — Поэтому пуля и дает отклонение вправо. На шестьсот метров отклонение составляет двенадцать сантиметров, на восемьсот — уже двадцать девять. Если сильный боковой ветер, точка прицеливания выносится на две фигуры. Через водную преграду нужно брать больший угол возвышения, так как холодный воздух и влажность сильно изменяют траекторию полета пули…
После теоретических занятий перешли к практике. Снайперское стрельбище было оборудовано с учетом всевозможных ситуаций, складывающихся в боевой обстановке. Изломанная линия окопа, лесная опушка, фасадная стена трехэтажного дома, излом реки с камышовыми зарослями, участок холмистой местности, поросший густым кустарником. Инструктор был опытным воином и в области обучения молодого пополнения настоящим профессионалом. Поэтому ни одна учебная ситуация ни разу не повторилась, «обреченные» мишени могли появиться в любом месте и всего на пять-десять секунд. Стрелок должен был не только вовремя обнаружить мишень, но и точно поразить ее, В противном случае нерадивым снайперам приходилось тренироваться дополнительно, урывая время сна.
Работа с «СВД» для Савченко была привычной, мощная оптика снайперской винтовки выхватила и увеличила определенный участок местности. Виктор медленно обвел обозначенный район длинным тонким стволом, увенчанным ребристым, похожим на наконечник пламегасителя, поворачивая винтовку по широкой амплитуде и стараяся не пропустить очередную подлянку инструктора. Камыш у зеркала воды наклонился против ветра, тоже мимо. Зеркальце блеснуло в окопе…
Мишень и на этот раз он не пропустил, картонный щит, изображавший боевика с гранатометом в руках, появился и окне третьего этажа. Выстрел, винтовка, выплюнув пулю, привычно ударила в плечо, мишень исчезла. А через несколько секунд в наушнике индивидуальной рации раздался голос инструктора:
— Браво, Стрелок, точно в лоб гада.
Это было равносильно благодарности министра обороны. Уж слишком скуп на похвалы был педагог… После снайперской подготовки последовал проход «тропы разведчика», которая плавно перешла в «полосу препятствий» со стрельбой, беспрерывным бегом по пересеченной местности под свист пуль, разрывы имитационных гранат. В общем, все было как на настоящей войне, которую ведут диверсанты. Сперва приходится тихо красться на «мягких лапах», потом, если «приспичит», бить во все стороны и бежать во все лопатки к месту экстренной эвакуации.
Взмыленных, как загнанные лошади, диверсантов сразу же направили в спортзал. Здесь уже тренировались новички, недавно прибывшие на «фабрику резиновых изделий». Тренер по рукопашному бою беспощадно гонял их на полную катушку, заменяя в будущем пролитую кровь, ранения и смерть на пролитый пот.
Мастер, высокий и жилистый, походил на крупного хищника из семейства кошачьих. Широкие плечи, мощная грудная клетка, мускулистые руки с цепкими, как когти, пальцами. Двигался тренер в поединке легко, будто не касаясь поверхности пола, при этом его атаки всегда были неуловимо стремительными, мало кто из тренирующихся мог устоять.
Увидев входящих в зал диверсантов, Мастер остановил тренировку, давая обеим группам небольшую передышку.
«Ну, сейчас начнется проповедь», — недовольно подумал Виктор, опускаясь на колени среди шеренги занимающихся. Лекции по рукопашному бою были по времени гораздо короче и оказывали большее психологическое во действие, нежели профессиональные навыки, которые пре подавали на других занятиях.
— Многие идиоты полагают, что рукопашный бой уже неактуален, — начал свое повествование Мастер. — Дескать, в век космически-ядерно-реактивного вооружения рукоприкладство — это полный анахронизм. Даже в условиях локального вооруженного конфликта они считают мордобой не в чести, все равно огневую мощь несут танки» авиация и артиллерия, а человек (солдат] не больше, чем приложение, обслуга этой самой тактической огневой мощи. Только когда дело доходит до ближнего боя, обслуга превращается в груз «двести», и пехота, которую готовили для того, чтобы бодро маршировать по руинам после огневого налета, становится пушечным мясом. — Инструктор сделал короткую паузу, давая слушателям осознать то, что он только что сказал, после чего добавил негром ким глухим голосом: — Истинный воин никогда не погиб нет от шальной пули. История знает достаточно случаев времен Второй мировой войны, когда солдаты воевали от первого до последнего дня. Дважды Герой Советского Союза, командир отряда особого назначения Северного флота Николай Леонов всю войну провел в экстремальных условиях Заполярья, а после воевал со своим отрядом на Тихом океане против японских милитаристов, выполняя специальные задания командования. Кто-то из этого задания погиб, но большинство выжили и победили, потому что они были воинами с большой буквы. И война для низ была работой самой главной в их жизни. А все почему?
